Всего лишь человек
Шрифт:
— Сейчас, — едва слышно произнесла она, и я не сразу понял, что это положительный ответ, а не просто размышление вслух.
Я услышал, как участилось ее сердцебиение, ей стало тяжело дышать. Ее спина покрылась холодным потом, и запах стал сильнее. Я вообразил, как сделаю это, какова на вкус ее кровь… почувствовал, как мой рот наполняется ядом, а крошечные электрические разряды пробегают по всему телу, приводя в тонус мышцы. И я понял, что сегодня ничего не произойдет. Я охотился целых четыре дня назад. Я не смогу.
Я хотел бы задержать дыхание, чтобы успокоиться и обуздать инстинкты, но Белла выжидающе и настороженно глядела на меня. Она заметила перемену, произошедшую во мне, но не отступила. Я закрыл нос рукавом и сделал вдох.
— Хорошо, — сказал я тихо, экономя дыхание. – Но прежде я хочу, чтобы ты подумала о нескольких вещах. Ты уверена, что закончила все свои человеческие дела? Обратного пути не будет. Ты будешь вынуждена исчезнуть минимум на полгода, а, может быть, даже на год. Вы с Эдвардом составили отличную легенду о том, что уезжаете в колледж на Аляске. Но если ты исчезнешь сейчас, представляешь, какой это будет стресс для Чарли, для твоей матери?
Белла нахмурилась, но не стала спорить. Она любила своих родителей и не хотела, чтобы им было больно. Но Эдварда она любила сильнее.
Я вновь прикрыл нос и вдохнул.
— Зачем торопиться и проявлять жестокость, если можно немного подождать и сделать все по-человечески? Если ты мне не веришь, я могу дать тебе клятву. Просто верь мне, Белла, все будет так, как ты хочешь. Не веришь мне – спроси у Элис. Она уже даже других вариантов не видит.
Я видел, что почти убедил ее. На лице ее застыла странная маска решительности, но я видел, что продолжать спорить со мной она не будет. И я продолжил, чтобы закрепить эффект:
— Кроме того, твоя шапочка выпускника будет замечательным дополнением для нашего домашнего стенда. Это будет весьма символично, согласись, ведь вы познакомились именно в школе.
Она едва заметно улыбнулась и кивнула. И хотя разговор, судя по всему, был окончен, я заметил ее недовольство.
— Я пойду, — сказала она, поднимаясь.
Я кивнул, и она торопливо покинула мой кабинет. Еще некоторое время я сидел, размышляя над тем, что же делать дальше. Не похоже, что она согласилась со мной. Лишь бы она не наделала глупостей. Впрочем, Эдвард проследит за этим.
Я подождал минут пять, пока она покинет больницу, потом вышел из ординаторской – было трудно находиться там, когда воздух пронизан ее запахом. Я вышел в коридор и направился в регистратуру, чтобы взять пациента и отвлечься от дурных мыслей. Собираясь обратиться к медсестре, я вдохнул, и это было большой ошибкой. Она была все еще рядом.
— Доктор Каллен, вы в порядке?
Я сглотнул обжигающий разъедающий внутренности яд.
— В полнейшем. – Я не стал оборачиваться. Я и так понял, что она только что вышла из аптечного киоска и теперь торопливо шагала к выходу. – Что у нас есть?
Когда Белла ушла, мне сразу стало легче. С другими пациентами я вообще забывал о своей природе, профессионализм брал верх над инстинктами. Но в тот день я ушел немного раньше – точнее, ушел вовремя, хотя обычно задерживался, чтобы закончить работу с документами или подменить кого-то из коллег.
Я надеялся, что Эдвард не привезет сегодня Беллу к нам в гости. Я собирался пойти с Эсме на охоту.
Он не привез ее ни в тот день, ни на следующий, ни в течение всей недели. А на выходные мы с удивлением наблюдали, как он ходит из угла в угол, изредка листая книги, усаживаясь за рояль, бессмысленно тыкая клавиши или щелкая мышью компьютера. Он игнорировал нас и наши мысленные вопли с одним единственным вопросом: в чем дело? Первой не выдержала Эсме.
— Эдвард?
Он поднял голову и странная мелодия, которую он играл с помощью одних лишь черных клавиш, оборвалась. Он обвел рассеянным взглядом гостиную и сказал:
— Белла сказала, что хочет побыть одна. Она не очень хорошо себя чувствует.
Тревога закралась в мое сердце. Что это могло означать? Уж не передумала ли она связываться с нами? Я вспомнил тот разговор в больнице… кажется, я обидел ее.
— Спасибо, что отказал ей, — сказал Эдвард в ответ на мои мысли. – Но если честно, как раз после того дня она стала вести себя… странно.
Я нахмурился. Мне было трудно вообразить, чтобы Белла вела себя еще более странно, чем всегда. Наверное, она все же что-то задумала. Ох, лишь бы она не наделала глупостей.
— Если хочешь, я могу ее проведать, — предложила Элис Эдварду. – Хотя…
Она на миг закрыла глаза, и все мы с удивлением наблюдали, как улыбка сползла с ее беззаботного лица.
— Это чревато ссорой, — сказала Элис. – Но я не понимаю, почему она так враждебно настроена.
Эдвард не на шутку встревожился. Он вскочил с места и уже на выходе сообщил:
— Я пойду, понаблюдаю за ней. Издалека.
Следующий день преподнес целую серию сюрпризов, причем не самых приятных. Элис увидела Викторию, приближающуюся к Форксу. В тот момент я подумал, что вот он, момент истины – самое время Эдварду обратить Беллу. Это лишило бы нас массы трудностей, а Беллу – опасности.
Но мой сын придерживался другого мнения. Он увез ее в Джексонвиль – уж не знаю, как ему удалось, должно быть, он просто не сказал ей, что происходит – в то время как мы планировали облаву.
Вернулись они через восемь дней.
— С ней что-то не так, — сказал Эдвард, едва войдя в дом.
Он даже не спросил, чем все закончилось – но ведь он мог увидеть это в наших мыслях, так что я не сильно удивился. Но он был мрачнее тучи и пристально поглядел на меня, давая понять, что нужно поговорить наедине.
— Пойдем, поохотимся, — предложил я, и он сразу кивнул.
Мы расположились на поваленной сосне на краю обрыва, откуда открывался прекрасный вид на окрестности Форкса. Эдвард мрачно уставился в направлении дома Свонов.