Вселенная против Алекса Вудса
Шрифт:
— Нет уж. Вместе пойдем.
— Постарайтесь разуть глаза, пока будете ехать домой, — сказал Супервантуз, обмениваясь с мистером Питерсоном телефонами.
— Приятно было познакомиться, — процедил мистер Питерсон.
Я промолчал.
Супервантуз еще раз сплюнул, забрался в микроавтобус, снова громко хлопнул дверью, развернулся — машина противно взвизгнула — и укатил, оставив за собой облако вонючей пыли. Я поморщился.
— Засранец, — буркнул мистер Питерсон.
Если с социальными навыками у Супервантуза дело обстояло не очень, то по одному важному пункту я с ним все-таки соглашался: как вышло, что мистер Питерсон не заметил приближающийся микроавтобус?
— Может, дальше я поведу? — предложил я, когда мы садились в машину. — Мне кажется, так будет лучше. С учетом случившегося.
— Лучше? Да ты что? Один раз пронесло, больше не повезет. Представляешь, что будет, если копы нас остановят? Машина-то вся помятая. А еще за рулем малолетка? Передачи мне носить будешь.
— Я предложил из соображений безопасности, — уточнил я. — Подумал, что это важнее…
— Никакой опасности нет, черт побери! Я и отключился-то всего на секунду. Отвык водить на такие расстояния.
— А в прошлый раз вы не говорили, что отключились. Сказали, что не заметили микроавтобус. Я потому и беспокоюсь.
— Сам не пойму, что это было. Перед глазами вдруг поплыло, и…
— В прямом или в переносном смысле?
— Черт, да прекрати ты наконец! Обещаю, что буду вести внимательно! Успокоился?
— Нет, — ответил я.
Мистер Питерсон завел мотор. Несколько минут мы ехали в молчании, а потом я сказал:
— Мистер Питерсон, я согласен, что Супервантуз — засранец. Это факт. Но, может, вам и правда сходить к окулисту? Так, на всякий случай.
Он молчал, вперив взгляд в дорогу. И тут меня осенило.
— Ас вами такое впервые? Ну, когда вы за рулем?
— Впервые! — рявкнул мистер Питерсон.
Но рявкнул подозрительно быстро.
Меня это насторожило.
Глава 16
Времетрясение
Окулист поначалу был озадачен. Оказалось, для своего возраста у мистера Питерсона прекрасное зрение: он видел в таблице все буквы, у него не обнаружилось никаких признаков катаракты или глаукомы. Оставалось непонятным, по какой причине у него внезапно начинала кружиться голова, а перед глазами все плыло, — за неделю, прошедшую после аварии, такое повторялось уже несколько раз. Правда, врача насторожило некоторое усилие, с каким мистер Питерсон фокусировал взгляд.
— Необычный случай, — объяснил он. — Неподвижные предметы вы видите нормально, как и те, что передвигаются в горизонтальной плоскости. Другое дело — по вертикали, особенно сверху вниз. То же самое относительно предметов, которые приближаются к вам издалека. Подозреваю, вы испытываете неудобства при чтении и вождении автомобиля, но вот почему — сказать не могу. Возможно, что-то с глазными мышцами, но это не более чем предположение. Вам надо проконсультироваться с терапевтом.
— Может, посоветуемся с доктором Эндерби? — некоторое время спустя предложил я. Мистер Питерсон не выносил врачей и всячески избегал медицинских обследований.
— Зачем мне невролог, парень? — сказал он. — Ты же слышал, что сказал окулист: перенапряжение мышц. Так что ничего страшного. Возраст есть возраст. Когда стареешь, то одно, то другое барахлит. Доживешь до моих лет, узнаешь.
— Окулист сказал совсем другое, — возразил я. — Он велел вам сходить к терапевту, потому что сам не смог поставить диагноз. Но он не отрицал, что с вами что-то не так.
— Ерунда.
— Давайте я запишу вас прямо на завтра? Если хотите, с вами схожу. Давайте, а?..
— Я пока еще в состоянии передвигаться без поводыря! — снова рассердился мистер Питерсон. — И сам решаю, что мне нужно, а что нет.
— А я пока не вижу тому подтверждений, — заявил я тоном, скопированным с маминого. Это сработало.
Мистер Питерсон потянулся к телефону.
На следующий день терапевт, так же как окулист накануне, проверила ему зрение плюс зрительно-моторную координацию и пришла к выводу, что проблема вовсе не в нарушении мышечного тонуса.
— Я дам вам направление к неврологу, — сказала она.
Мистер Питерсон чертыхнулся.
— Это еще зачем? Мне же это почти не мешает!
— Подобные симптомы, — ответила терапевт, — наблюдаются при некоторых неврологических заболеваниях. Довольно редких, но, чтобы их исключить, необходимо обследоваться.
Я сказал мистеру Питерсону, что с удовольствием съезжу с ним в Бристольскую больницу, в отделение неврологии. Я неплохо там ориентируюсь и смогу быть полезен.
— Пустая трата времени, — проворчал мистер Питерсон. — Просто глаза немного устают. Они скажут то же самое, только по-научному. Это вообще не болезнь.
— Давайте услышим это от врачей, — предложил я.
Мистер Питерсон снова что-то проворчал, но больше не упрямился, и на следующей неделе мы отправились к неврологу доктору Брэдшоу. Он, конечно, знал доктора Эндерби. Я представился и сообщил, что последние пять лет наблюдаюсь у него по поводу височной эпилепсии, и оказалось, что доктор Брэдшоу слышал обо мне. Я имею в виду предысторию моей болезни. Про нее вся больница слышала. Доктор Брэдшоу подробно расспросил мистера Питерсона про аварию, а потом поинтересовался, что у него с ногой. Пришлось мистеру Питерсону рассказать про шрапнель от вьетконговской мины и про то, как у него началась гангрена, вызвавшая необратимое повреждение нервных окончаний, что и привело к хромоте.