Всего лишь человек
Шрифт:
Я отогнал от себя дурные мысли. Мы договорились не поднимать эту тему лишний раз. Эдвард и сам все понимал. Он был напряжен, потому что Белла так и не напомнила ему об обещании. Неужели у нее еще и с памятью возникли проблемы? Но это будет просто еще один в числе необъяснимых симптомов. Хотя нет, не думаю что у нее проблемы с памятью. В остальных вещах она рассуждала достаточно здраво, через день звонила Чарли и говорила, что с ней все в порядке, Аляска просто чудесная, колледж совсем рядом с домом, который они с Эдвардом арендовали.
Мы разбились на привычные команды. Я подавал первым…
Игра была увлекательной, давно уже не было столь сильной грозы. Даже Белла, укрывшись под зонтом, эмоционально болела за Эдварда. Все было как раньше.
Я не успел сообразить, что произошло. Сначала я услышал яростный вопль Беллы и увидел Розали, набросившуюся на нее. Над ними с бешеной скоростью пролетел мяч. Я проследил его обратную траекторию, и мой взгляд уткнулся в Эмметта, который его бросил. Затем я увидел Джаспера, который должен был поймать этот мяч, и картина произошедшего стала ясна. Элис отвлекла его самозабвенным поцелуем, и игра их больше не интересовала. Белла просто оказалась не в том месте.
Мы с Эдвардом почти одновременно оказались рядом.
— Отвали от меня, ненормальная! – орала Белла, брыкаясь и сталкивая с себя Розали. Та вскочила и обиженно отошла на несколько шагов.
— Белла!
— Иди к черту, Эдвард, ты, и твоя семейка мутантов! Что за дерьмо, сколько это будет продолжаться?!
Эдвард осторожно подошел к ней и издалека взял за запястья, чтобы она не причинила себе вреда, потом приблизился и нежно обнял.
— Все будет хорошо, Белла, ты справишься.
Он сумел подавить зарождавшуюся истерику в корне. Белла мгновенно расслабилась и зарыдала в голос. Еще несколько минут они стояли, обнявшись, под проливным дождем. Эдвард нежно поглаживал Беллу по волосам и по спине, и она успокоилась довольно быстро. Мы же все это время обменивались встревоженными взглядами. Никто из нас и не подумал обидеться. Это было бы глупо, учитывая ее состояние.
— Давай вернемся, — негромко предложил Эдвард и осторожно повел Беллу в направлении дома. Но она отстранилась и обернулась к нам.
— Простите меня, — пробормотала она, боясь посмотреть нам в глаза. – Я не хотела обидеть никого из вас. Вы же знаете… что я очень хорошо к вам отношусь.
— Мы знаем, Белла, не переживай, — мягко сказала Эсме.
Белла благодарно кивнула.
— Спасибо, Розали, — сказала она. – Извини меня за грубость.
Роз не ответила, а Белла не решалась на нее посмотреть. Она уставилась к себе под ноги, и, казалось, не знала, что делать дальше. Эдвард вновь бережно обнял ее и повел к дому.
Белла с Эдвардом ушли, а мы продолжали стоять, словно каменные изваяния, не зная, как правильно поступить и можем ли мы вообще что-то изменить. Реагировать на этот инцидент было бессмысленно. Меня даже немного удивила реакция Розали. Она, кажется, прониклась искренним сочувствием к Белле, чего я от нее не ожидал. Может быть, это потому что Белла на самом деле никогда не станет одной из нас, и Розали готова потерпеть некоторое время, зная, что это ненадолго? Я поглядел на нее и понял, что ошибаюсь. Роз была так же деморализована, как и все мы. И она, так же как и все, была готова на все, чтобы помочь. Иначе она бы не стала убирать Беллу с траектории мяча.
Полыхнула молния, через секунду грянул гром. Гроза была прямо над нами. Я видел, что Эдвард и Белла остановились, но не мог понять, почему. Но что-то определенно было не так. Я поспешил поравняться с ними.
Все тело Беллы свело судорогой, позвоночник выгнулся дугой. Она не упала только лишь потому, что Эдвард удержал ее. Челюсти были плотно сведены, лицо еще бледнее обычного.
Мы уложили ее на землю, Эдвард поддерживал голову, а я достал носовой платок, сложил его в несколько раз и ждал, пока пройдет первый спазм. Он был очень долгим, лицо Беллы посинело от недостатка кислорода. Но потом все ее мышцы на секунду расслабились, и этого мне хватило, чтобы приоткрыть ее челюсти и всунуть между зубов платок. Затем я попросил Розали и Эсме придержать руки и ноги Беллы во избежание травм, а сам помчался в дом за обезболивающим и противосудорожным.
Когда я вернулся, судороги стали более частыми, но мене интенсивными. Эдвард рукавом вытирал бледно-красную струйку, стекавшую по щеке Беллы.
Я сделал два укола, но не мог определить, насколько они оказались эффективными. Цвет лица Беллы был просто ужасным. Если бы я не слышал биения ее сердца, я бы подумал, что она мертва.
— Давай в дом, — велел я, когда судороги ослабли достаточно, чтобы можно было не опасаться травм. Я помчался впереди, открывая дверь.
За нами последовала только Эсме. Когда Эдвард уложил Беллу на диван, она принесла полотенце и обмотала промокшие волосы Беллы, а потом отправилась выбирать сухую одежду, чтобы ее переодеть.
Вскоре судороги совсем прекратились, лишь изредка подергивался какой-то мускул. Дыхание восстановилось, но было медленным и слабым. В сознание Белла так и не пришла, но я не посчитал это проблемой. Нет ничего удивительного в том, что она истощена. В последние дни она ела крайне мало — ее все время тошнило; плохо спала – ее все время будили кошмары и боли. И теперешний ее обморок вполне может перейти в сон, и я надеялся, что так и будет. Может быть, отдохнув, она почувствует себя лучше.
Эдвард отнес Беллу в свою комнату и уложил на диван, Эсме переодела ее в сухую одежду и высушила волосы. Мы с ней сидели внизу, бессмысленно переключая телевизионные каналы, чтобы хоть чем-то отвлечься. Эдвард остался сторожить сон Беллы.
В доме стояла грустная напряженная атмосфера. Дети так и не решились вернуться. Мы слышали, как они еще некоторое время бродили по лужайке возле дома, потом куда-то исчезли. Я старался не думать о том, что нас ждет впереди. Я не знал, смогу ли уберечь Эдварда от него самого, после того, как Беллы не станет.
Прошло несколько часов, начало смеркаться. Гроза закончилась, лишь редкие крупные капли все еще постукивали время от времени по карнизам. Наверху было тихо, можно было подумать, что там вообще никого нет. На меня напало странное оцепенение. В моем доме медленно умирает человек, а я ничего не могу сделать. Я объездил все крупнейшие больницы мира в поисках ответа или хотя бы толкового совета. Я перелопатил такое количество литературы, сколько не видел за всю свою прежнюю жизнь. Я строил догадки и опровергал их, но ничего хоть сколько-нибудь похожего на положительный результат не получил. Единственной правдоподобной с точки зрения науки была идея о симуляции, но я не думаю, что Белла стала бы таким заниматься. Она не глупа и не жестока.