Вспоминая голубую Землю
Шрифт:
– Ты привез прокси?
– спросил Глеб.
– Двух. Все, что я смог втиснуть внутрь. Остальные из вас могут оставаться пассивными.
Санди не подумала о прокси.
– Мы поговорим об этом, когда ты вернешься, - сказала она.
– Сказала как настоящий друг. О - третье предупреждение.
– Образ Чамы сильно тряхнуло, как будто, не зная об отсутствии атмосферы, его корабль попал в зону турбулентности чистого воздуха.
– Интересно, - сказал Чама, его голос был отчетливо слышен даже в надетом шлеме.
– Они пытаются отобрать управление у моей собственной авионики. Интересно, но недостаточно хорошо. Им придется усилить свою игру, если они хотят чего-то добиться.
Корабль успокоился. Санди глубоко вздохнула.
– Дай мне несколько минут.
– Я никуда не собираюсь уходить, - сказала Чама.
– Ты не мог это остановить?
– спросила она Глеба.
– Он встал и вышел из нашей квартиры прежде, чем я понял, что происходит. Ты думаешь, я действительно одобряю это?
Она остудила свой гнев. Срывать злость на другом работнике зоопарка было неправильным поступком. Внезапно она поняла, как, должно быть, тяжело Глебу, когда его напарник где-то там, насмехается над самым могущественным национальным образованием на Луне.
– Ну, нас четверо на два прокси, - сказал Джитендра.
– Я буду пассивен. Глеб может взять одну из машин.
– Я обойдусь без воплощения, - сказал Глеб.
– Если бы у меня были руки и ноги, я бы, возможно, поддался искушению кого-нибудь придушить.
– Если под этой землей и есть какие-то сокровища, - сказал Джеффри, глядя на сестру, - то они принадлежат нам. Я думаю, у нас с тобой должны быть тела.
Существовало четыре открытых привязки чинг: две для прокси-варианта, две для пассивного чинг. Санди назначила одну из привязок прокси себе, оставив другую для Джеффри. Джитендра и Глеб могли бы сами позаботиться о своих связях.
– Я иду внутрь, - сказала она.
– Остальным лучше быть там, когда я приду.
Она позвала чинг. На мгновение, слишком знакомое, чтобы огорчать, она почувствовала, как ее душа покидает тело, не в каком-то определенном направлении, а во всех направлениях сразу, как будто она была образом самой себя, который терял фокус, расплываясь в квантовой дымке. Это была работа нейромашины, передающей сенсорные и проприоцептивные сигналы ожидающему роботу, находящемуся на полпути вокруг Луны.
А потом все снова стало четким, и она оказалась где-то в другом месте, в другом теле, в мчащемся космическом корабле, который только что нарушил суверенное воздушное пространство специального лунного автономного района Китайской Народной Республики.
Она была пристегнута ремнями к настенному креплению лицом к Чаме.
– Я здесь, - сказала Санди.
– Итак, что я должна сделать, чтобы заставить тебя развернуть этот корабль?
– Я уже говорил вам, - сказал Чама, наклоняя свой стеклянный визор, чтобы посмотреть на прокси, - сейчас ничего нельзя сделать, кроме как наслаждаться поездкой.
Санди чувствовала себя зажатой внутри чего-то, что не совсем подходило ее телу, как будто ее втиснули в жесткие, частично проржавевшие доспехи. Затем что-то сдалось - что-то расслабляющее в ее мозгу - и произошел окончательный переход к воплощению.
Она изучала свою новую анатомию. Самый дешевый серийный агрегат Аэрофлота, немногим больше шасси андроида, все трубки синего цвета с металлическим отливом и выпуклыми универсальными шарнирами. Она была механической фигуркой-палочкой, похожей на гидравлический автомобильный домкрат, который решил развернуться и ходить вертикально.
Справа от нее начал двигаться другой прокси. Он был металлически-красного цвета, но в остальном очень похож.
Он посмотрел на Чаму, затем на Санди. Голова представляла собой угловатый ананас, ограненный круглыми датчиками и заключенный в защитные решетки из сплава.
– Ну что ж, - сказал Джеффри, - я здесь.
– И он пошевелил одной из рук, подняв ее вверх, чтобы осмотреть запястье и кисть, а также изящные, ловкие пальцы человеческой формы. Действия Джеффри были деревянными, но это скоро пройдет. Не то чтобы ее брат никогда раньше не управлял прокси-роботом; у него просто не было много практики.
– Где именно мы находимся?
– спросила Санди у Чамы.
– Хороший вопрос, - сказал Джеффри.
– За которым быстро последует: что, черт возьми, мы здесь делаем и почему я в этом замешан?
– Глубоко внутри суверенного воздушного пространства Китая, - сказал Чама.
– Спускаюсь над Пифагором, в пятидесяти пяти кликах от места захоронения. Мы будем там примерно через шесть минут.
Санди огляделась по сторонам. Она бывала в душевых кабинках побольше. Кабина была примерно такой же маленькой, как и космические корабли, прежде чем они перестали быть космическими аппаратами и превратились в спасательные капсулы или очень вместительные скафандры.
– Что бы ни было под землей, - сказал Джеффри, - это не твоя забота, Чама.
Корабль снова дернулся и закачался, големы загремели в своих пристенных ремнях. Чама выругался и взялся за ручной джойстик, вмонтированный в подлокотник его кресла, яростно дергая его, пока движение не выровнялось.
– Они хитрые, - сказал он.
– Отдаю им должное. Нашли черный ход в командное программное обеспечение, о котором даже я не знал.
– Мне казалось, ты говорил, что у тебя нет ручного управления, - сказал Санди.
– Мы поговорим об этом позже, - снова сказал Чама.
– Кстати, а где Глеб и Джитендра?
Голова и верхняя часть туловища Джитендры появились в каюте.
– Вот.
– И я, - добавил Глеб.
– Ты не торопился приезжать, - сказала Санди.
– Пропускная способность была меньше, чем ты говорила, - ответил Джитендра.
– Все время откладывалось.
– Это китайцы, - сказал Чама, - пытаются разрушить квангл-пути или ограничить нас в пропускной способности.
– Они могут это сделать?
– спросила Санди.
– Это нетрудно, если вы представляете правительство. Передачи с дипломатическим приоритетом, что-то в этом роде. Заполните полосу пропускания потоком сигналов государственного уровня, которые должны быть перенаправлены перед обычным трафиком. Это очень умно.
– Санди уловила улыбку через шлем Чамы.
– К счастью, на нашей стороне есть еще более умные люди. О-о-о.