Всего лишь человек
Шрифт:
Лишь оказавшись в ординаторской наедине с собой, я осмелился их пролистать.
Ничего.
Кровь Изабеллы Свон безупречно чиста.
Я облегченно откинулся в кресле и потер ладонями лицо. Что ж, хорошо что Джеранди ошибся. Это очень хорошо.
Надо будет успокоить Эдварда, а то он места себе не находил. Теперь Белла пойдет на поправку, и даже если она что-то замышляла, ее план провалился.
До выпускного оставалось две недели. Элис готовилась к вечеринке, которую она собиралась
Я спросил, что думает по этому поводу Эсме, но она сказала, что нам лучше не вмешиваться. Если их отношения дали трещину, они должны разобраться сами.
Во время одного из своих ночных дежурств, я лежал в темной ординаторской и притворялся спящим, когда вдалеке послышался звук сирены, потом стук колес каталки по каменным плитам – скорая привезла пациента. Моим первым порывом было вскочить и взяться за работу, но это вызвало бы подозрения – медсестры привыкли будить дежурных докторов.
Я дождался стука в дверь и задышал медленно и глубоко, даже слегка похрапывая.
— Доктор Каллен!
Я всхрапнул и «неохотно» открыл один глаз.
— Доктор Каллен!
Кейт включила свет и подбежала ко мне, нервно теребя за плечо. Я «проснулся» и мрачно уставился на нее.
— Что случилось?
Она уже выбегала из ординаторской, и мне пришлось поторопиться за ней, на ходу натягивая халат.
— Привезли девушку, семнадцать лет, автокатастрофа. Вы ее знаете, это Изабелла Свон, дочь шефа полиции.
Услышав это, я настолько ускорился, что чуть не выдал свою паранормальную физиологию. Я слышал гневный голос Беллы из второй процедурной, и это слегка успокоило меня – раз она кричит, значит все не так уж плохо.
— Потеряла управление на трассе, — продолжала Кейт. – Ее пикап перевернулся. Битое стекло повредило вену на правой руке, плюс глубокий порез на виске, но сосуд не задет. Вытекло около полулитра крови. Фельдшер пытался поставить капельницу, но она не позволила…
Я распахнул дверь в процедурную и увидел, как Белла сражается с двумя парамедиками, пытаясь подняться со стола.
— Карлайл! – завопила она, едва завидев меня. В ее голосе были одновременно и облегчение, и ужас, и растерянность. – Карлайл, объясните им, что мне нужно домой, что со мной все в порядке, что мне не нужно здесь оставаться! Пожалуйста, я прошу вас, я в полном порядке…
Я оглядел ее окровавленную одежду, залитое кровью лицо, и понял, что она совершенно не в себе. Едва я подошел, один из фельдшеров сделал шаг назад, уступая мне место, и тут же начал отчитываться по ее состоянию, перечисляя все препараты, которые они использовали. Я же положил руку Белле на плечо, пытаясь удержать ее на месте, чтобы она не причинила себе еще
— Успокойся, Белла, — шепнул я ей на ухо. – Сейчас они уйдут, и я отвезу тебя домой, хорошо?
Я лгал, конечно, но ей эта ложь совсем не повредит. Сейчас ее нужно просто успокоить.
— Я сама поеду, просто отпустите меня! – она резко дернула рукой, я едва успел увернуться, чтобы она не сломала кисть о мою голову. Потом я осторожно сжал ее запястье и прижал к кушетке.
Хм, если верить фельдшеру, ей уже дали изрядную долю успокоительного. Но, то ли ребята из неотложки безрукие кретины и что-то напутали, либо на Беллу препараты по какой-то причине не действуют.
— Больше мы ничего не решились использовать, она сказала, что у нее аллергия, — закончил фельдшер, подавая мне планшет с документом о принятии пациентки на подпись.
— На что у тебя аллергия, Белла? – спросил я со всем спокойствием, на которое был способен.
— На все! – она орала не своим голосом, я не понимал, чем вызвана эта истерика. – На вас! На этих придурков! На эту чертову лампу! Да отпустите же вы меня, наконец!
— Кейт, давай галоперидол, — скомандовал я. Еще от пяти миллиграмм передозировки не будет.
На крики прибежала еще одна медсестра, и остановилась у двери, ожидая моих указаний.
— Эрика, возьми кровь на анализ. Общий по травме, алкоголь и наркотики.
— Нет, Карлайл, я прошу тебя, это лишнее, — сказала Белла намного тише и спокойнее, но с такой мольбой в голосе, что я усомнился.
Есть причина, по которой доктора обычно не лечат своих близких. Мы слишком чувствительны к мнению этой категории пациентов.
— Белла, давай ты успокоишься и доверишься мне. Все будет хорошо. Все будет так, как ты захочешь.
Я говорил предельно тихо, склонившись к самому ее уху. Одна моя рука все еще лежала на ее плече, вторая – на лбу, не позволяя делать резких движений. Но Белла, кажется, уже вернула себе контроль над эмоциями, по крайней мере, частично. Ее кровь сильно отвлекала, но я сосредоточился на ее учащенном дыхании, на зашкаливающем пульсе – больше ста двадцати – и на неестественно расширенных зрачках.
— Можете ехать, — сказал я парамедикам, убедившись, что успокоительное начало действовать.
— Уверены, доктор Каллен? – с сомнением в голосе уточнил тот, который все еще держал Беллу за правую руку.
— Да, идите, — я поймал на себе удивленный взгляд Кейт, но я точно знал, что справлюсь. Фельдшер неуверенно отпустил руку нашей пациентки, в любой момент готовый снова ее усмирять, но Белла лишь тяжело вздохнула, и я заметил большую прозрачную каплю, потекшую по ее виску и смешивающуюся с кровью. Потом еще одну. Ее била крупная дрожь.
Но едва дверь за ребятами закрылась, Белла снова попыталась встать. Я терпеливо удержал ее за плечи и жестом велел оставаться в стороне Кейт, которая уже торопилась мне на помощь.