Вслед за Ремарком
Шрифт:
Все вокруг замерло.
– Мне сказали, что надо подняться сюда! – проворковало небесное создание, забавно оттопыривая губки и немного проглатывая слова. – Я опоздала на первые занятия, но директор школы сказал, что я легко догоню! – Необыкновенное существо, по-детски приоткрыв ротик, посмотрело на Роберта, угадав преподавателя в нем.
– Прошу в учебную комнату, мадам! – поперхнувшись и заклекотав, будто тетерев, со значением произнес Роберт и, слегка согнувшись в полупоклоне, показал в сторону двери.
– Спасибо! – проворковала девушка, видимо, привыкшая к такой реакции на ее персону,
Девушка подошла к соседнему с Ниной месту:
– Не занято?
Вот уж с кем бы рядом Нина не хотела сидеть! Она и забыла, что пришла на занятие в последний раз.
– Не занято, не занято! – ответил за Нину преподаватель.
Девушка, приветливо улыбнувшись, уселась с таким видом, будто она везде у себя дома, и Нина заметила, что она и не подумала достать ручку и тетрадь. Роберт, теперь в явно в приподнятом настроении, даже слегка зардевшись, взялся за указку, и Нине ничего не оставалось делать, как снова опуститься на свой стул.
«Ну ладно! – с досадой подумала она. – Пока Кирилл приедет, как раз вторая половина занятия и закончится. Тогда уж я покончу со всем этим раз и навсегда и поеду домой!»
Вторая половина занятия прошла почти незаметно. Роберт развивал тему куда более активно, чем раньше. Нина слушала его и думала, что вот она уже кое в чем может разобраться – она запоминала и усваивала материал очень хорошо. Краем глаза она иногда взглядывала и на соседку. Девушка к занятию интереса совершенно не проявляла, только с легкой улыбкой кивала преподавателю да осматривалась по сторонам.
– На сегодня все, – объявил Роберт и закрыл журнал.
Нина взяла сумку и хотела уже подойти к нему и выполнить наконец свою миссию, ту самую, зачем она, собственно, и приехала, как вдруг увидела, что преподаватель сам направляется к их столу. Отчего-то у нее сжалось сердце. Ее соседка смотрела на преподавателя свысока, горделиво подняв головку и сложив губки бантиком. И хотя девушка сидела неподвижно, Нине показалось, что она нарочно подманивает преподавателя своим изящным и одновременно вызывающим видом.
«Вот это и есть сногсшибательная блондинка!» – вздохнула Нина. Она не могла не оценить белокурые волосы соседки, завитые так аккуратно, что ни один волосок просто так, без цели, не выбивался из классических волн прически, и ровный, естественный загар, который достигается не на халяву, какой-нибудь дешевой крем-пудрой, а приобретается при регулярном посещении дорогих курортов не наших широт. Не могла Нина не заметить и той равнодушной улыбчивости и воспитанности, которая отличает детей из «хороших семей», не знающих с младенчества ни тревог, ни забот и свободно пользующихся теми благами, которые можно приобрести за деньги. В иные моменты Нина только радовалась благополучной жизни других людей, но сейчас смотреть на эту девушку ей стало неприятно.
– Мне нужно
– Лиза, – не смущаясь, улыбнулась девушка и томным шепотком стала диктовать Роберту сведения о себе.
Нина прикрыла глаза и будто посмотрела на себя со стороны, глазами постороннего человека. Оценила свои весьма обыкновенные черные брюки, такой же пиджак, возможно, растрепавшуюся прическу, руки, которые выглядели как и подобает выглядеть рукам, пробывшим целый день на улице без крема, без перчаток, перемывшим груду овощей, приготовившим ужин и вот сейчас наконец застывшим в бездействии.
Роберт, как показалось Нине, плотоядно улыбаясь, тем временем расспрашивал Лизу, училась ли она когда-нибудь водить автомобиль. Та отвечала кокетливо, он начал шутить… Положение Нины становилось неудобным. Она видела, что Роберт напрочь забыл о ее существовании, и она не знала, как ей выполнить свой долг. Как ни досадно ей было, но все-таки казалось неловким перебивать его во время в общем-то недалекого флирта. Она вздохнула. Роберта, казалось, пришили к Лизе невидимыми ниточками. «Но не ехать же мне сюда специально еще раз!»
Парочка не обращала на нее никакого внимания. Нина представила, как Лиза будет сидеть рядом с Робертом в желтом автомобиле. Ей стало противно.
«Какое, впрочем, мне дело до того, кого он будет учить, с кем будет ездить?» – рассердилась она, с шумом отодвинула свой стул и пошла из класса. Другие ученики тем временем уже разошлись, коридор опустел. И только на привычном уже для Нины месте, возле окна, небрежно развалясь и опираясь о подоконник, стояли двое мужчин. Одного из них она узнала сразу – это был Михалыч. Второго, помоложе, она мельком видела после первого занятия.
«Я могу рассказать и Михалычу!» – решила она и направилась к окну. Двое друзей подобрались и посмотрели на нее с интересом.
– Можно вас на минутку? – Она подошла к Михалычу сбоку и тихонько потянула его за рукав. – Давайте отойдем!
– У нас секретов нет! – добродушно пробасил тот и показал пальцем на своего спутника. – Он вас не обидит!
– Володя! – представился второй и забавно щелкнул каблуками.
– Я думаю, что видела того человека, который утром мог разбить учебную машину! – выпалила Нина. Ей в принципе стало уже все равно, найдут или не найдут в конце концов злоумышленника. Решение бросить школу подкрепилось и неприятным впечатлением, которое произвел на нее Роберт, так активно начав ухаживать на ее глазах за молодой и красивой девушкой. Нина не ревновала, с чего было бы ей ревновать? Просто ей стало досадно, что она уже не так молода и даже в юности не была так эффектна, как эта девушка; и что у нее никогда не было такого сногсшибательного пальто и даже если бы оно у нее и было, все равно Нине не пришло бы в голову явиться на занятие в пыльный учебный класс, кутаясь в светлые опереточные меха. Но от природы Нина обладала чувством ответственности и долга, пониманием, что существует в мире некая высшая справедливость, во имя которой человек и должен совершать поступки. И движимая этим чувством, она не могла покинуть сейчас школу, никому ничего не сказав, хотя собственное упорство начинало казаться ей глупым.