Всемирная энциклопедия афоризмов. Собрание мудрости всех народов и времен
Шрифт:
Женщина предпочитает одного всем, мужчина – всех одной.
Журналисты пишут, потому что им нечего сказать; и им есть что сказать, потому что они пишут.
Историк – человек, который пишет слишком плохо, чтобы стать журналистом.
Историк – это нередко журналист, обращенный вспять.
Косметика есть наука о космосе женщины.
Ложные аргументы могут обосновать настоящую ненависть.
Медицина – кошелек и жизнь.
Мир – это тюрьма, в которой одиночная камера приятнее прочих.
Многие домогаются места под солнцем. Но немногие помнят, что солнце заходит, как только мы это место добудем.
Мой стиль – уличная девка, которой я возвращаю девственность.
Мы были достаточно цивилизованны, чтобы построить машину, но слишком примитивны, чтобы ею пользоваться.
На журналиста срочность действует возбуждающе. Он пишет хуже, если у него есть время.
Написать афоризм, если умеешь это делать, нередко весьма трудно. Куда легче написать афоризм, если не умеешь этого.
Не доверяй женщине, которую удалось уличить в верности. Сегодня она верна тебе, завтра – другому.
Не иметь ни одной мысли и суметь ее выразить – вот как становишься журналистом.
Невинность – идеал тех, кто любит лишать невинности.
Некоторые женщины вовсе не красивы, а только так выглядят.
Неправда, что без женщин нет жизни на свете. Правда другое: без женщин ты словно бы и не жил на свете.
Нет более несчастного существа, чем фетишист, который тоскует по женской туфельке, а вынужден иметь дело со всей женщиной.
Образование – это то, что большинство получает, многие передают и лишь немногие имеют.
Парламентаризм – это перевод политической проституции на казарменное положение.
Перевести произведение с одного языка на другой – все равно что снять с него кожу, перевести через границу и там нарядить в национальный костюм.
Политику необходимы три шляпы. Первая, чтобы бросить ее на арену политической борьбы; вторая, чтобы говорить сквозь нее; и третья, чтобы доставать из нее кролика после выборов.
Права женщин – это обязанности мужчин.
Прогресс празднует пирровы победы над природой.
Проститутки на улицах ведут себя так бесстыдно, что отсюда можно заключить, как ведут себя почтенные граждане у себя дома.
Психоанализ – болезнь эмансипированных евреев; религиозные евреи довольствуются диабетом.
Психоанализ и есть тот самый недуг, от которого он берется нас излечить.
Психоаналитик – это исповедник, способный отпустить даже грехи отцов.
Психоаналитики роются в наших сновидениях, словно в наших карманах.
Разговоры парикмахеров неопровержимо доказывают, что головы существуют для того, чтобы на них росли волосы.
Речь – мать, а не служанка мысли.
С женщинами я охотно веду монолог. Но диалог с самим собой увлекательнее.
Самые лучшие женщины – те, с которыми меньше всего говоришь.
Секрет агитатора: поглупеть настолько, чтобы слушатели поверили, что они так же умны, как и он.
Сексуальное просвещение оправдано хотя бы потому, что девушки могут недостаточно рано узнать, как дети не приходят на свет.
Скандал начинается тогда, когда полиция кладет ему конец.
Сколько же оптимизма у сатаны, думающего, что людей можно сделать хуже, чем они есть.
Скорее простят некрасивую ногу, чем некрасивый чулок.
Слабый человек сомневается перед тем, как принять решение; сильный – после.
Современная музыка похожа на женщину, которая свои природные изъяны восполняет безупречным знанием санскрита.
У женщин есть хотя бы наряды. А чем могут прикрыть свою пустоту мужчины?
Фантазия не строит воздушных замков, она перестраивает в воздушные замки бараки.
Хороший психолог легко введет тебя в свое положение.
Ценность образования ярче всего проявляется тогда, когда образованные высказываются о вещах, которые лежат вне области их образования.
Через своих подражателей многие доказали, что они не оригинальны.
Что переварили учителя, тем питаются ученики.
Лабрюйер Жан де
(16.08.1645–10.05.1696)
Французский писатель-моралист.
Родился в Париже. Был воспитателем герцога Бурбонского, при дворе которого сохранил место и после женитьбы своего ученика. Живя среди придворного блеска, имел возможность наблюдать развитие человеческих страстей в погоне за земными благами. Этими наблюдениями воспользовался для литературных целей: свой жизненный опыт облек в форму размышлений, эпиграмм, кратких портретов, вошедших в изданную в 1687 г. книгу «Характеры…», имевшую грандиозный успех. Эта книга осталась единственным произведением Лабрюйера.
Беда, когда у человека не хватает ума, чтобы хорошо сказать, или здравого смысла, чтобы осторожно промолчать.
Бедный человек любого звания почти всегда порядочен, богатый – склонен к мошенничеству: чтобы разбогатеть, мало быть ловким и предприимчивым.
Безобразие, хотя бы оно и было, не производит впечатления.
Благоразумное поведение и дух умеренности отодвигают человека в тень: славу и всеобщее восхищение можно стяжать лишь великими добродетелями или, быть может, великими пороками.
Благородная душа стоит выше обид, несправедливости, огорчения, насмешки; она была бы неуязвимой, если бы не страдала от сострадания.
Богат тот, кто получает больше, чем тратит; беден тот, чьи траты превышают доходы.
Большинство людей, стремящихся к цели, способны скорее сделать одно большое усилие, чем упорно идти избранной дорогой; из-за лени и непостоянства они часто утрачивают плоды лучших своих начинаний и дают обогнать себя тем, кто отправился поздней, чем они, и шел медленней, но зато безостановочно.