Вспоминая голубую Землю
Шрифт:
– Часть тебя, должно быть, все еще хотела попробовать. Это срабатывает основной человеческий инстинкт самосохранения, кузен. И все же ты вернулся и оставался со мной до тех пор, пока обратный отсчет корабля не достиг нуля.
– Гектор отвел взгляд, затем заставил себя встретиться взглядом с Джеффри. Он выдержал его пристальный взгляд, двигая подбородком, пока подыскивал нужные слова.
– После всего, что произошло между нами, после того, что, по твоему мнению, мы с Лукасом сделали с Мемфисом, я этого не ожидал.
– Я должен был
– Может, и так, - сказала Джумаи.
– Но и оставить его ты тоже не мог.
Мягко Гектор сказал: - Если мы с Лукасом причинили тебе зло, то только потому, что хотели как лучше для семьи. Стали бы мы привлекать тебя, если бы это было не так?
– Ты открыл то, чего не ожидал, - сказал Джеффри.
– Это правда.
– Возможно, был момент, когда у нас была возможность оставить все это в тайне. Но после того, что мы сейчас увидели - Зимний дворец, этот корабль, - не думаю, что мы сможем вернуться. Даже если бы мы этого захотели.
– Разрушение станции будет видно бесчисленному количеству людей, - сказал Гектор.
– Мир скоро узнает, что было внутри, если уже не узнал.
– Значит, ты согласен с тем, что кота вынули из мешка?
Гектор издал невеселый смешок.
– А какой выбор сейчас есть у кого-нибудь из нас?
Джеффри повернулся к Джумаи.
– Не могу сказать, что рад, что ты решила вернуться на борт корабля. Но в то же время я рад, что ты здесь. В этом есть какой-нибудь смысл?
– Может быть, так и будет, когда у меня в голове прояснится, - сказала она.
Когда Джумаи окрепла настолько, что ее можно было перенести, они попросили прокси доставить ее обратно на командную палубу, в то время как Джеффри и Гектор поднялись по трапам. К этому моменту они находились в пути уже более трех часов, и неумолимое ускорение уже унесло их так далеко от Луны, что они оказались на ее собственной орбите вокруг Земли. В одном из обзорных иллюминаторов она уже выглядела меньше, чем из Африки. Больше всего на свете именно это тронуло Джеффри на интуитивном уровне.
Это больше не были цифры; это было что-то, на что он мог смотреть своими собственными глазами и чувствовать глубоко внутри. Ему не нужно было верить никому на слово, что они проделают долгий путь.
Большую часть последнего часа Джумаи сидела в самом правом командирском кресле, пытаясь найти способ разблокировать систему управления кораблем. Она сама не вводила ни одной команды, так как сиденье не распознало бы в ней кровь Экинья. Но это не помешало ей стать режиссером Гектора и Джеффри.
Это было безрезультатно. Блокировка управления была надежной, и все обычные способы обхода оказались тщетными.
– Не говорю, что это невозможно взломать, - сказала Джумаи, когда ее последняя попытка была отвергнута, - но для этого понадобится кто-то намного умнее меня. К тому же, они должны были бы уже быть на этом корабле.
– Может быть, это невозможно сделать, - сказал Гектор.
– Все это было организовано с исключительной тщательностью. Наша бабушка была не из тех, кто оставляет концы с концами.
– Кроме тех, которые мы должны были найти по ее желанию, - сказал Джеффри.
– Этот корабль был подготовлен для нас, - продолжал Гектор.
– Он ждал, когда в него войдет Экинья, и у него есть на примете пункт назначения. Я не думаю, что это какая-то случайность, что были предусмотрены эти устройства гибернации.
– Почему шесть?
– спросил Джеффри.
– Юнис не хотела рисковать. Кораблю нужен был только один из нас, чтобы запустить обратный отсчет, но всегда существовала вероятность, что на борту могут быть и другие люди, когда это произойдет. Как оказалось, нас здесь только трое. Но вы же видели провизию. Даже если бы их было больше шести, я думаю, корабль легко смог бы сохранить жизнь еще нескольким людям в течение пятидесяти двух дней.
– И на обратном пути, - добавил Джеффри.
– Давай не будем забывать об этом.
– Будем надеяться, что отправка нас обратно входила в ее планы, - сказал Гектор.
Когда Мира Гилберт появилась в следующий раз, это были снимки их собственного корабля, запечатленные на глазах у публики, когда он покидал лунное пространство. Теперь Джеффри мог оценить ее заботу о двигателе. Ничего столь яркого не было со времен эры химических ракет. Разница заключалась в том, что корабль был способен поддерживать свою тягу в течение нескольких часов, а не минут. Не было никаких признаков того, что пламя двигателя погасло, и даже скептически настроенные свидетели начали предполагать, что двигатель, возможно, не так подвержен неминуемому разрушению, как они предполагали сначала. Во всяком случае, некоторые из его первоначальных неустойчивостей начинали успокаиваться.
Корабль вышел из Зимнего дворца почти невредимым. Аэродинамический тормоз действовал как таран, отодвигая большую часть обломков в сторону от опасности. Плечи центрифуги замедлились и сложились в походное положение, прижавшись вдоль бортов корпуса, как ножки кузнечика.
– Возможно, это не слишком утешительно, - сказала Гилберт, - но вы обеспечиваете последние новости по всей внутренней системе. Вы окажетесь в масштабах всей системы, когда свет успеет отразиться от Сатурна.
– И как это нам поможет?
– спросил Джеффри.
– Это не так. Я предупреждала вас, что вы уже находитесь вне зоны действия местного трафика. Дела обстоят ничуть не лучше, когда мы учитываем более быстрые корабли. На подходе к Земле есть пара быстроходных кораблей, которые могли бы сейчас сравняться с вашей мгновенной скоростью, если бы они немедленно отклонились в сторону, но к тому времени, когда они доберутся до вас, у них закончится топливо. Это вам совсем не помогло бы.
– Никто не должен ничем рисковать ради нас, - сказал Джеффри.