Все ради любви

Тейлор Дженел

— Ты такая красивая и соблазнительная. Как мне повезло, что ни один мужчина не перехватил тебя. Не представляю, что бы я делал, обнаружив на встрече, что ты замужем.

— Или если бы ты был женат, когда мы снова встретились.

— Судьба к нам благосклонна: мы предназначены друг для друга, я уверен. Просто понадобилось долгих двенадцать лет, чтобы мы вышли на правильный путь.

Рэчел с улыбкой ответила:

— Похоже, что так и есть.

— Так и есть. — Он спустил с ее плеч бретельки рубашки и она соскользнула на юбку цвета слоновой кости. Не отрывая восхищенного взгляда от гибкого тела Рэчел, он расстегнул кружевной

бежевый бюстгальтер, снял его и снова принялся обнимать и целовать ее, чувствуя теплоту ее кожи, не в силах оторваться от ее губ.

Рэчел охватил жар, забилась кровь в груди, прижатой к его мощному телу. Ее губы словно жаждали уловить его вкус и принять всю нежность, какую он предлагал ей. Ее тело было таким восприимчивым! Охваченное безмятежным счастьем, сердце стремилось к тому, что должно было произойти, ведь она прекрасно помнила наслаждение, которое он приносил ей когда-то. По участившемуся биению его сердца, по тому, как он прижимался к ней, она поняла силу охватившего его желания, и это доставило ей удовольствие. Она радовалась, что он разделяет ее возбуждение. Когда он скользнул рукой по ее спине, намереваясь расстегнуть юбку, она ощутила, как дрожат его пальцы. Затем и юбка и трусики упали на пол вокруг ее щиколоток: она перешагнула через них и оттолкнула ногой в сторону. Он просунул руки под пояс, державший чулки, и сжал ее ягодицы, по-прежнему не отрываясь от ее губ. Потом слегка укусил ее за мочку уха, и она вздрогнула, обожженная его дыханием. Горячие губы блуждали по ее шее, по плечам, а ладони накрыли груди и осторожно ласкали их, словно массируя. Она поцеловала его в лоб и томно вздохнула, когда его большие пальцы начали играть с напрягшимися сосками ее грудей. Ей приятно было чувствовать напряжение мышц его тела, опьяненного ласками. Ей нравился запах его одеколона и вкус сока на его губах. Она наслаждалась его умелыми и нежными прикосновениями. Хотя солнечный свет, проникавший сквозь занавески, был достаточно ярок, это не задевало ее скромности, завладевшее ею желание было слишком сильным, чтобы что-то могло ее отвлечь.

Квентин снова нашел ее губы и дерзко заявил на них свои права. Вскоре их ноги так ослабели, что они уже не могли стоять. Он опустился на колени, снял с нее туфли, потом пояс с чулками, поцеловал оба ее колена и поднялся, чтобы самому освободиться от одежды.

Рэчел схватила цветастое покрывало и сбросила его с постели вместе с грудой подушек. Она кинулась на простыни и растянулась на них, нетерпеливо ожидая, когда он присоединится к ней. Ее восхищали его великолепные формы. Его тело было образцом скульптурной красоты. Она подняла руки, приглашая его, и он бросился в ее объятия.

Одарив ее несколькими горячими поцелуями, Квентин одной рукой, губами, языком ласкал и возбуждал ее груди, и они поднялись и стали твердыми, словно требуя продолжать это занятие. Другая его рука медленно и соблазняюще проскользнула вниз по животу к самой сути ее женского естества. Там его нетерпеливые пальцы нырнули в шелковистые складки. Ему хотелось вызвать у нее возбуждение, превышающее всякую волю и мысль, увидеть, что она хочет его так же сильно, как он ее. Ее пальцы ласкали его грудь и спину, и он наслаждался этими прикосновениями. Приподняв голову, он заглянул в ее зеленые глаза, полные желания и — если он не ошибался, а он молил Бога, чтобы не ошибиться — сиявшие любовью. Пальцы его стали еще более дерзкими, готовя ее к заключительному акту любви, он совершит его

только тогда, когда она будет изнывать от сжигающей ее страсти.

Рэчел осыпала поцелуями его лоб, щеки, подбородок, с нетерпением ожидая того мига, когда он наконец войдет в нее. Она всмотрелась в его переполненные желанием голубые глаза, прежде чем он склонил голову, чтобы снова заняться ее грудью.

Рэчел ласкала его член, заставляя Квентина стонать от наслаждения. Тело его было сильным, крепким, гибким и зовущим. Он был в отличной физической форме и почти греховно хорош собой. Его длинные ловкие пальцы доводили ее до исступления. Она провела руками по его спине, плечам, рукам, груди.

— Это слишком серьезное испытание для моего самообладания, — прошептал он.

— Я своего лишилась, едва ты коснулся меня. Мое тело словно раскалено.

Почувствовав, что она совсем готова, Квентин повернулся на бок, взял с ночного столика презерватив и надел его. Сперва он вошел неглубоко, но, пронзенный стрелой желания, судорожно переведя дыхание, медленно погрузился в нее. Словно электрический ток пробегал по всему телу. Каждая его частица — и физическая, и духовная — жаждала ее.

Рэчел радостно приняла его в себя, воспринимая каждое движение с обостренной чувствительностью. По ее телу пробегала дрожь от ощущений, вызываемых каждой атакой и отступлением, их бесконечным повторением, и что-то внутри сжималось и изгибалось, упруго, словно мощная пружина.

Она отвечала ему ласками и встречным движением, и Квентин уже едва владел собой. Пламя, пожиравшее его, становилось сильнее и жарче, словно все его естество требовало свободы. Мускулы бедер напрягались, когда он стремился вперед в поисках удовлетворения этого пламени.

С каждой пробегавшей секундой в теле Рэчел росли жар и напряжение. Его руки словно расплавляли ее своими ласками, и она платила ему тем же. И отвечала на каждый его поцелуй с удвоенной горячностью.

Близился момент наивысшего восторга. Почувствовав это по ее движениям, он поцеловал ее особенно горячо — и дело было блистательно завершено.

Едва удерживаясь на грани, Рэчел задохнулась от наслаждения и изогнулась дугой. И это случилось. Прилив счастья захлестнул ее и унес на своих волнах.

Квентин ускорил движения, поднимаясь и опускаясь над нею, и позволил себе поддаться экстазу, овладевающему им. Судороги наслаждения пронизывали его одна за другой, и напряженный член трепетал, охваченный ее любящим телом.

Они нежно целовались и обнимались, их сердца бились в такт, они всматривались в глаза друг другу и улыбались. Каждый понимал, как замечательно им все удалось.

Квентин целовал ее, гладил по щеке, баюкал в своих объятиях. Ему случалось получать удовольствие от близости с другими женщинами, но никогда он не испытывал такого полного удовлетворения, как сейчас… и двенадцать лет назад. Да, они так же превосходно подходят друг другу, как пара его ботинок, сделанных на заказ.

— Великолепно, Рэчел. Ты лучше всех, кого мне доводилось встречать в постели и вне ее.

Она улыбнулась, поуютнее устроилась возле его груди и согласилась:

— Я чувствую то же самое. — Она вся светилась любовью, счастьем и удовлетворением. — В сегодняшней игре ты был великолепен: все попытки доведены до конца, ни одного промаха, ни одного штрафного удара — это игра, достойная Суперкубка, Квентин Ролс.

Он улыбнулся, услышав такое сравнение с его обожаемым спортом.