Всемирная энциклопедия афоризмов. Собрание мудрости всех народов и времен
Шрифт:
Уже одна ревность мужа влечет жену к другому. Разумный охраняет жену, не показывая ревности.
Украшение человека – мудрость, украшение мудрости – спокойствие, украшение спокойствия – отвага, украшение отваги – мягкость.
Умеренность – большое богатство.
Хорошая жена трудится на тебя, как слуга; дает советы, как советник; прекрасна, как богиня красоты; спокойна и вынослива, как земля; кормит тебя, как мать, и услаждает тебя, как гетера. Хорошая жена – шесть лиц в одном.
Ценность человека познается после его смерти.
Честность – самая лучшая привычка.
Кант
(22.04.1724–12.02.1804)
Немецкий философ, родоначальник немецкой классической философии.
Родился в Кенигсберге в небогатой семье ремесленника-седельщика. Попечением доктора теологии Ф. Шульца, заметившего в нем одаренность, закончил престижную гимназию «Фридрихс-Коллегиум», поступил в Кенигсбергский университет, который, однако, не закончил: в связи со смертью отца, чтобы прокормить семью, 10 лет работал домашним учителем. Именно в это время (1747–1755) разработал и опубликовал космогоническую гипотезу происхождения Солнечной системы из первоначальной туманности, не утратившую актуальности и сегодня. В 1755 г. защитил диссертацию и получил докторскую степень, что дало ему право преподавать в университете. С 1770 г. был назначен профессором логики и метафизики Кенигсбергского университета, где до 1797 г. преподавал обширный цикл философских, математических, физических дисциплин. В это время написал фундаментальные философские работы, принесшие ему репутацию одного из выдающихся мыслителей XVIII в. и оказавшие огромное влияние на дальнейшее развитие мировой философии: «Критика чистого разума» (1781), «Критика практического разума» (1788), «Критика способности суждения» (1790), «Основы метафизики нравственности». Будучи слаб здоровьем, подчинил свою жизнь жесткому распорядку, что позволило ему пережить многих друзей. Умер в Кенигсберге в возрасте 80-ти лет.
Большое честолюбие издавна превращало благоразумных в безумцев.
Быть опровергнутым – этого опасаться нечего; опасаться следует другого – быть непонятым.
В брачной жизни соединенная пара должна образовать как бы единую моральную личность.
Величайшее чувственное наслаждение, которое не содержит в себе никакой примеси отвращения, – это, в здоровом состоянии, отдых после работы.
Взывать к мужеству – это уже наполовину значит внушать его.
Воспитание есть искусство, применение которого должно совершенствоваться многими поколениями.
Все обиходные человеческие добродетели – мелкие деньги; ребенок тот, кто принимает их за настоящие золотые.
Все, что зовется благопристойностью, не более как красивая внешность.
Всего долее живут в том случае, если менее всего заботятся о продлении жизни.
Всякий муж предпочитает хорошее блюдо без музыки музыке без хорошего блюда.
Высшее благо есть единство добродетели и благополучия. Разум требует, чтобы это благо осуществлялось.
Гений – это талант изобретения того, чему нельзя учить или научиться.
Глупость – это недостаток, против которого нет лекарства.
Дай человеку все, чего он желает, и в ту же минуту он почувствует, что это все не есть все.
Для мужчины нет ничего более обидного, чем обозвать его глупцом, для женщины – сказать, что она безобразна.
Добродетель обозначает мужество и храбрость и, следовательно, предполагает врага.
Долг! Ты возвышенное, великое слово. Это именно то великое, что возвышает человека над самим собой.
Есть такие заблуждения, которые нельзя опровергнуть. Надо сообщить заблуждающемуся уму такие знания, которые его просветят. Тогда заблуждения исчезнут сами собою.
Желание снискать почтение других за то, что совсем не составляет человеческого достоинства, – это тщеславие.
Женщины даже мужской пол делают более утонченным.
Женщины очень участливы, добросердечны и сострадательны, прекрасное они предпочитают полезному.
Жизнь людей, преданных только наслаждению без рассудка и без нравственности, не имеет никакой цены.
Закон, живущий в нас, называется совестью. Совесть есть, собственно, применение наших поступков к этому закону.
Имей мужество пользоваться собственным умом.
Истинная политика не может сделать шага, не присягнув заранее морали, и хотя политика сама по себе – трудное искусство, однако соединение ее с моралью вовсе не искусство, так как мораль разрубает узел, который политика не могла развязать, пока они были в споре. Право человека должно считаться священным, каких бы жертв ни стоило это господствующей власти.
Когда справедливость исчезает, то не остается ничего, что бы могло придать ценность жизни людей.
Краска на лице выдает нас, когда мы лжем, но она не всегда служит доказательством лжи. Мы часто краснеем за бесстыдство того, кто обвиняет нас в чем-либо.
Красота поступка состоит прежде всего в том, что его совершают легко и как бы безо всякого напряжения.
Кто боязливо заботится о том, как бы не потерять жизнь, никогда не будет радоваться ей.
Кто отказался от излишеств, тот избавился от лишений.
Ложь делает человека предметом всеобщего презрения; это – средство лишить его самого уважения и той веры, которую каждый должен питать к себе.
Люди бежали бы друг от друга, если бы видели один другого в полнейшей откровенности.
Многие думают, что детство было самым лучшим и приятным временем их жизни. Но это не так. Это самые тяжелые годы, поскольку тогда человек находится под гнетом дисциплины и редко может иметь настоящего друга, а еще реже – свободу.
Многие сделались жестокосердными потому, что раньше были сострадательны и часто видели себя обманутыми.
Молодой человек… отказывай себе в удовольствиях не для того, чтобы отказаться от них навсегда, но для того, чтобы тем более иметь их в перспективе! Не затупляй восприимчивость к ним преждевременным наслаждением!
Мораль есть учение не о том, как мы должны сделать себя счастливыми, а о том, как мы должны стать достойными счастья.
Мужчина ревнует, когда любит; женщина – даже когда не любит, потому что поклонники, завоеванные другими женщинами, исчезают из круга ее поклонников.
Мы должны ценить даже одну только видимость добра в других людях, потому что из этой игры притворства, которой они добывают себе уважение – может быть, и незаслуженное – в конце концов может возникнуть, пожалуй, нечто более серьезное.