Вселенная шай-ти
Шрифт:
– Всесторонне, уважаемая Тай-до-ко, он уже много лет ведет мое психологическое и физическое здоровье, - как будто Фенх позволил бы взять Соню под крыло кому-то другому!
– Отрадно это слышать.
Они шли в молчании под сенью вековых деревьев, сплетающихся в вышине ветвями, что образовывало своеобразный купол. Косые солнечные лучи добавляли окружающему миру торжественности, и начинало казаться, что вокруг не парк, а древний храм.
Ашаю было невыносимо тошно. Хотелось домой: прижать к себе Соню и долго-долго не выпускать, услышать ее возмущение и радость - она же не плюшевый мишка, чтобы ее так тискать! И пусть он даже и
И его с Соней.
– Я буду ждать вас и ваш свет послезавтра. На вечернее чаепитие в Большой оранжерее здания Советов, - вернул Ашая в реальность голос Тай-до-ко.
– Надеюсь, данное время вас устраивает?
Даже если бы не устроило - отказаться было невозможно. И так придется переносить ряд встреч на другие дни.
– Безусловно. Вы позволите мне уйти, сияющая?
Тай-до-ко минуты три молча смотрела на немного склоненную голову Тай-до-рю. Ашай сейчас слышал каждую эмоцию и его замутило от чужого желания поставить его на колени, заставить признать власть и силу Жрицы, сделать так, чтобы она стала его темным солнцем и… уничтожить этот непонятно откуда взявшийся свет. Ашай с трудом подавил в себе вмиг всколыхнувшуюся жажду убийства - только еле заметная рябь прошла по поверхности внешнего кокона защиты.
– Если это то, чего вы хотите…
Тай-до-ко недовольно поджала губы.
– К сожалению не хочу, но вынужден, многоуважаемая Тай-до-ко, - и словно сожалея, Тай-до-рю продолжил, - мои обязанности и работа требуют…
– Да-да, если бы не они, то вы бы так и продолжили созерцать мой прекрасный лик. Поменьше лести, Тай-до-рю, вам не идет, - оборвала Ашая Жрица. Мягкость в голосе сменилась жесткостью - разозлилась.
– Я учту, - пообещал Ашай.
– С вашего позволения, достопочтимая Тай-до-ко. Удачного вечера.
Ашай про себя считал шаги, как когда-то высчитывал ритм, обучаясь музыке - чтобы, не приведи Боги, не сбиться! Не нарушить резкой нотой вырисовывающуюся звуковую картину. Так и сейчас: раз-два-три, раз-два-три, шаг и вздох, шаг и вздох…
Взгляд Тай-до-ко жег спину, чужие эмоции опутывали, как черный дым, мешая дышать - Ашаю так не хватало свежего порыва ветра!
Он знал, что если обернется, то увидит только деревья да мощеную камнем улицу - не Тай-до-ко. Но проклятое чувство слежки не пропадало ни на секунду. Поэтому он шел домой, считая шаги и трещины в плитах. Как это на прогулках делала иногда Соня. И еще старалась наступать точно на плитки, чтобы ни носок, ни пятка не вышли за их границы.
– Интересно, чем ты сегодня занималась, мой свет?
– подумал вслух Ашай.
Вчера, например, Соня разбирала кладовую, а позавчера раскопала пластины с его детскими фотографиями и видео. Ашай сам о них забыл почти, а она нашла. И очень радовалась - а потом расстроилась, что свою память показать ему не сможет. Чем его свет мог заниматься сегодня, он даже не пытался предполагать. В одном был уверен - ждала его.
От этой мысли на сердце у Ашая потеплело. И от осознания, что дом начал становиться домом в самом прямом смысле этого слова - тоже. В него стало уже так просто не войти, покой не нарушить. Даже Фенх вынужден теперь на пороге притормаживать, а не влетать с рассветом радостной полоумной птицей.
Тай-до-рю покачал головой, поднимаясь по лестнице в дом, к лифтам, и запоздало удивился: кажется, дошел. Когда только парк насквозь пройти успел?
А к встрече с Тай-до-ко Ашай Соню обязательно подготовит.
У порога квартиры перед открытыми дверьми его уже ждала Соня и над ней, под самым потолком, висел на витом крючке лишши, горящий ровным золотисто-оранжевым светом. Он был круглый, бумажный, расписанный неизвестными Ашаю цветами и травами, перевитый разноцветной проволокой, складывающейся в дивных зверей. Подойдя ближе, Тай-до-рю понял, что колеблющаяся дымка вокруг - это обрывки солнечных парусов: у него все руки не доходили выкинуть неудавшиеся образцы, а Соня…
– Нравится?
– явно наслаждаясь реакцией, спросила Соня.
– Когда Фенх с Машехрой рассказали о том, что такой фонарик у двери - это жуть как важно, я решила обязательно его тебе сделать, но чтобы получился сюрприз!
– У тебя получилось, мой свет, - почти шепотом ответил Ашай, осторожно прикасаясь кончиками пальцев к лишши, будто боясь, что чудо исчезнет. Но лишши и не думал погаснуть: разгорелся сильнее, отбрасывая на стены причудливые тени.
– Я… я не знаю, как тебя отблагодарить…
– Тоже мне, отблагодарить! Вот еще!
– фыркнула Соня, но вся так и лучилась удовлетворением.
– Я хотела, чтобы тебе стало хорошо. Просто так, потому что.
– Ответ, конечно, исчерпывающий, - мягко улыбаясь и сгребая Соню в объятия, почти рассмеялся Ашай. Не отпустит, ни за что не откажется!
– Спасибо, огромное спасибо тебе. Я безмерно счастлив.
– Ага, - Соня довольно обняла его в ответ, весело прищурившись.
– Я сумела хоть немного выправить тебе настроение?
– У меня сейчас замечательное настроение, мой свет, - уверил он, - не сомневайся.
– А еще я тебе мясо приготовила. Только оно сладким получилось, - серьезно-серьезно предупредила его Соня.
– И салат сделала. И какую-то фигню отварила, на репу похожую, но вроде вкусную.
– Еда - это хорошо, - прислушался к себе шай-ти.
– Это очень хорошо.
– А то я не знаю! Ты же, наверняка, как обычно, на одном завтраке живешь, тем более, Фенх в командировке до после-послезавтра - а если он не вытащит тебя поесть, так никто не вытащит!
– Твоя проницательность, мой свет, не ведает границ! Но тут ты не права: кроме Фенха есть еще ты!
– Я, к сожалению, у тебя на работе еще не была, так что вариант заведомо провальный.
– А если бы была?
– То у тебя был бы обед и полдник!
– пообещала Соня.
– Впрочем, я нашла контейнеры для еды, поэтому они и так у тебя будут!
– Ты хочешь, чтобы я стал круглый и мягкий, как ты, мой свет!
Он рассмеялся в конце предложения, видимо представив себе озвученную картину, а Соня, и не подумав обижаться, потянула его в дом: вытаскивать из уличной одежды, кормить и уютить - даже слово специально придумала! Это значило забираться к Ашаю под бок, обнимать, насколько хватало рук, и слушать обо всем, что случилось с ним за день. И самой рассказывать: пусть даже какие-то глупые мелочи наподобие залетевшей в дом бабочки или найденной в шкафу банки с зеленым - вот уж диво!
– медом.