Всё не то, чем кажется

Бонс Олли

— Гроза? — удивляюсь я.

— Драконы! — кричит мой более зоркий спутник. — О небеса, скорее на плот, и держись так крепко, как только можешь! Хоть бы он выдержал!

Я, конечно, сперва оглядываюсь, чтобы увидеть причину тревоги. И вижу, как сотни драконов низко летят над морем, ведомые Хранительницей, и от крыльев их поднимается огромная волна.

Тут Гилберт швыряет меня на плот, я цепляюсь за ремни, душа — или что там внутри, может, желудок — уходит в пятки, и мы взмываем вверх.

Только

чудом можно объяснить то, что мы не расшибаемся о скалы, а попадаем прямиком в тоннель. Так как я лежу лицом к морю, я успеваю увидеть, что драконы взлетают в небо, превращаясь в крохотные точки, и тают там — один, второй, третий... Неведомо, к какой далёкой звезде ведёт их Хранительница и вернутся ли они когда-то ещё в наш мир.

Насладившись как следует этим зрелищем, я понимаю, что неплохо бы и повернуться. Однако мы плывём слишком быстро, и я боюсь упасть с плота.

— Не шевелись! — кричит мой друг, придерживая меня.

Вскоре мы погружаемся в темноту. Я кое-как цепляюсь за ремни и лианы, молясь, чтобы брёвна не разошлись в разные стороны, пока эти самые брёвна угрожающе поскрипывают, то и дело грозя защемить мне пальцы.

Судя по нарастающему шуму воды, приближается тот порог, где мы расстались с Нелой. Я боюсь, что здесь-то и придёт конец нашему плоту (а заодно и нам), но волна несёт нас, и мы преодолеваем порог так плавно, будто спускаемся с заснеженной горы.

Мы летим всё дальше. Меня уже начинает мутить от того, что я плыву задом наперёд, но приходится терпеть.

— Выглядывай Нелу! — тем временем командует мой спутник. — Она может быть где-то здесь!

— Чем именно мне её выглядывать? — сержусь я. — В том месте, которое у меня обращено вперёд, не предусмотрены глаза!

— Молчи, — шипит он мне в ответ. Ещё бы, возразить-то нечего.

Затем я слышу, как он кричит:

— Нела!.. Нела, давай руку!

Вслед за этим я получаю мощный удар в спину и уже не могу сообразить, то ли в моих глазах мелькают искры от удара, то ли я вижу остатки горящей лодки у скального уступа. В это же время плот сотрясается и кренится, и кто-то противно визжит. Наверное, Нела.

— Прости, Сильвер, — тревожно произносит она. — Очень больно? Ты так кричал...

— Вовсе я не кричал, — не соглашаюсь я.

— Впереди водопад, — с беспокойством говорит Нела. — Не представляю, как мы удержимся...

— Где водопад? Когда, скоро? — тревожусь я, но повернуться не удаётся.

— Мы предупредим тебя, — говорят эти предатели и, конечно, не предупреждают. Я лишь чувствую, как плот выскальзывает из-под меня, а нога Нелы, прежде упиравшаяся мне в спину, уже не так давит.

Но волна всё ещё высока, и плот даже не переворачивается. Меня вновь притискивает к брёвнам. Мы летим по озеру, и я успеваю бросить взгляд на деревушку.

Весь берег заливает потоком воды, она достигает домов, с криками бегут люди. Кажется, несколько ближайших к воде хижин уже разрушены. Крошечный домик Нелы, нетронутый, стоит на скале, и волна почти достигает его порога.

— Теперь нам конец, — ахает Нела. — Здесь не спуститься вплавь, река скачет среди скал. Мы разобьёмся!

Но волна продолжает бережно нас нести. Река поднимается, перешагивая острые обломки камней, и мы лишь слегка задеваем их днищем плота. Плот сильно кренит, и я впервые радуюсь своему положению, так как оказываюсь головой вверх. Мы цепляемся друг за друга и за плот, и самое меньшее один из нас молится, чтобы всё это поскорее закончилось.

Не представляю, как много времени проходит, но только плот выравнивается, и я чувствую, что течение несёт нас уже не так сильно.

— Это Крыло Дракона, — сообщает Гилберт. Да, надо бы сказать Неле, что за время нашего отсутствия он сменил имя. — Скоро будем неподалёку от Холмолесья.

Затем нам приходится прыгать в воду и плыть к берегу, цепляясь за плот, поскольку нет ни вёсел, ни шеста. Вода холодная, но я рад и этому — хоть какая-то перемена. И больше можно не бояться, что плот разлетится на куски, оставив нас в бурлящей воде.

У берега рыбачит пара мужиков, которые тут же подхватывают нас, сворачивают удочки и везут нас на телеге к лесопилке, где работают.

Там, конечно, нас ожидают расспросы — кто мы такие, откуда плывём. Гилберт сочиняет складную историю о грибниках-неудачниках.

— Да неужто из Царь-Лодочки потащились за грибами? — хлопает себя по коленке рослый черноусый лесоруб, что сидит на ступенях лесопилки рядом с нами. — Там что, своих лесов мало? Темните вы что-то!

Ну, как складную.

— Да ещё и ушли в самую глушь Гиблого леса! — качает головой крепыш, натачивающий топор.

Всё было бы чудесно, не задавай они лишних вопросов.

— Что-то не верится, — задумчиво глядит на нас третий лесоруб, опершись на косяк двери.

— В эти леса только бабка Онора захаживает, ну, с неё что взять, — говорит тот, что с топором. — Одним словом, полоумная. Эй, Онора! А иди-ка сюда!

В дверях показывается недовольная старушка в цветастом переднике и с платком на голове.

— Ну, чаво тебе? — шамкает она. — Стряпню вот бросила...

— Онора, гляди-ка, — насмешливо указывает рукой лесоруб, — вот эту троицу в лесах не встречала? Говорят, грибники. С плотом в лес потащились.