Все ради любви
Шрифт:
Квентин проводил Рэчел до дверей ее дома и сказал:
— Мне надо отправляться, пока не началась буря: похоже, она будет сильной. В десять я заеду за тобой, поедем в церковь и на ленч. Спасибо за вечеринку: мне нечасто доводилось так приятно проводить время. У тебя очень милые друзья.
— Спасибо. Не зайдешь выпить кофе?
— Сегодня лучше не стоит. Блекуэллы уже два раза объехали вокруг квартала, чтобы посмотреть, надолго ли я останусь, — заметил он с усмешкой. — Ты говорила, что Диан — лучшая подруга Джанет, так что вряд ли она попадет домой раньше меня.
— К сожалению, Квентин, от этих двух женщин очень
— Ты красива и одинока.
— И ты красив, одинок и знаменит.
— Завтра вечером и в понедельник у нас будет больше времени. И они успокоятся. Тогда мы сможем поговорить. Ты не оставишь для меня открытой дверь гаража?
— Коварный трюк, чтобы обмануть наших шпионок? — засмеялась она, и ее зеленые глаза заискрились весельем.
— Вот именно. Скоро увидимся, Рэчел. Спокойной ночи.
— Спокойно ночи, Квентин. Мы прекрасно провели время.
Он сел в машину, помахал ей, завел мотор. Рэчел с неудовольствием заметила, как Блекуэллы снова проехали мимо, потом пошла наверх, погрузилась в ванну с пеной, размышляя о том, что Квентин смотрел на нее перед расставанием, будто хотел сгрести ее в объятия и осыпать ласками и поцелуями. Его голос звучал хрипловато, и ее тело зажглось страстью.
(Уже скоро, Квентин, потому что — правильно это или нет? — я не в силах больше сопротивляться. Боже, я и не хочу сопротивляться! Было бы прекрасно разделить с тобой жизнь. Возможно ли завоевать тебя, Квентин Ролс, несмотря на то, что ты так отличаешься от меня? Ты действительно хочешь меня, неравнодушен ко мне, или я просто морочу себе голову?)
Рэчел повернула кран. (Рассказать ли о тебе Карен и Эвелин — сегодня я буду писать им письма. Нет, пока нет, еще ничего определенного сказать нельзя. Если у нас сложатся серьезные отношения, будут ли они недовольны, если я выйду замуж за мужчину моложе себя? Возможно, им не приходит в голову, что их мать способна на такие страстные чувства. Боже, если бы вы, девочки, знали правду! Я не могу позволить пачкать свое имя, а Джанет и Диан, конечно, постараются обгадить меня, если обнаружат, что ты остался на ночь. Эти ведьмы наблюдают за мной, как коршуны, готовые разнести сплетню, как только заподозрят, что мы спим вместе.
Спим вместе… ты завтра собираешься соблазнить меня? И поэтому хочешь спрятать свой автомобиль от их всевидящих глаз? Бог простит меня, я искренне надеюсь на это. Я должна узнать, так же ли нам хорошо в постели, как прежде, и верно ли, что на этот раз ты хочешь от меня только любви.)
Из гостиницы Квентин позвонил своему лучшему другу Вэнсу, а потом родителям. В обоих разговорах он упомянул о Рэчел, объяснив удивительную причину своего приезда в Огасту. Мать пришла в восторг от намеков на новую любовь сына, но Вэнс предостерег его, уговаривая не спешить. Однако с Рэчел это было трудно, а из-за ограниченного времени и вовсе невозможно.
Он заказал в номер пиццу, прохладительный напиток, перекусил, размышляя об утренних разговорах с агентом о своей проблематичной карьере, с бизнесменом, который послал его сюда, и с двумя другими своими близкими друзьями — Райаном и Перри, снабжавшими его новостями и слухами о продажах и сокращениях в «Далласских Ковбоях» и других командах. Если он не пройдет комиссию, то не будет участвовать даже в предварительных играх… А если он не может быть звездой, ему больше не играть.
Что он станет делать, чем займет
В десять часов, стоя под паровым душем, разминая плечо и колено, он пропустил звонок Тодда Харди. Тот оставил сообщение, что позвонит позже, если Квентин не сделает этого сам до одиннадцати часов. Квентин попросил телефонистку гостиницы передать бесцеремонному репортеру, что сегодня уже слишком поздно беседовать и что он встретится с ним завтра на ярмарке. Потом он попросил не соединять его ни с кем, кроме тех, кто будет спрашивать Джеймса Роулинса, и внести в списки это имя вместо его настоящего, заметив себе, что надо не забыть предупредить об этом Рэчел, на случай, если ей вдруг понадобится связаться с ним.
При мысли о Рэчел и Джеймсе Роулинсе его охватили воспоминания о круизе. Он вспомнил, как она лежала в его объятиях, как возбуждали его занятия любовью с ней в разных местах и по-разному. Она отдавалась со страстью, самозабвенно брала, отдавала и делилась с ним. О чем они только тогда ни говорили, кроме их личной жизни и чувств, словно боялись верить, что чувства эти истинны и сильны, боялись представить, что их совместное будущее возможно: они прятали свои чувства, отказывались от них и пустили по ветру такой прекрасный шанс.
Затем, поверив в то, что это был лишь чудесный роман на борту корабля, она вернулась к своей жизни в Огасте, к воспитанию дочерей. А он вернулся домой, чтобы снова мечтать об успехах, лечить травмы, становиться все более знаменитым, дважды неудачно жениться в поисках того, что уже однажды нашел с Рэчел Тимс Гейнс, но не понял этого. Теперь ее жизнь была устроена, а его все еще текла бурно. Возможно ли, чтобы они вместе начали новую жизнь, чтобы она полюбила его? Может быть, она довольствуется только дружбой, ей приятны выходы в свет в его обществе иногда и удовлетворение в постели? Наверное, она так сдержанна, опасаясь, что он захочет большего, или считая, что он никак не впишется в стиль ее жизни.
Квентин решил открыть ей и местной общественности, зачем он приехал в город, настало время выяснить, примет ли она его. Если нет, ему нужно быстро убираться прочь, прежде чем это окажется слишком болезненно.
Вечером Квентин к Рэчел не пришел. После выступления на ярмарке его уговорили пойти на обед для молодых спортсменов и сказать мальчикам несколько вдохновляющих слов. Все с аппетитом жевали, произносили прочувствованные речи, но он вдруг понял, что ему не хватает ее присутствия и улыбки, и поспешил позвонить ей и договориться о встрече на следующий день. Квентин был благодарен ей за то, что она согласилась и с пониманием отнеслась к изменению его планов. Ему было очень приятно в церкви и на ленче, с ее друзьями, Куперами и Бримсфордами, да и вечеринка была весьма милой. Его появление во всех трех местах вызвало разговоры и переглядывания, но он хотел быть рядом с Рэчел, и только с ней. «Уже скоро», — пообещал он себе. (Но, если ты хоть немного не обнадежишь меня, ищи ветра в поле, имей это в виду, женщина!)