Вслед за Ремарком
Шрифт:
Некоторое время они сидели молча. Двигатель урчал, по ногам разливалось приятное тепло, а сверху по крыше барабанил крупными каплями дождь. Роберт посмотрел на часы. От начала занятия прошел только час. Еще тридцать минут машина должна была быть в распоряжении этой женщины. И он тоже должен был быть с ней. Никуда было не деться. Надо было сидеть, не оставишь же ее одну в машине! Воронина молчала, и он не знал и не мог понять, о чем она думает. Надо же, окончила математический факультет МГУ – и такая неумеха!
Молчание показалось ему тягостным. Вот с Лизой он знал бы о чем
– Замолчи! А то сейчас куда-нибудь въедем!
Но Лиза только заливисто смеялась и продолжала болтать.
– До чего же ты трусливый! Как заяц! – хихикала она.
– Где же работают математики? – спросил он, чтобы что-то сказать. А потом он всегда интересовался, где трудятся его ученики. Мало ли, пригодится на будущее!
– Кто где. – Воронина легонько пожала плечами. – Я всего лишь преподаю в училище. По-новому оно называется колледжем, но сути это не меняет.
– И для этого надо было оканчивать МГУ? – Он не мог скрыть удивления и разочарования. Такая будничная у нее профессия. Он-то представлял себе какой-нибудь крупный аналитический центр или, может быть, что-то вроде Центра подготовки космонавтов…
– Для моей работы, конечно, не надо! – Она улыбнулась. – Я работаю только на полставки. Просто чтобы не сидеть постоянно дома.
«Значит, прилично зарабатывает муж», – подумал Роберт. Он видел его мельком, через открытую дверь, когда разговаривал с Лизой. Конечно, он не успел разглядеть в деталях этого импозантного мужчину, но что-то в его памяти осталось: высокий рост, хорошее пальто.
«А кольцо она почему-то не носит». Он посмотрел на Нинину правую руку, лежащую на руле.
– Ты замужем? – Этот вопрос в другом месте и в другое время мог бы прозвучать фамильярно, но здесь, когда они сидели в закрытой машине и слушали звук дождя, все было позволительно. Кроме того, Роберт по опыту знал: между ним и учениками часто сами собой устанавливались такие отношения, какие бывают между тренером и спортсменами. Он не хотел этих отношений, тяготился рассказами учеников об их жизни, но ничего поделать с этим не мог. Солидные матроны во время поездок рассказывали ему о детях и внуках, мальчики о девочках, девочки о нарядах, женщины о мужьях, а мужья о любовницах, и единственное, чем можно было хоть на время прервать эти наскучившие теперь ему уже монологи, был его возглас: «Смотри на дорогу! Въедешь куда-нибудь, а права у нас одни на двоих!»
При упоминании о правах учащиеся на какое-то время смолкали, но на следующем занятии все начиналось сначала.
– Замужем. – Воронина сказала это просто, будто констатировала хорошо известный всем факт.
– А почему без кольца?
Нина взглянула на руку:
– Не стала надевать. Побоялась, что кольцо будет цепляться и помешает мне ехать.
Он вспомнил беленькие ручки Лизы, все унизанные кольцами. Пожалуй, с кольцами у нее был действительно перебор.
– Помешает ехать! – Он усмехнулся, опять посмотрел на часы. – Занятие подходит к концу, а ты еще даже не тронулась с места!
Нина промолчала, вздохнула. «Мол, да, виновата, не тронулась. Но
Преподаватель приоткрыл свою дверцу, выглянул наружу. Стекла машины запотели, изнутри ничего не было видно. Но по замедлению стука капель по крыше он понял, что дождь кончается. Он подвинулся к Нине, включил «дворники», изнутри протер тряпкой стекло. Нина встрепенулась, подняла голову.
– Выжимай сцепление, поехали! – скомандовал Роберт.
Без особой надежды на успех она повторила весь комплекс необходимых движений, и вдруг машина тронулась с места! Поехала плавно, без толчков, без лишнего рева двигателя, будто сама собой. Это было чудо! Никто – ни Роберт, ни сама Нина не ожидали такого результата. Машина двигалась, Нина держала руль, а Роберт вдруг заорал с подъемом, которого даже сам не ожидал:
– Поехала! Молодец! Ну что я говорил! Ведь сама поехала!
Он сразу же положил свою руку на руль и немного поправлял его, для того чтобы машина описывала по двору как можно большую окружность.
– Теперь давай двигай рычаг на вторую передачу!
– А как? – изумленно спросила Нина, потому что все ее силы были положены на то, чтобы только стронуться с места, и никто не объяснил ей, что делать дальше, когда машина уже поедет.
– Снова выжимай сцепление! Надо делать вот так! – Он положил свою крепкую ладонь на кулачок Нины, вцепившийся в головку рычага, и плавно и сильно передвинул ее рукой рычаг в нужном направлении. Двигатель изменил тембр звука, автомобиль слегка дрогнул. – Прибавь газку!
– Мы и так быстро едем! – В возгласе Нины слышались и испуг, и восторг.
– Десять километров в час! Как на велосипеде!
– Неужели? – Она с трудом смогла перевести взгляд с асфальта на спидометр. Роберт не обманывал ее. Стрелка колебалась именно в пределах 10 км в час.
Теперь она сама чуть повернула руль, чтобы объехать стойку из старых шин, и с помощью Роберта выписала восьмерку. И ей вдруг настолько понравилось ощущение движения, всю грудь заполнило такое огромное чувство счастья, что она сказала в порыве любви и благодарности и к машине, и к человеку, сидевшему рядом с ней:
– Я готова ездить так всю оставшуюся жизнь.
Роберт не первый раз сталкивался с экзальтированными дамочками.
– Сделаем перерыв на два дня. Занятие наше подошло к концу, мне пора на обед. Давай останавливайся. – Он не сомневался, что она спросит: «А как?»
Она и спросила.
– Нажимай на тормоз, да потихонечку. – Он прекрасно помнил, как давила по тормозам Лиза, да и почти все другие ученики – только визг стоял в ушах.
Нина остановилась так, что он почти не почувствовал.
– Класс!
Дальше она аккуратно сделала то, о чем он тысячу раз говорил на теоретических занятиях: передачу перевела в нейтральное положение, ручной тормоз потянула вверх. Потом она отстегнула свой ремень безопасности и искоса на него посмотрела.
«А она не безнадежна», – подумал он и достал свой растрепанный журнал.
– Ну вот, первое занятие провели. Молодец. – Не поднимая головы, он поставил в конце строки свою закорючку. – На, тоже распишись! Следующее занятие послезавтра.