Всего лишь человек
Шрифт:
А мы и не собирались спорить. Я думал, она просто доверится нам, поверит честному слову. Но доверие ее, видимо, было всерьез подорвано нашим отъездом полгода назад.
— И я решила действовать сама, — продолжила Белла. А вот это уже интересно. Что она могла предпринять сама? – Когда мы с Эдвардом… целовались… — Белла смущенно шмыгнула носом, но продолжила: — Я собрала остатки его слюны и… сделала себе укол.
Я потрясенно смотрел на Беллу и не мог поверить своим ушам. Нет, ну идея правда идиотская. Как ей такое вообще в голову пришло?
Странное движение привлекло мое внимание. Эдвард уткнулся лицом в колени Беллы и странно дрожал. Я не сразу понял, что он смеется.
Я бы тоже засмеялся – от облегчения или от нелепости ситуации – если бы поверил. Ну, то есть я был склонен поверить, но я не понимал, как такое возможно. Яд должен попадать в кровь напрямую, причем желательно в сонную артерию, в крайнем случае – в любой другой крупный кровеносный сосуд. На воздухе он быстро разрушается, а уж в сочетании с человеческой слюной… вот этого я не знал, прецеденты отсутствовали.
— С первого раза у меня не получилось попасть в вену… а когда попала, мне показалось что ничего не изменилось. И тогда я предприняла еще несколько попыток. Когда я… начала замечать изменения, я прекратила. Но я не думала, что будет… так. Я не хотела никому говорить, пока не получу результат. Ведь это… очень глупо, да?
— Ну, немного, — согласился я. Эдвард продолжал хохотать.
Теперь почти все стало на свои места. Синяки на руках, но не от наркотиков, приступы ярости, необъяснимая боль… Господи, только от большой любви можно делать такие глупости.
— Белла, ты знаешь, что далеко не все укушенные становятся вампирами? – спросил я.
Я не был уверен, что время было подходящим для нотации, но меня распирало. Белла кивнула.
— Некоторые умирают от кровопотери раньше, чем превращаются.
— Это если их выпивают, — уточнил я. – Но бывает и такое, что человека просто… «надкусывают». Яда мало, и превращение происходит слишком медленно. Человек умирает от боли или истощения. Потому что человеческая пища ему уже не подходит, а к крови он еще не чувствует тяги, да и охотиться не может…
Белла покачала головой и вновь спрятала лицо в коленях от стыда.
— Я не знала этого, — глухо пробормотала она. – Но в последнее время начала догадываться.
Я покачал головой. Я все еще не мог поверить в то, что Белла решилась на такое. Более того – у нее почти получилось. В любом случае, теперь у нас уже нет выбора.
Действительно, теперь, когда я понял, в чем дело, все очевидно. Все ее симптомы были частью превращения. Но настолько медленного, что его невозможно было распознать. Нормальное, «комфортное» превращение происходит в течение двух-трех суток. То, на что обрекла себя Белла, продолжалось бы несколько месяцев. Она бы не выжила. Но мы, к счастью, можем все исправить. Возвращаясь к прежнему плану…
— Эдвард, нам лучше пойти поохотиться. Эсме?
— Я побуду с Беллой, — тепло улыбнулась моя любимая. Она тоже заметно повеселела, и это сделало меня совершенно счастливым.
Как обычно, первым на нашем пути попался олень, и я насытился его горячей кровью, потом следовал за Эдвардом, который выслеживал пуму. Когда он сказал, что можно возвращаться, я подумал, что ему не мешало бы насытиться получше – тогда ему будет легче остановиться. Я-то знаю это по своему опыту.
Эдвард замер на месте и осторожно поглядел на меня.
— Я думал, это сделаешь ты, — сказал он.
Я задумался. Несколько недель назад, когда не без помощи Волтури решение было принято, мы обсудили это. Элис предлагала себя, но я не был в ней уверен. Розали и Эммет отпадали по вполне ясным причинам – они были против всей этой затеи. Эсме никогда не пробовала человеческой крови, и я не собирался искушать ее. Оставались мы с Эдвардом, и, поскольку мой сын был человеком намного более близким Белле, чем я, решение казалось самоочевидным. Кроме того, Эдвард уже знал каково это – пить ее ароматную кровь. Он уже делал это – и смог остановиться.
— Я… я бы не смог, — хрипло пробормотал Эдвард и поспешно отвел взгляд. – Просто меня стошнило от яда Джеймса.
Я понимающе кивнул, хотя и был шокирован. Раньше Эдвард этого не говорил. Возможно, не хотел напугать Беллу… но сейчас это значения не имеет.
— Значит, нам нужно получше насытиться, — сказал я, вновь принюхиваясь.
Я делал это раньше, сделаю и сейчас. Я ни разу в жизни не поддался соблазну, так почему бы это случилось теперь? Я буду сыт, я просто укушу ее и отойду.
От одной этой мысли у меня закружилась голова, и я помчался по лесу впереди Эдварда, надеясь, что он не слышит моих мыслей. Я вспомнил вкус ее крови – дернул же черт меня тогда слизнуть эту каплю! От одной капли я едва не лишился рассудка, что же будет, если целый поток крови попадет ко мне в рот?
Я вспоминал, как это было с Эдвардом, Эсме, Розали, Эмметтом… С Эдвардом было не слишком сложно – я так устал от одиночества, мне так нужна была компания, что я принял решение во что бы то ни стало обратить его. Я был готов к тяжелому испытанию, я знал, что человеческая кровь лишит меня рассудка, но еще быстрее я рехнусь, если и дальше буду один. Я думал только об этом. Я был пресыщен кровью животных, в меня бы просто не поместилось больше ни капли… так мне казалось, пока я не почувствовал его кровь.
Даже сотня оленей не сравнится с этим. Это живая сила человека, перетекающая к тебе через небольшую рану. Ты чувствуешь себя всесильным и готов на любые подвиги, лишь бы испробовать это вновь… но я сумел остановиться. Я был счастлив сделать это, потому что я хотел семью.
С Эсме было немного сложнее. Я был уже не так одинок, но все же мне чего-то недоставало, и я решил обратить ее. Эдвард был рядом и пообещал остановить меня, если я потеряю контроль. Я решил построить себе жесткую схему, которой я буду придерживаться. Я буду действовать на «раз-два-три». Раз – прокусываю кожу. Два – даю яду растечься. Три – делаю шаг назад. Тогда это сработало.