Все ураганы в лицо
Шрифт:
На Арабатскую стрелку наступала 9-я дивизия Николая Куйбышева. Арабатские укрепления были ничуть не хуже перекопских. Только на узкой косе дивизия не могла развернуться. Ее поливала огнем корабельная артиллерия белых. И все-таки Девятая прорвалась, белые в панике бежали, оставив свои оборонительные рубежи.
Под ударом Тридцатой дивизии пала Чонгарская твердыня. Целиком сдалась в плен бригада генерала Фостикова. Взят Турецкий вал, взяты Юшуньские позиции. Взят Джанкой. Врангель отдал приказ остаткам своих войск отступать к портам для эвакуации. А со стороны портов на белых двинулись партизаны Мокроусова.
Не желая бесполезного
— Нам с вами амнистии ждать не приходится, — сказал барону Романов. Врангель брезгливо поморщился:
— А вы-то тут при чем? Кто вы такой, черт вас побери, и почему путаетесь у меня под ногами?!
— Ну, ну, барон, не будем ссориться. Может быть, я вам еще пригожусь в Константинополе? Стоит ли терять время на взаимные оскорбления? Бежать надо. Бежать! Спасать шкуру.
— Замолчите, наглец! Пишите. Мой последний приказ: «У нас нет ни казны, ни денег, ни родины. Кто не чувствует за собой вины перед красными, пусть останется до лучших времен… Аминь».
Врангель бросил свою армию и на крейсере «Генерал Корнилов» бежал в Константинополь.
— Жалкий авантюрист, — сказал Фрунзе. — А я-то был о нем лучшего мнения… Фальшфейер…
Вот и ликвидирован Южный фронт. Нет больше Южного фронта. Керчь, Феодосия, Симферополь, Севастополь… Крым свободен! Отныне и навеки это — советская земля. Кровью десяти тысяч своих лучших сынов оплатили рабочий класс и крестьянство свой последний смертельный удар по контрреволюции. Но революционный порыв оказался сильнее соединенных усилий природы, техники и смертоносного огня…
В Симферополе к Фрунзе пришла студенческая делегация. Вперед выступил пожилой человек со светлой бородкой, с красным бантом на лацкане вытертого синего пиджака. Человек откашлялся и звучным голосом торжественно произнес:
— По ходатайству студентов и профессоров Крымскому университету решено присвоить имя освободителя Крыма — Михаила Васильевича Фрунзе!..
Это был профессор Байков! Михаил Васильевич сразу узнал его. Байков, конечно, тоже узнал его, не мог не узнать, но официальность минуты требовала сдержанности. И вот, к удивлению студентов, знаменитый полководец прижал профессора к груди, расцеловал и вдруг заговорил языком науки:
— А ведь существует адекватное знание!
— Существует, Михаил Васильевич, существует.
— Как вы оцениваете работу Госсена?
Профессор смахнул слезу.
— Теперь я считаю, что законы экономики имеют не психологическую природу, а классовую.
— Ну вот и доспорили. Спасибо вам за все. И за жизнь… Как видите, она мне очень пригодилась.
В группе студентов находился восемнадцатилетний юноша. Он с интересом и волнением наблюдал за сценой встречи двух давних друзей. Это был будущий великий физик Игорь Васильевич Курчатов.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ГУЛЯЙ-ПОЛЕ
Гражданская война закончилась. Так, во всяком случае, считалось. Михаил Васильевич сбрил бороду. Он дал отпуск Блюхеру. На два с половиной месяца! А потом Василия Константиновича назначили военным министром и главнокомандующим Народно-революционной армией Дальневосточной республики. Ему еще предстояло добивать белогвардейцев на Дальнем Востоке и выкуривать японцев из Владивостока. Николай Куйбышев со своей Девятой отправился в Грузию утверждать Советскую власть. За штурм Пойлинского моста через Куру, за бои на Сурамском перевале и освобождение Батума его наградная третьим орденом Красного Знамени. Уборевич еще в октябре, до штурма Чонгара и Перекопа, был послан на Правобережную Украину, где объявился Петлюра, сколотивший между Днестром и Южным Бугом сорокатысячную армию. С Петлюрой было покончено за одиннадцать дней. Здесь прославилась кавбригада Котовского. Уборевича назначили на Тамбовщину заместителем командующего войсками Тухачевского. На Тамбовщине Уборевич и Тухачевский громили левоэсеровские банды Антонова.
Однажды Михаил Васильевич привез домой чайный серебряный сервиз.
— Какая прелесть! — восхитилась Софья Алексеевна.
Он смутился.
— Тут сказано: «За особо понесенные труды по ликвидации врангелевского фронта». Наградили. Одним словом, как в старых дворянских романах: фамильное серебро.
— А что же мы будем с ним делать?
— Чай пить.
— Из такого сервиза? Приходят, к примеру, к тебе ивановские рабочие — а у тебя серебро на столе.
— Черт! В самом деле как-то нехорошо. Будто царский генерал. Запрем или пожертвуем?
— Пожертвуем.
— Быть тому. А вот с награждением Почетным революционным оружием можешь поздравить! Это тебе не серебряные ложечки.
Он показал Софье Алексеевне шашку с золотым эфесом, с орденом Красного Знамени на ножнах и надписью: «Народному герою Михаилу Васильевичу Фрунзе ВЦИК РСФСР». Приложил ее к губам, поцеловал.
— Волос рассекает.
Она рассмеялась.
— А главного-то и не заметил: «Народный герой»!
— Заметил. Знаешь: все это приятно и в то же время… Тебе не кажется, что чересчур уж громко: герой?! «Никто не даст нам избавленья, ни бог, ни царь и ни герой…»
— Я так понимаю: раз народный герой, значит, народ присваивает тебе такое звание.
— Все правильно, логично. Меня не пугают громкие звания и названия. Только ум ограниченный может придавать самодовлеющее значение таким вещам. Я уже не раз говорил, что наши победы объясняются не особыми талантами и заслугами военных работников, каким я себя сейчас считаю, а тем, что в ходе революции объективная обстановка выдвигала на первый план военные задачи и привлекала к ним внимание партии, всего пролетариата и крестьянства. Вот моя точка зрения. Но Почетное оружие — редчайшая награда; ее получили всего трое: Ворошилов, Котовский и я. Будь моя власть, я бы…
— Какую тебе еще власть? И так хоть отбавляй.
Власти в самом деле хватало. Его назначили командующим всеми вооруженными силами Украины и Крыма, уполномоченным Реввоенсовета Республики, избрали членом ЦК компартии Украины, ввели в состав Совета Народных Комиссаров Украинской ССР, и он стал заместителем Председателя Совнаркома, а также заместителем председателя Украинского экономического совещания, причислили к Генеральному штабу. Это последнее особенно растрогало его. Ведь по статуту к Генштабу причисляли, главным образом, лиц, имеющих высшее военное образование, окончивших, например, по первому разряду Академию Генштаба. Еще не было случая, чтобы без такого образования присваивались все права генштабиста. А Фрунзе присвоили…