Всевидящее око. Из быта русской армии
Шрифт:
В тот же момент показался второй эскадрон, как ураган налетевший на батарею, и захватил эти пушки, которые нанесли нам такие ужасные потери. Это был
эскадрон барона Врангеля.
Бой стал стихать. Со всех сторон доносились стоны раненых. Перед взятой батареей лежали десятки изуродованных трупов офицеров и солдат, еще так недавно мечтавших о заветных ’’беленьких” /георгиевских/ крестиках и вместо них заслуживших другие - деревянные .
К семи часам вечера бой окончательно замер. Атака конногвардейцев была предпоследним его эпизодом. По настоянию Лопухина Раух
Как и предсказывал Лопухин, мы выиграли сражение.
Впоследствии выяснилось, что против наших 26 спешеных эскадронов /2000 винтовок/ у немцев под Ка-ушеном было 6 баталионов /7-й и 33-й ландверные полки /, т.е. [\$00 штыков.
Каушенский бой был выигран нами исключительно благодаря мужеству и распорядительности одного из бригадных командиров - генерала Лопухина. Но Лопухину при жизни не удалось пожать лавры этой победы.
Щедрые награды посыпались на участников Кау -шенского боя. Командиры Кавалергардского, Конного и Уланского полков - генералы Долгоруков, Скоропадский и Княжевич, командовавший авангардом полковник Арсеньев и командиры обеих конных батарей - полковники Кирпичев и князь Эристов, получили высшее боевое отличие - орден св.Георгия. Ротмистр барон Врангель получил две награды - орден св.Георгия и чин полковника. И даже отдавший приказ об отступлении генерал Раух был награжден золотой георгиевской саблей. А неисполнивший этого приказа и тем самым решивший участь боя генерал Лопухин - почему-то не попал в список награжденных.
Но вся дивизия знала, что настоящим героем Ка-ушена является не Раух, не Скоропадский и даже не барон Врангель, взявший немецкую батарею, а Лопухин, имя которого после Каушена стало известным всей русской армии.
И только после его геройской смерти под Петро-ковом /см.”0шибка ген.Войрша"/, через четыре месяца после выигранного им Каушенского боя, в приказе было объявлено о награждении скончавшегося от ран генерала Лопухина орденом св.Георгия 1|-й степени за Каушен и тем-же орденом 3-й степени за Петроков.
—М-М + 444-М-
р
ноябре 1911*. года на фронте между реками I | Вислой и Пилицей происходили ожесточенные бои, названные в истории первой Мировой войны ”Лодзинской операцией”. Первая русская армия генерала Ренненка-мпфа получила задание перейти в наступление по левому берегу Вислы на фронте Шгоцк-Кутно, а вторая армия генерала Шейдемана - атаковать немецкую армей -скую группу в районе Лодзи. Операции эти должны были облегчить пятую армию генерала Плеве, прорвавшую австрийский фронт и подходившую к Кракову.
Бои протекали с переменным успехом. Одно время казалось уже, что 2-я немецкая армия окружена нами. Конница генерала Новикова прорвалась в тыл противника и разгромила его обозы, а Нижегородский драгунский полк захватил с налета немецкую гаубичную батарею. Однако неприятель, сосредоточив против 1-й армии большие силы, остановил наступление Ренненкампфа, а нерешительность начальника 2-й Сибирской дивизии генерала
Обстановка сложилась так, что между левым флангом второй и правым флангом пятой армий, в районе Петрокова, образовался прорыв, в который немцы на -правили корпус генерала Войрша, состоявший из одной германской и одной австрийской дивизий. Движение Войрша угрожало тылам обеих русских армий и могло привести к катастрофе, подобной Танненбергской.
0 Поэтому русское верховное командование бросило в этот прорыв все имевшиеся в его распоряжении ре -зервы: 1-ю и 2-ю гвардейские кавалерийские дивизии. Туда-же бъья направлен с Юго-Западного фронта 3-й Кавказский корпус генерала Ирмана.
Корпус Ирмана мог подойти к Петрокову не ранее 25– го ноября, а гвардейская кавалерия, находившаяся в Радоме, к 18– му ноября.
Поэтому Верховным Главнокомандующим была дана следующая директива обеим гвардейским кавалерийским дивизиям: мво чтобы-то ни стало удерживать Петроков и железную дорогу Петроков - Колюшки до подхода генерала Ирмана."
Задача эта была трудной и непосильной для 2-х кавалерийских дивизий /Ц.0 эскадронов при 2ц. орудиях/, понесших в предыдущих боях большие потери. Спешенные эскадроны не могли дать более 60 стрелков, т.е. обе дивизии - всего 2Ц.00 штыков, что соответствовало силе трех пехотных баталионов. А в корпусе Войрша было 18 баталионов и Ql± орудий.
Начальство над Петроковским отрядом принял старший из начальников дивизий - генерал Гилленшмидт.
Наша дивизия пришла в Петроков 18-го ноября. На следующий день у Гилленшмидта состоялось совещание командиров, после которого три полка под начальством генерала Лопухина выступили из Петрокова на Белхатов. В районе Белхатова находилась Уральская казачья дивизия генерала Кауфмана-Туркестанского, которая отходила на Петроков под сильным давлением противника. Лопухину было приказано соединиться с уральцами и вместе с ними оборонять подступы к Петрокову.
Утром 20-го ноября три полка генерала Лопухина подошли к Белхатову, уже занятому противником.
Уральцы вместо того, чтобы отходить на Петро-ков, отошли на Лодзь и Лопухину предстояло одному выдержать натиск авангарда Войрша / 9 баталионов при Зб орудиях, т.е. 7500 штыков/. У Лопухина-же было 1о эскадронов /1100 штыков/ и 6 орудий.
Лопухин занял своим отрядом позицию по обеим сторонам шоссе Петроков - Белхатов. Позиция эта имела тот недостаток, что впереди нея находился молодой сосновый лес, в котором противник мог незаметно нака -пливаться. Но расположение в лесу для кавалерии было опасно, а другой, более удобной, позиции вблизи не было. Поэтому Лопухин решил остаться на выбранной им позиции, оборона которой была усилена шестью, приданными лейб- Драгунскому полку, пулеметами.