Все ради любви
Шрифт:
Несколько минут они целовались и ласкали друг друга. Не понадобилось много времени, чтобы в них снова вспыхнуло желание.
Квентин усадил Рэчел к себе на колени, поднял на ней футболку, расстегнул застежку бюстгальтера, чтобы насладиться ее грудью. Рэчел запрокинула голову, чтобы дать ему больший простор для его возбуждающих действий. Пальцы весело танцевали в его темных кудрях, соски трепетали от прикосновений языка и горячих губ.
— Я хочу тебя здесь и сейчас, Квентин, — прошептала она, охваченная желанием.
— Я тоже, Рэчел, ты мне необходима. — Он встал, на минуту поставив ее на пол, и спустил брюки, а она торопливо сбросила шорты и трусики. Он подвел ее к стене, поднял на перекладину между двумя частями решетки и бросился на нее, придя в восторг от ее возбуждения, нетерпения и готовности принять его. Он крепко обхватил ее ягодицы и проник внутрь, сначала медленно и неглубоко, потом все быстрее и глубже. Время от времени он просто держал ее и вращал бедрами.
От царапин, спину Рэчел защищала футболка, и дерево было гладко остругано, но, даже если бы ее искололи щепки, ей было бы все равно. Его губы доводили до исступления, путешествуя от одной груди к другой, осторожно покусывая, полизывая и посасывая напрягшиеся соски. Рэчел поцеловала Квентина в макушку и занялась мочкой уха, заставляя его стонать от нарастающего желания. Когда все в ней уже звенело и погружалось в ревущее пламя, она прошептала:
— Ну же, Квентин, любовь моя, возьми меня. Возьми меня!
Квентин в восторге обладал ею, уже не пытаясь контролировать себя. Чуть-чуть успокоившись, он опустил ее ноги на пол, но продолжал удерживать ее в своих нежных, но властных объятиях, покрывая ее лицо и губы бесчисленными поцелуями. Он взял в ладони ее подбородок и взглянул прямо в глаза:
— Я люблю тебя, Рэчел Гейнс, мне нужно, чтобы ты стала неотъемлемой частью моей жизни.
Она провела пальцем по его лицу.
— Я тоже люблю тебя, Квентин. Не представляю, как бы я жила без тебя. Налаживай свою жизнь, а потом проси меня стать твоей женой. К тому времени уже никому не будет казаться, что мы действуем слишком быстро и импульсивно. Дело не в том, что мне хочется кого-то обмануть, но я просто не желаю, чтобы наши отношения омрачались сплетнями.
— Я знаю, тебя волнует, что говорят и думают люди о тебе, о нас. Я все понимаю и не спорю. Видит Бог, мне достаточно успели досадить скверные газетчики и злые языки, чтобы я тоже хотел избежать их.
Она обняла его и поблагодарила за понимание.
— Давай примем душ, а потом съедим десерт, поговорим и посмотрим телевизор.
Ему показалось, что она говорит о тихом семейном вечере дома. Видит Бог, он хотел, чтобы это бесконечное число раз повторялось в будущем. Всем своим сердцем, разумом и душой он сознавал, что Рэчел создана для него и что она тоже теперь понимает — они предназначены друг для друга. Он будет стоять на своем до тех пор, пока она не согласится стать его женой, и любой ценой добьется того, чтобы никто и ничто не стояли между ними.
Перед заседанием художественного совета Рэчел была на ленче с Бекки и Дженнифер. Прерываемая их возмущенными восклицаниями, она рассказала им о визите Джанет и ее звонке в понедельник, а затем о последовавшем разговоре с Дороти Гейнс.
— В такое просто невозможно поверить, Рэчел. Это уже чересчур, даже для Джанет. За каким чертом ей понадобилось шпионить за тобой и звонить миссис Гейнс?
— Она меня терпеть не может и просто-напросто от всей души стремится мне досадить. Я готова спорить, что она уже распространяет обо мне гадкие сплетни.
— Мне она ничего не говорила и ни о чем не спрашивала. А тебе, Джен?
— Мне тоже, и пусть лучше не пытается.
— Погоди немного, скажет, вот увидишь. Она хочет посчитаться со мной за то, что я якобы оскорбила ее брата и за отказ участвовать в этом комитете. Судя по всему, она несчастлива и хочет, чтобы другие тоже чувствовали себя так же. Лучше ей не играть со мной в такие игры: я ей не сдамся.
— Не сдавайся, Рэч, и я помогу тебе ее побить.
— Можешь рассчитывать и на меня, Рэчел, — откликнулась Джен. — Друзья должны держаться вместе.
— Спасибо, мне действительно может понадобиться ваша поддержка, если она жаждет моей крови. Возможно, следовало открыть ей дверь, но у меня не было настроения общаться с ней. К тому же, у меня был Квентин, и пришлось бы объяснять ему, почему я так поступила. Он уже по горло сыт ею после встречи в ресторане на прошлой неделе. Такие ему и раньше попадались: он все понял и согласился, что я все сделала правильно.
— А как, кстати, твои дела с Квентином? — с улыбкой спросила Бекки.
Рэчел словно обдало жаром. Она вздохнула и ответила:
— Превосходно.
— Вот как? — поддразнила Бекки, тряхнув коротко стриженной белокурой головкой.
— Я могла бы подобрать множество определений из словаря, но вряд ли они помогут объяснить, что я чувствую и какой он замечательный.
— Значит, ты любишь его?
Рэчел ответила Бекки ослепительной улыбкой.
— Всецело, бесконечно, бесповоротно.
— Ура, на этот раз я добилась от тебя целых трех слов! — воскликнула Бекки. — Не звон ли свадебных колокольцев слышится мне в недалеком будущем?
— Может быть, если мы все уладим между нами.
— Он сделал тебе предложение? — поинтересовалась Джен, обрадованная за подругу.
— Да, но я отвечу ему позже. Он не хочет, чтобы я поспешно принимала на себя обязательства, и не торопит меня. И прошу вас обеих, пожалуйста, не говорите никому, пока мы сами не будем готовы объявить об этом.
Бекки шутливо перекрестилась.
— Можешь не сомневаться, мы будем молчать, как рыбы, даже перед Скоттом и Адамом, обещаем. Только скажи нам сразу же, как примешь его предложение, в любое время дня и ночи.