Всполошный звон. Книга о Москве
Шрифт:
Не так давно Москва была взволнована известием, что появился новый проект восстановления Сухаревой башни, правда не на старом месте, а напротив института им. Склифосовского, в стороне от магистрали. Мучительная транспортная проблема отпадала сама собой: не нужно строить дорогостоящих тоннелей, башня не будет мешать бесконечному потоку машин, движущемуся по Садовой.
Одна любопытная подробность: авторам проекта, строителю П. М. Мягкову и архитектору П. Н. Рагулину, было вместе сто семьдесят два года. Когда я познакомился со старшим из них, девяностодвухлетним Мягковым, и поразился его свежему, бодрому виду (а за плечами уже был год изнурительной борьбы за проект), он сказал, что лишь недавно прекратил зимние купания в Останкинском пруду.
Сухарева
После ликвидации стрелецкого войска палаты были переданы Школе навигационных и математических наук — первому в России высшему светскому учебному заведению. В здании Сухаревой башни с 1693 г. находилась часовня Иверской Божией Матери.
Проект был опубликован, его дружно поддержали такие разные люди, как архитектор Михаил Посохин, космонавт Виталий Севастьянов, поэт Андрей Вознесенский, кинорежиссер Сергей Герасимов, а главное — тысячи москвичей, возликовавших, что вернется легендарная московская красавица. Нашелся и подрядчик — Министерство морского флота. Предполагалось, что башня, некогда приютившая навигацкую школу, станет музеем морской славы нашей родины. Казалось, все идет к счастливому завершению, но вмешалось ГлавАПУ и объявило открытый конкурс на восстановление Сухаревой башни. Я входил в жюри и был свидетелем того, как провалили проект Мягкова и Рагулина. Сделано это было безукоризненно по форме: старцам дали вторую премию, а приняли к осуществлению проект, предусматривавший восстановление башни на старом месте. Вроде бы все правильно. Да кроме одного: приступить к строительству башни можно будет не раньше чем через четверть века. Именно такое время нужно, чтобы решить транспортные проблемы на перекрестке, где стояла и якобы опять станет башня. «А вы уверены, что через двадцать пять лет окажется нужда в Сухаревой башне? — спросил я ведущего заседание. — Сейчас ее судьба всех волнует, а в том таинственном будущем?» — «Мы оптимисты!» — прозвучал усмешливый ответ. А когда мы расходились, председательствующий взял меня за локоть и отвел в сторону: «Неужели вы серьезно думаете, что мы способны поднять такую махину? У нас нет нужных материалов, у нас нет квалифицированных каменщиков, штукатуров, лепщиков. У нас ничего нет». — «А через двадцать пять лет появятся?» — «Нет, конечно, но и нас с вами не будет, так что это не наша проблема».
Через две недели после опубликования результатов конкурса П. М. Мягков скончался. Не выдержало старое сердце, жившее только надеждой…
В. Баженов. Дом Л. Долгова на Первой Мещанской улице. 1770 г.; перестроен в 1838 г. Фото 1994 г.
Памятник архитектуры классицизма. Название улицы происходит от Мещанской слободы, возникшей в кон. XVIII в.
За Сухаревской площадью путь на север проходит по проспекту Мира — некогда Первой Мещанской. Мещанские улицы — их было четыре — это целый мир, требующий отдельного рассказа. В название не вкладывалось уничижительного смысла. Мещанами — горожанами — называли переселенцев из белорусских городов, захваченных Польшей и возвращенных России при Алексее Михайловиче.
Первая Мещанская — благообразная, широкая, прямая улица, застроена по большей части современными зданиями, но встречаются и старые постройки, в том числе любопытные здания последних десятилетий прошлого века, принадлежавшие известным московским богачам — купцам и предпринимателям. Строили их модные тогда архитекторы — Ф. Шехтель, Р. Клейн, В. Чагин. Последним построен дом № 30, стилизованный под скандинавскую архитектуру. Здесь жил перед кончиной глава русских символистов Валерий Брюсов. Почти вся литературная Москва перебывала у Брюсова, захаживал и Алексей Максимович Горький, чтивший в Брюсове не только поэта, но и общественного деятеля.
