Вспоминая голубую Землю
Шрифт:
– Мой брат имеет в виду какой-то семейный бизнес, а не государственную тайну, - сказала Санди.
– И я не думаю, что будет какой-то вред от того, что ты узнаешь об этом.
Джитендра неловко улыбнулся.
– Может быть, у меня что-нибудь есть. Возможно. Пока тебя не было, я решил разнюхать о Пифагоре, посмотреть, что смогу найти. Разрешение изображения не идеальное - на этой части Луны недостаточно публичных глаз, чтобы обеспечить беспрепятственный охват. Что является небольшой проблемой, если пытаться провести какое-нибудь любительское расследование...
– Чего мы не делаем, - твердо сказал Джеффри.
– Но это обнадеживает в другом смысле, - продолжил Джитендра, - поскольку подтверждает то, что мы подозревали с самого начала: любые следы, оставленные Юнис в 2059 году, за это время не были потревожены.
– Он просиял, восхитительно довольный собственной сообразительностью.
– Ну, они были и остались.
Он отодвинул в сторону приправы, собрал цветные самоцветы в кучку и выложил на стол прямоугольное изображение. Оно было заполнено серебристо-серой, песчаной, глубоко затененной местностью высокоширотного лунного ландшафта. Пересеченное и снабженное координатами изображение, должно быть, было снято с какого-нибудь высоколетящего спутника.
– Крупный план внутренней части кратера Пифагор, с отметкой времени около восьми недель назад, - сказал Джитендра.
– Достаточно недавний для наших целей.
– Ты нашел место крушения?
– спросила Санди.
– Это и многое другое.
– Он переплел пальцы и хрустнул костяшками.
– Позвольте мне увеличить изображение для вас.
– Точка крушения чего?
– спросил Глеб.
– Юнис приземлилась - или разбилась - в этом кратере сто три года назад, - сказала ему Санди.
– Похоже, она оставила нам что-то, связанное с этим инцидентом.
Прямоугольник остался того же размера, но теперь изображение увеличилось, и стала видна беловатая многорукая звезда - не совсем кратер, скорее застывший всплеск - там, где что-то выплеснулось на лунную поверхность. Звезда была вытянутой и асимметричной, как будто столкнувшийся объект проскочил под углом. С одной стороны от него было даже небольшое пятнышко, как будто предмет один раз подпрыгнул, прежде чем остановиться.
– Это выглядит плохо, но мы знаем, что при ударе ей удалось выжить, - сказал Джитендра.
– Однако никаких следов корабля, - сказал Джеффри, неохотно поддаваясь любопытству.
– Ты уверен, что это то самое место?
– Больше ничто не подходит. Корабля там нет, потому что он был обнаружен той индийской командой спасателей.
– Джитендра снова увеличил изображение, ткнув пальцем в столешницу.
– У них был свой собственный корабль - вот где они взбили грунт при посадке, а вот отпечатки их ног и лунохода, нацарапанные по всему кратеру Юнис, сейчас такие же свежие, как и тогда, когда они были сделаны. Впрочем, это все. Никто не возвращался на это место посадки уже сто лет.
– А как насчет долгой прогулки Юнис?
– спросила Санди.
– Мы можем следовать за ней до самого выхода из кратера. Ее следы - единственные в Пифагоре.
Изображение сместилось вправо, направляясь на восток. Санди разобрала отпечатки, следующие по прямой, как стрела, линии, лишь изредка делая крюки, чтобы избежать препятствий. Это было длинное, монотонное сообщение азбукой Морзе: отрезки дефисов там, где она прыгала вприпрыжку, перемежались последовательностями точек там, где она замедляла шаг. Когда Джитендра снова уменьшил масштаб, превратив отпечатки в едва заметные царапины на изображении, она поняла, как далеко Юнис была вынуждена зайти.
Крошечное человеческое присутствие, сгусток воздуха и тепла, затерявшийся в бесплодной необъятности лунного ландшафта, как букашка, пересекающая взлетно-посадочную полосу.
– Мы можем проследить по этим отпечаткам до самой стены и дальше, до того места, где она встретила китайскую спасательную группу, - сказал Джитендра.
– Вы все еще можете видеть "заколку для волос", где они развернули ровер и поехали обратно домой с Юнис на борту. Все это подтверждается.
Санди выдохнула.
– Ладно. Так что ее история подтверждается. Это все, что у тебя есть?
– Есть кое-что немного странное.
– Он снова прокрутил изображение и увеличил масштаб, еще раз выделив линию отпечатков.
– Мы находимся чуть более чем в тридцати километрах от места приземления, - сказал Джитендра.
– И вдруг появляется это.
– О да, - сказал Чама.
К северу от отпечатков - примерно в сотне метров - лежал участок взорванной почвы, где приземлился корабль. Санди могла ясно видеть крестообразный узор углублений, оставленных его посадочными опорами.
Там тоже были отпечатки ног - в два ряда, идущие от корабля к первоначальной линии следов и обратно. Не нужно было быть экспертом-криминалистом, чтобы заметить, что расстояние между отпечатками было похоже, а может быть, и идентично походке Юнис.
Там, где отпечатки пересекали первоначальную линию, была область потертой почвы. Примерно на протяжении пяти метров первоначальные отпечатки Юнис снова были стерты.
– Она вернулась, - сказал Санди.
– Горе. Она действительно вернулась.
Джитендра кивнул.
– Вот на что это похоже. После того, как китайцы спасли ее - а речь могла идти о неделях, месяцах, годах, кто, черт возьми, знает, - она вернулась именно на это место и что-то сделала.
– Выглядит так, как будто она разрыла землю, - сказал Глеб.
– Либо для того, чтобы вернуть то, что она закопала там в прошлый раз, либо для того, чтобы закопать что-то новое. Можете ли вы покопаться в прошлом и найти более старые изображения?
– Глеб прав, - сказала Санди.
– Если мы сможем найти снимок, сделанный после того, как ее спасли, но до того, как появились свежие отпечатки, это поможет нам сузить круг поисков.
– Я ищу, - сказал Джитендра.
– Но я также проявляю осторожность. Не хочу оставлять свои грязные отпечатки пальцев по всему тралу изображений.
– Больше никто не идет по этому следу, - сказал Джеффри.
– Или, по крайней мере, не шел, пока моя сестра не начала рассказывать об этом всем, кто соглашался слушать.