Всего одна неделя
Шрифт:
Уайатт достал бинт и стерильные тампоны, а потом долго и осторожно разрезал и разматывал толстую повязку, пока не добрался до тампона, приклеившегося к самим швам. Он действительно приклеился. Прилип. Я несколько раз легонько потянула, а потом решила довериться воде, чтобы она сделала свое дело.
Уайатт включил душ, чтобы вода согрелась, а потом раздел меня и разделся сам. Учитывая декларацию полного отсутствия секса (можно подумать, будто он собирался ее соблюдать), наверное, не стоило так дружно обнажаться. Однако мне это понравилось. И даже очень. Нравилось смотреть на обнаженного Уайатта. Нравилось, как он смотрел на меня,
Мы вошли в душ и моментально оказались мокрыми и скользкими. Пришлось стоять очень близко, чтобы Уайатт смог снять с руки тампон, а потому мы прижались друт к другу животами и начали медленно покачиваться в чувственном водном танце. Вскоре обнаружилось, что прошло уже достаточно времени для восстановления мужской силы.
– Никакого секса! – быстро отреагировала я. Уайатт рассмеялся, словно восклицание ничего не значило, и принялся меня мыть. Да, восклицание действительно ничего не значило. Честное слово, я старалась. Старалась изо всех сил. Но только кто же знал, что он будет мыть меня именно так – нежно, аккуратно, не пропуская ни единого, самого укромного уголка?
– Хватит дуться, – потребовал Уайатт позже, когда я уже сидела на краю ванны, а он вполне разумно и сознательно занимался перевязкой. – Просто замечательно, что ты не в силах противостоять моим ласкам.
– Упорные тренировки непременно принесут плоды, – пробормотала я. – Надеюсь уже совсем скоро достичь успеха.
Уайатт распустил мои волосы и принялся их расчесывать, хотя я вполне могла бы сделать это сама – с чисткой зубов ведь успешно справлялась. Но раз ему так хотелось, то почему бы и нет? Я протерла лицо лосьоном, нанесла крем и попросила достать из сумки пижамные штаны на резинке и футболку, собираясь лечь в таком костюме. Однако Уайатт лишь фыркнул.
– Можно подумать, они тебе понадобятся.
Схватил меня на руки и понес в кровать в костюме Евы.
Бедный детектив Макиннис! Я совершенно забыла о нем, едва Бладсуорт появился в доме своей матушки. Телефон зазвенел в ту самую минуту, когда Уайатт укладывался рядом со мной. Трубку он схватил раньше, чем успел отзвучать первый звонок.
– Бладсуорт слушает. Все-таки нашли? – Затем взглянул на меня и произнес: – Дуэйн Бейли. Тебе что-нибудь говорит это имя?
Секундное раздумье, и вот уже в мозгу возник образ плотного мужчины шести футов ростом, с обильной растительностью на груди и спине.
– Да, я помню такого.
– Он мог бы оказаться тем человеком, которого ты видела?
У меня очень хорошее пространственное представление, так что мысленно поместить Дуэйна рядом с Николь и сравнить с образом убийцы оказалось совсем не трудно.
– Лицо, конечно, узнать было невозможно, но вот сложение похоже. Примерно шести футов ростом, солидный, даже несколько полноватый. И к тому же постоянно мрачный, словно вечно чем-то недовольный.
Эту особенность я запомнила потому, что однажды он повздорил из-за тренажера с одним из наших постоянных клиентов. Казалось, Дуэйн спешил и не хотел ждать, пока тот закончит упражнение.
– Отлично. Завтра займемся парнем, – заключил Уайатт. – А пока, Макиннис, постарайся хоть немного поспать.
– Разве ты не хочешь заняться Бейли прямо сейчас? – Медлительность в действиях детективов удивила и возмутила меня. Они получили шанс найти преступника, который убил Николь и ранил меня, но не хотят брать его сразу?
– Просто так арестовать невозможно, – объяснил Уайатт, выключая свет и залезая под одеяло. – Без веской причины ни один судья в городе не подпишет ордер. Сначала необходимо поговорить с человеком и установить сомнительные пункты. Именно так и ведется расследование – главным образом с помощью разговоров.
– А этот тип тем временем будет разгуливать на свободе и подстреливать ни в чем не виноватых финтифлюшек. Как-то не стыкуется.
Уайатт тихонько рассмеялся, взъерошил мне волосы и прижал к себе.
Я ткнула его в бок.
– Только представь, – голос мой должен был звучать мечтательно, – завтра вечером, примерно в это же время, я могла бы оказаться в своей собственной постели.
– Но не окажешься.
– Почему?
Уайатт снова засмеялся:
– Да потому, что финтифлюшка пока еще не в состоянии самостоятельно натянуть трусы...
Глава 17
На следующее утро рука двигалась гораздо свободнее, хотя и приходилось соблюдать осторожность. Когда я проснулась, Уайатта рядом уже не было, он оказался внизу, в кухне, – готовил завтрак. Я почистила зубы, причесалась и даже частично оделась – просто чтобы показать, на что способна. Мои скромные наряды висели в шкафу рядом с костюмами хозяина. От столь трогательного зрелища на душе у меня потеплело. Должно быть, вчера вечером Уайатт распаковал мою сумку и повесил вещи, потому что самая точно этого не делала.
Следующим логичным шагом стали поиски белья. Оно нашлось в верхнем ящике комода, аккуратно разобранное и сложенное, точно так же, как это сделала бы я сама, а вовсе не сваленное в кучу, чего можно было бы ожидать от мужчины. В характере хозяина дома для меня открылась новая грань.
Я заглянула в другие ящики, чтобы посмотреть, как ведут себя собственные вещи Уайатта, и обнаружила, что их владелец очень аккуратен. Футболки лежали в одной стопке, старательно сложенные трусы – в другой. Даже носки были разобраны по парам, оставалось только построить их в шеренгу. Ничем особенным белье не отличалось – самые обычные вещи, такие же, как у всех парней. Это мне понравилось, поскольку взаимоотношения двух тщеславных людей обречены на провал. Хотя бы один должен быть нормальным.
Да, признаюсь, я достаточно тщеславна. Правда, сейчас уже не до такой степени, как в юности, ведь с возрастом начинаешь чувствовать себя более уверенно. Странно, правда? В шестнадцать лет, когда и тело, и лицо вступили в пору самого яркого цветения, я проводила у зеркала по нескольку часов, сооружая сложные прически, колдуя с косметикой, примеряя наряд за нарядом. И все это только из-за того, что не была уверена в собственной неотразимости. Сейчас, в тридцать, я чувствую себя куда более комфортно, хотя знаю, что выгляжу совсем не так шикарно, как в шестнадцать. И кожа уже требует немалых усилий, и постоянно приходится следить за весом. Конечно, перед серьезным свиданием или ответственным событием я и сейчас могу немало выжать из волос и косметики, хотя, как правило, особенно не напрягаюсь.