Все страхи мира (Том 2)
Шрифт:
– Да, сэр, именно так и следует поступить.
– Нет, это не для меня!
– Но вы обязаны поступить именно так. Вам придется сделать это, потому что это правда. Таковы правила.
– Джек, мне начинает надоедать, когда я все время слышу твои наставления относительно местных правил. Ты упускаешь из виду, что я - директор ЦРУ.
– Послушай, Маркус, - начал Райан, стараясь скрыть раздражение, - этот Кадышев является источником по-настоящему важной информации, настолько важной, что если она верна, то может оказать воздействие на наши отношения с Советами. Но у нас нет подтверждения. Сведения поступили только
– У нас есть основания для таких подозрений?
– Никаких оснований, директор, однако по такому важному вопросу подумайте, следует ли оказывать влияние на политику нашего правительства, основываясь на одном сообщении от одного агента?– Джек знал, что так легче всего убедить Кабота, взывая к его разуму и осторожности.
– Я выслушал тебя, Джек. Хорошо. Меня ждет машина. Вернусь через пару часов.
Кабот снял с вешалки пальто и пошел к своему лифту. Его автомобиль ждал у подъезда. Как директора ЦРУ его сопровождали два телохранителя - один за рулем машины и другой на переднем сиденье. В остальном автомобиль директора ЦРУ подчинялся общим для всех дорожным правилам - как и машины рядовых водителей. Райан, думал Кабот, когда его автомобиль мчался по шоссе Джорджа Вашингтона, начинает раздражать. Ну хорошо, он, Кабот, новичок в Лэнгли, ему недостает опыта. Наконец, он склонен перепоручать некоторые дела подчиненным, особенно не слишком важные, повседневные. Но, в конце концов, на то он и директор и не обязан сам заниматься всеми проблемами. И уже стало надоедать, когда каждую неделю тебе объясняют правила поведения в Лэнгли, когда обращаются наверх через твою голову всякий раз, когда поступает по-настоящему важная информация да еще начинают преподавать уроки анализа. Когда Кабот переступил порог Белого дома, он был уже раздражен до предела.
– Доброе утро, Маркус, - поздоровалась с ним Лиз Эллиот, когда директор ЦРУ вошел к ней в кабинет.
– Доброе утро. Мы получили еще одно сообщение от Спинакера. Президенту следует ознакомиться с ним.
– И что же пишет нам Кадышев?
– Откуда вы знаете его имя?– удивился директор ЦРУ.
– От Райана - разве он не сказал вам?
– Черт побери!– выругался Кабот.– Мне ничего не известно об этом.
– Садитесь, Маркус. У меня есть несколько минут. Как вы относитесь к Райану?
– Иногда он забывает, кто в Лэнгли директор, а кто - заместитель.
– Вы считаете, что он несколько самоуверен?
– Несколько, - ответил Кабот ледяным тоном.
– Он отлично разбирается в делах - в определенных пределах, но мне, признаться, начинает надоедать его поведение.
– Разделяю ваши чувства. Он любит все время напоминать, как мне следует поступить - вот с этим, например.
– Вот как? Он не полагается на ваше суждение?– удивилась советник по национальной безопасности, тщательно выбирая отравленную иглу, прежде чем ее вонзить.
Кабот взглянул на Элизабет.
– Да, у меня создается впечатление.
– Ничего не поделаешь, нам не удалось изменить все, что осталось от предыдущей администрации. Разумеется, в своем деле он настоящий профессионал...– Эллиот сделала паузу.
– Выходит, я - не профессионал?– сердито фыркнул Кабот.
– Разумеется, вы - профессионал, Маркус. Вы не правильно
– Извините, Лиз. Вы правы. Иногда он выводит меня из себя, вот и все.
– Пора идти к боссу.
– Насколько достоверны эти сведения?– спросил Фаулер спустя пять минут.
– Как вы уже знаете, этот агент работает на нас более пяти лет и его информация всегда была точной.
– У вас есть подтверждение?
– Нет, полного подтверждения у нас нет, - ответил Кабот.– Маловероятно, что мы сумеем проверить его информацию, но русский отдел верит ему - и я тоже.
– А вот Райан сомневается.
Каботу надоело все время выслушивать напоминания о Райане.
– Зато я не сомневаюсь, господин президент. Мне кажется, что Райан старается произвести на нас впечатление своими новыми взглядами на советское правительство, пытается доказать, что он не пережиток холодной войны.– Опять этот Кабот переходит на маловажные вопросы и отвлекается от главной темы, подумала Эллиот.
– Как ты думаешь, Элизабет?– посмотрел на своего советника Фаулер.
– Несомненно, существует вероятность, что советские службы безопасности пытаются улучшить свое положение, усилить роль, которая им принадлежит. Голос Эллиот звучал очень разумно и убедительно.– Им не нравится политика либерализации, ослабление их влияния, и они опасаются, что Нармонов не сумел осуществить должное руководство страной. Таким образом, эта информация совпадает со множеством других сведений, которые имеются в нашем распоряжении. Мне кажется, нам надо верить сообщению Кадышева.
– Если это соответствует действительности, нам следует уменьшить поддержку, которую мы оказываем Нармонову. Мы не можем содействовать политике возвращения к более централизованному управлению, особенно если она проводится теми элементами общества, которые нас особенно ненавидят.
– Согласна, - кивнула Эллиот.– Лучше уж потерять Нармонова. Если он не сумеет подчинить военных своей власти, придется найти того, кто справится с этим. Разумеется, следует предоставить ему возможность.., но как это сделать, придется обдумать. Это может оказаться непросто. Ведь мы не хотим, чтобы Россия перешла в руки военной диктатуры, не правда ли?
– Шутишь?– заметил Фаулер.
***
Они стояли на мостиках внутри огромного дока, где снаряжались для выхода в море ракетоносцы "Трайдент". Рядом с ними команда подлодки "Джорджия" готовилась к выходу на боевое дежурство.
– Значит, ему удалось убедить тебя, верно, Барт?– спросил Джонс.
– Его объяснение звучало весьма убедительно, Рон.
– Ты хоть раз замечал, чтобы я ошибался?
– Все случается в первый раз.
– Только не в этом случае, шкипер, - тихо заметил Джонс.– У меня предчувствие.
– Ладно, прошу тебя поработать на учебном тренажере с его гидроакустиками.
– Согласен.– Джонс сделал короткую паузу.– Знаешь, Барт, а ведь было бы неплохо еще раз выйти в море - всего один раз.
– Ты предлагаешь свои услуги?– повернулся к нему Манкузо.
– Нет, Ким не поймет, если я вызовусь бросить дом на три месяца. Двух недель вполне достаточно. Даже слишком много, между нами говоря. Я слишком привык к домашнему уюту, Барт, постарел и стал респектабельным. Не такой молодой, как эти парни с глазами, полными любопытства и огня.