Все сначала
Шрифт:
– Не поднимайтесь. Нужно, чтобы тепло проникло в тело. Иначе процедура бессмысленна.
Грациозным движением Анжелина подложила ладони под подбородок. Филипп присел на корточки у изголовья и посмотрел в глаза красавицы.
– Пора уходить, но не хочется.
– Оставайтесь, как прежде, не в первый же раз, – пожала голыми плечами маркиза.
– Если отдадите мне Сару на ночь, останусь, – прошептал виконт.
– Забирайте, если она не против.
– Она никогда не против, – улыбнулся мужчина, вспомнив шоколадное тело мулатки.
– Вот и решили. Значит, до утра Вы останетесь
– Спокойной ночи, моя госпожа, – ответил Филипп и поцеловал девушку в оголённое плечо.
Анжелина только улыбнулась. Она проводила наречённого взглядом, а в голове пронеслась мысль: «Какой он обходительный… Приятно проводить с ним время. Ах, если бы ничего не менялось и не было необходимости становиться его женой… Играть в любовь с Филиппом приятнее».
Констанция д’Альбре сидела у камина в глубоком кресле. На её коленях покоилась рыжая кошка, а в руках герцогиня держала толстую папку чёрного цвета и медленно листала её страницы.
Изредка светлые брови де Нанон приподнимались, на лице отражалось лёгкое удивление. Шпионы Тайного совета очень хорошо следили за ней – в этом им нельзя было отказать. Но вот выводы, которые они делали, настолько разнились с реальностью, что молодой француженке казалось, что она читает сказку о ком-то другом, а не дело, заведённое агентами на неё саму.
«Да, лучшего начальника контрразведки, чем Фрэнсис Уолсингем [2] , Англия ещё не знала…» – подумала Констанция и вырвала листы из папки, после чего свернула их трубочкой и опустила в пламя камина.
2
Сэр Фрэнсис – министр Элизабет I, член Тайного совета, начальник разведки и контрразведки Англии, организовавший идеальную шпионскую сеть. Уолсингем раскрыл заговор против королевы в пользу Марии Стюарт.
Дверь скрипнула – на пороге появился Жак.
– Мадам желает чего-нибудь?
– Помогите мне, мой друг, – отозвалась девушка.
Телохранитель подошёл к креслу и опустился на колени. Д’Альбре вырвала ещё листы из папки и стала отдавать их мужчине, который охотно отправлял документы в объятия пламени.
– Они много чего узнали о нас, – произнесла девушка. – Но не поняли главного – кто я.
– Этот человек, этот католик, он может догадаться?
– Если бы он догадался, то, думается, это случилось бы ещё во Франции.
– Но он читал дело, когда я пришёл! Уже на последних страницах, – яростно кидая листы в огонь, прошипел француз.
Констанция посмотрела в лицо своего верного слуги и спокойно произнесла:
– Если сын Фицалана встанет у нас поперёк дороги, мы найдём способ заставить его молчать. А пока важно, чтобы шпионы Роквелла ничего не пронюхали. Сделайте всё, чтобы ни одна живая душа не подходила к моим покоям ближе, чем на расстояние пушечного выстрела.
– Да, мадам, – склонил голову Жак, отправляя в камин последние бумаги и папку – следом за ними.
День второй, 27 октября
В Эшере уже привыкли к долгим отлучкам своего Трубадура: он то пропадал по несколько дней в Кенте, то оставался на ночь в Виндзоре. Появление красивого юноши на полянке нарушило воскресную трапезу стражей на летней кухне. Его взволнованное побледневшее лицо и вспененный конь говорили о том, что весть, которую принёс фаворит наследницы Красному Джону, не терпит отлагательства.
Райт мгновенно встал из-за стола и прошёл в ДЛД за Джеромом, не говоря ни слова. Дядюшка только руками развёл, понимая, что ворчать сейчас на командира бессмысленно.
– Что произошло?
– Кончились свободные дни. У меня к тебе письмо от графа Дешторнака, – опуская руку за отворот сапога, ответил Остин Вендер.
– От самого премьера?! – изумился Дважды герцог.
Джером хмуро протянул другу документ, скреплённый Большой королевской печатью:
– Похоже, завтра тебе придётся ехать в Вестминстер [3] …
Джон поднял на юношу взволнованный взгляд, чувствуя, как кровь отливает от лица и холодеют руки:
– Только этого мне не хватало… – прошептал мужчина и вскрыл документ.
3
Вестминстер – имеется в виду дворец, где заседал парламент Англии.
В письме он прочёл следующие строки:
«Дорогой друг!
Я вынужден обратить Ваше внимание на необходимость присутствовать 28 октября 1624 года на заседании Палаты лордов в Вестминстерском дворце Его Величества. Вы, как герцог и один из первых пэров королевства Англия, не можете игнорировать это заседание. От него зависит будущее нашей с Вами страны и не только.
Заседание назначено на полдень.
Всегда к Вашим услугам, В. Клиффорд.
27 октября 1624 года».
Райт поднял глаза на друга.
– Что у них там происходит?
– Я не знаю, – развёл руками фаворит наследницы. – Ирена тоже не знает. Дешторнак вызвал меня лично и велел передать тебе письмо тайно, ничего не говоря ей.
– Не хочет беспокоить её, как принцессу, надо полагать… – гробовым голосом произнёс Красный Джон.
– Я тоже так подумал…
– Ох, чует моё сердце, что-то недоброе несёт нам это заседание.
Остин Вендер резко отвернулся, упёр руки в стену и повесил голову. Алый плащ полностью закрыл его стройную фигуру, а на виске так привычно забилась жилка.
– К гадалке ходить не надо… – хмуро произнёс юноша. – Ничего хорошего точно не сулит.
Граф Дешторнак поднял взгляд на проём скрипнувших дверей. Племянник явился по его просьбе, как только получил записку.
– Вы желали меня видеть, милорд?
– Да, Чарльз, у меня есть разговор.
Ландешот прошёл до письменного стола и опустился на резной стул напротив родственника.
– Это по делу или личное?
– И да, и нет.
Светлые брови герцога описали дугу.
– Завтра состоится такое заседание, на котором ты должен быть.