Вслед за героем
Шрифт:
Мадраим видел перед собой только черный силуэт Андронова. Он то пропадал на фоне черной земли, то снова появлялся на более светлом фоне неба. Забирая влево от шоссе, они поднялись на какую-то возвышенность. Вскоре рядом с черными тенями деревьев показалась какая-то постройка. Андронов, который держал курс на нее, вдруг резко остановился и схватил Мадраима за плечо.
— Слышишь? — прошептал он в самое ухо.
Действительно, откуда-то долетало неясное бормотание.
Разведчики присели на корточки и, поворачивая головы из стороны в сторону, пытались угадать, откуда могли идти эти звуки. Хоть бы повеял
Вскоре они убедились, что там люди. Говорили по-немецки. Иногда звуки переходили в шепот, иногда кто-то вполголоса отчаянно ругался.
С той стороны, откуда ползли разведчики, оказался кусочек живой изгороди. Удобно маскируясь за ней, Андронов решил «изучить обстановку», как шутя говорил он в подобных случаях. Мадраим вел наблюдение с другой стороны.
В кромешной тьме, окружавшей разведчиков, трудно было ориентироваться, но все же Андронов установил, что перед ними большой сарай с разбитой крышей; сквозь черную решетку стропил кое-где просвечивали звезды. Он даже припомнил, что это за сарай. Батальон Абдурахманова проходил здесь всего три дня тому назад. Отсюда, с горки, наши автоматчики выкурили гитлеровский гарнизон из фольварка, лежащего по ту сторону холма.
Андронов мысленно раскинул топографическую карту, на которой обозначен пункт, где сейчас находится майор Абдурахманов, и этот сарай, и глубокий подвал занятый командным пунктом капитана Александрова.
— Все ясно, — шепнул он Мадраиму, — не ясно только, почему в сарае такая кутерьма.
— Генуг мит им цу шпрехен! Ман золь им фариндэн унд айнэн кнебель ин де мунт штекен, энтведэр вирт эр нох шрайнен [5] …
— Фарзух нох! [6] —послышался угрожающий возглас.
5
Чего с ним разговаривать! Связать его и кляп в рот всунуть, а то он еще крик поднимет…
6
Попробуй!
Голоса смолкли, и вдруг из открытых дверей сарая выкатился клубок человеческих тел. Раздавались затрещины, охи, стоны, кто-то вскрикнул от боли.
— Во ист зайн парабеллум? [7]
— Бай мир! [8]
Гитлеровцы были настолько увлечены борьбой, что совершенно забыли всякую осторожность и не заметили советских разведчиков, которые, приподнявшись из-за укрытия, с любопытством наблюдали, как четверо вяжут одного. Наконец кто-то из немцев крикнул:
7
Где его револьвер?
8
У меня.
— Все! — и все четверо склонились над связанным, извивавшимся на земле.
Ни слова не понимая по-немецки, разведчики решили, что на их глазах происходит самосуд. Для них было ясно, что теперь одним врагом меньше.
— Возьмем? — наклонившись к уху друга, прошептал Мадраим.
— Обязательно. Ты заходи от сарая, оружие они там оставили.
Бесшумнее кошки проскользнул к намеченному месту Мадраим. В то время как его фигура выросла в открытых дверях, Андронов, стоя с другой стороны и угрожающе поводя дулом автомата, приглушенно басил:
— Хальт! Хенде хох!
То, что произошло потом, крайне озадачило разведчиков.
Немцы быстро и послушно подняли руки вверх и весело, наперебой, закричали:
— Русски! Плен!
— Гитлер капут!
— Война — капут!
Послышались и слова ломаной русской речи.
— Русски зольдат! Мы сами идем плен! Пусть Гитлер стреляйт!
Связанный гитлеровец все еще извивался на земле; он замычал, видимо, кляп мешал ему высказать свое мнение. Но это мычание вызвало реакцию со стороны рядом стоявшего немца; он энергично пнул его в бок носком сапога.
Разведчики впервые видели нечто подобное, они даже несколько растерялись.
— Вот так история с географией… — недоуменно сказал Андронов. — Что же будем делать?
— Как что? Возьмем и поведем всех, — ответил Мадраим.
— Где оружие? — строго обратился он к немцам.
Они опять о чем-то оживленно заговорили.
— Что вы расшумелись?! — прикрикнул Андронов.
— Мы хочет сдавайт автомат, пистолет…
Кто-то из пленников говорил по-русски. Это уже облегчало задачу.
— Ну, говори.
Немец оказался словоохотливым.
— Я давно знайт русски. Прошлый война… Плен жил там, революцион видайт. Зер гут! Эта война — очень плохо… Мы не хочет воевайт. Мы все хотель плен здавайт. Ефрейтор Карл Мюнцер — наци, один не хотель, стреляйт хотель… Его брат — эсэс. Его фабрика работайт русски фрау. Как это по-русски?.. Крово-сос!
Мадраим тем временем обшарил сарай и вынес оттуда пять автоматов, а словоохотливый ополченец фольксштурма передал Андронову пистолет, отобранный у ефрейтора Мюнцера.
Велико было удивление наших солдат, когда они через заграждения пропускали обратно разведчиков не с одним «языком», а с пятью, причем четыре из них шли, видимо, очень охотно, а пятого волокли, и рот его был накрепко забит кляпом.
Обстановка проясняется
У меня появилась надежда, что допрос пленных не только прольет свет на военную обстановку на нашем участке фронта, но и укажет мне путь, по которому я скорее всего смогу добраться до майора Абдурахманова.
Допрос, который начал капитан Александров, со стороны скорее всего походил на совещание, посвященное разработке новой военной операции.
Александров и не начинал бы этого допроса, — немецкого языка он не знал, если бы среди пленных не было фольксштурмовца, знавшего русский язык.
Старики фольксштурмовцы были радостно возбуждены тем, что мрачная перспектива погибнуть за бредовые идеи Гитлера для них отпала. Умудренные событиями последних месяцев, они понимали, что очень скоро сопротивление наступающим советским войскам будет прекращено. Они суетились возле большой карты, положенной на стол, и чертили по ней пальцами.