В духе классицизма возвел дом для чаеторговца Перлова (под № 5) архитектор Роман Клейн. Мы уже рассказывали в очерке, посвященном Мясницкой, о соперничестве двух богатейших купцов Перловых: кому принимать посланца великой чайной державы — Китая — регента Ли Хунг-Чанга, ехавшего в Москву на коронацию Николая II. Победил Перлов с Первой Мещанской, хотя его соперник с Мясницкой перестроил свой дом и магазин с помощью того же Клейна в китайском духе.
Рядом стоит весьма претенциозное, эклектичное здание — смесь ренессанса с псевдорусским стилем (архитектор В. Загорский), — но оно примечательно тем, что кариатиды выполнены великим Сергеем Коненковым, тогда еще учеником школы живописи и ваяния.
Есть и здание — дом Л. Долгова, — в котором проглядывает рука Василия Баженова, — № 16.
Когда-то главной достопримечательностью Первой Мещанской был Ботанический сад, заложенный Петром I в 1706 году. Сначала тут находился так называемый Аптекарский огород с лекарственными травами. Петр I, для которого жизнь была сплошным субботником, своими руками посадил лиственницу, дожившую до наших дней. За последнее я, впрочем, не ручаюсь. Ныне этот Ботанический сад — филиал главного, находящегося в Останкине. Здесь собрано несколько тысяч образцов растительного мира, представляющих флору не только нашей страны, но и обеих Америк, Африки, Азии и Австралии.
Трижды в свои юные годы ходил я в Ботанический сад, и каждый раз это было связано с цветением дивной водяной лилии виктория-регия, которая цвела раз в четыре года. Возможно, это и легенда, но мы в нее свято верили. Гигантская кувшинка покоилась посреди водоема в окружении плоских листьев с вертикально загнутыми краями; каждый лист имел в поперечнике от полутора до двух метров и мог выдержать тяжесть до пятидесяти килограммов.
Белая, с золотой сердцевиной южноамериканская красавица осталась для меня одним из бесценных чудес моего детства.
Басманные улицы
Так они когда-то назывались: Старая и Новая Басманная. Старая и впрямь была старше, она возникла вместе с Государевой дорогой в цареву вотчину Покровское, позже — в Преображенский дворец и была по существу продолжением Покровки. Новая Басманная идет от Красных ворот к Старой Басманной. Но возникла улица раньше, чем московские купцы поставили Красные ворота в честь восшествия на престол дочери Петра Великого Елизаветы и освобождения от кошмара бироновщины.
Относительно местности, где находятся обе улицы, историк Москвы Забелин писал: «Все знатные фамилии по необходимости селились в соседстве дворца (бывшего в Немецкой слободе при Петре Великом), или в Немецкой слободе, или на пути к Яузе, по улицам Мясницкой, Покровке, Старой и Новой Басманным, на Разгуляе, на Гороховом поле и проч. Оттого, м. б., ни в одном квартале Москвы вы не заметите в постройках такого барского характера, который виден здесь почти на каждом шагу. Огромные каменные дома с широкими дворами, неизмеримыми садами и прудами и т. п., поступившие теперь или под учебные, другие заведения, или в руки купечества, до сих пор еще остаются красноречивым свидетельством прежнего барского широкого житья, прежнего цветущего состояния этой московской местности, ныне безмолвной, подобно другим удаленным местам…»
Приведенное высказывание справедливо для времени Забелина, но никак не соответствует нынешнему состоянию Басманных улиц, да и всех прилегающих. Это оживленный, людный район, живущий кипучей, многообразной жизнью. Здесь всевозможные учреждения, учебные заведения, исследовательские институты, много магазинов, есть и «увеселительные заведения», как говорили в старину: Сад имени Н. Э. Баумана, Театр имени Н. В. Гоголя, кукольный театр. А по церковным праздникам толпы народа стекаются к патриаршему Богоявленскому собору [6] .
6
Теперь патриаршим считается храм Христа Спасителя.