Вселенская пьеса

Федорова Елена Ивановна

– Кто бы сомневался, - проворчал я. Мне самому жить становилось все любопытнее и любопытнее: никакой головной боли! Только раненое плечо ноет, да преследует легкое головокружение, но это мелочи.

– Капитан?
– телохранитель вбежала в зал и поставила передо мной еще один кувшин с чистой водой. Я тут же обмакнул в нее край платка.

– Тебе лучше, Доров?
– спросила Ванесса, и я почувствовал, что она решила. Стерев кровь и зажав платок в кулак, я тяжело поднялся.

– Да, Вени, все в порядке.

– Тогда слушай

мое решение: я сопровожу тебя до планет Нуарто, и буду ходатайствовать в вашу пользу. Я укажу им на реальные последствия и буду твоим живым примером уничтожения планеты, если ты в ответ поручишься за Чистильщика перед Судьями. Купала Алиан Уно тоже была прекрасной планетой. На ней были и реки и равнины, мы, так же как и вы, воспитывали хороших воинов, и женщины с высоких башен смотрели на своих неразумных детей. Мы смогли заселить все пригодные для жизни планеты галактики, потому что наш технический прогресс был стремителен и эффективен. Но прилетели андеаны, и история целого мира закончилась в огне и боли. Я присоединюсь к тебе, но не буду у тебя в подчинении. Я согласна на договор дружбы, ибо это самое большое, что я могу позволить себе в отношении мужчины, пусть и с другой планеты. Пусть и такого необычного, как ты. Ты согласен скрепить наш договор?

– Да, - твердо ответил я.

Ванесса снисходительно улыбнулась:

– Тебе и вправду не хватает специалиста по контактам, Доров. Думаю, следовало бы сначала спросить, что является подтверждением договора в моем понимании.

Я утомленно вздохнул. Она, безусловно, была права. Если для подкрепления договора я должен встать на голову и трижды пропеть их гимн, то это не по мне. Или, скажем, выдержать еще один поединок - мне это просто не под силу.

– И что же я должен сделать?
– спросил я тихо.

– На ложе скрепляется договор дружбы между мужчиной и женщиной, - спокойно ответила Ванесса.
– Но, боюсь, придется отложить ритуал до момента, пока ты не окрепнешь после ранения. Сейчас можно обойтись временным договором.

Она быстро проколола себе острием стилета ладонь и провела ею по моему лицу.

– Предварительный договор скреплен кровью, - хором сказали телохранители Ванессы.

– Скреплен кровью, - подтвердила капитан Чистильщика, показывая мне свою окровавленную ладонь.
– Кровь смешана.

А я стоял и со злостью думал, что зря она записала меня в немощные калеки. Гордость взыграла в моих жилах, Вени была хороша и желание, казалось, готово было побороть усталость. Мне, так же как и ей, было противно унижение, а именно униженным я сейчас себя чувствовал. И лишь разум предупреждающе шептал: если вдруг она окажется права? Если ты взойдешь с нею на ложе, но не сможешь ее взять, что будет тогда? Ты опозоришь себя еще страшнее. Подожди, приди в себя и через пару дней ты покажешь ей, что такое земной мужчина.

И я промолчал, распрощался с нею и, сев на челнок, вернулся на Ворона, а, ступив на борт,

услышал из динамиков знакомый голос - его приветствие. Впрочем, теперь я не знал, радоваться мне или грустить. Я обещал купалианке помощь в починке ее Чистильщика, мы выделили на ремонт сорок восемь часов, после чего должны были лететь к планетам Нуарто.

Встретить меня в ангар пришла большая часть экипажа, всем было интересно, о чем шла речь на переговорах. Я ощутил на себе множество любопытных взглядов, но ничего не сказал. Впереди всех стоял Змей, готовый оказать медицинскую помощь, но он не мог излечить меня от смертельной усталости, которую я испытывал. Я отмахнулся от него и обратился к людям:

– Переговоры прошли успешно. Денис - ИО капитана.

Оглядев растерянные лица, я вздохнул и поплелся спать.

– Стас, не могу заснуть, - сообщил я, вваливаясь в медотсек.
– Плечо болит жутко.

– Так и должно быть, - спокойно констатировал врач, вглядываясь в какие-то бумаги на столе.

– Не мог бы ты посмотреть, я много двигал рукой в последнее время.

Змей нахмурился и бросил в мою сторону короткий, раздраженный взгляд:

– Если ты не слушаешь врача, врач бессилен тебе помочь. Можешь обратиться к Мари, она свободна.

– Не поможешь?
– переспросил я упрямо и сел на пол медотсека.

– Чего расселся?!
– возмутился Стас.

– Не могу стоять, того гляди упаду, - теперь я был так же холоден, как и мой дядя.
– Такое ощущение, словно мне в плечо врезался грузовик.

– Ну, ты и зануда!
– Стас резко встал и один из листов спланировал ко мне на пол. Я поднял бумагу и, мельком глянув на лист.

– Зачем было распечатывать?
– уточнил я.

– Дай, - потребовал Змей.
– Не могу читать с монитора, у меня, к твоему сведению, сотрясение мозга. А, коли хочешь, чтобы я осмотрел тебя, садись не на пол, а на стол.

Я вернул ему лист и попытался встать, поджимая остервенело бьющую болью руку, но не смог. Перед глазами все потемнело, и я бы упал, если бы Змей не подхватил меня подмышки.

– Давай, давай, - врач подсадил меня на операционный стол.
– Надо было дать себя осмотреть сразу, как прилетел. Я же предлагал!

Ах, ты обиделся!
– понял я.
– Вот в чем загвоздка. Я то уж подумал, все намного хуже.

– Прости, Змей, но на корабле Вени мне пришлось... принять бой, и я был не в состоянии думать.

– Что ты там принял?
– Змей помедлил, а потом дал мне легкий подзатыльник.
– Я же сказал, чтобы ты даже не шевелил рукой!
– заорал врач мне на ухо.

– Ну, чего ты орешь?
– опешил я. Давно дядя так не злился.

– Может тогда до тебя лучше дойдет! Ты посмотри, что наделал?!
– он с силой сжал мое плечо, и я мгновенно покрылся неприятным липким потом.
– Знаешь, если ты будешь продолжать в том же духе, очень скоро останешься без руки!