Вспомни меня
Шрифт:
Он чувствовал привилегию обладать этим видом, но слегка воспринимал его как должное. Весь Чикаго открывался перед ним там, внизу, с завораживающим видом мерцающих огней и волнами трафика.
Хадсон прислонился бедрами к барной стойке. Он наблюдал, как Алли осматривала комнату, как будто ища неизвестно что. Хочет сделать выводы? Как будто о нем можно судить по переоцененным предметам, подобранным переоцененным дизайнером.
Она задержалась перед полированной стальной скульптурой, скользя пальчиками по изогнутым краям.
Само ее присутствие в его квартире покалывало его кожу и посылало бессознательные требовательные импульсы к его паху.
Взгляд его осторожно блуждал по изгибу ее бедер и вниз, по длинным атлетическим ножкам. Он смаковал воспоминания этой мягкой женственной фигурки под своим телом, когда она задыхалась, почти заставляя его умолять.
Он подавил стон.
– Ты фанатка Капура?
Отдернув руку, она посмотрела на него.
– Скульптора, который создал "Облачные врата"?
Хадсон кивнул.
Сбитая с толку, Алли вновь перевела взгляд на зеркальную скульптуру.
– Я думала, он делает только публичные объекты.
Он усмехнулся.
– Выпьешь что-нибудь?
– Воды было бы замечательно, - сказала она, все еще восхищаясь скульптурой.
Хадсон дернул за ручку Sub-zero, обдавая себя волной прохладного воздуха из холодильника, и достал бутылку воды. Повернувшись, он увидел, как Алли спешно отвела глаза, краснея. Не от пробежки, а потому что он заметил, что она на него смотрела. Он едва заметно улыбнулся уголком рта, ставя перед ней бутылку.
– Хорошо выглядишь. Свидание со страстной красоткой?
– Алли открыла бутылку и сделала глоток.
Хадсон продолжал смотреть спокойно, выражение лица оставалось невозмутимым.
– Да, так и есть, - он посмотрел на ее лицо, изучая тонкие черты и замечая неуловимый проблеск...
– Уж не ревнуете ли вы, мисс Синклер?
Пятнадцать минут назад он думал, что знает ответ на этот вопрос, но это было до того, как она объявилась в его пентхаусе полуголой. Он выдержал ее взгляд, ожидая одного единственного слова. И будь он хоть последним сукиным сыном, он бы все бросил, отменил свидание и провел остаток вечера меж ее бедер.
– Нет, конечно, - она слегка нахмурила идеальные бровки.
Его губы изогнулись. Не на такой ответ он надеялся, но ее выражение, напротив, было признанием, что под этим очаровательным фасадом таится зеленоглазый монстр.
– Если ты так говоришь.
– С той же девушкой, с которой я тебя видела тем вечером?
– София? Да.
– Его ответы были быстрыми и обрывистыми.
– Милое имечко. Подходит ей, - она избегала его взгляда, то откручивая, то закручивая крышечку бутылки.
– И давно вы с ней вместе?
– Мы не вместе, - он глубоко вздохнул, подсчитывая секунды, которые потребовались бы, чтобы полностью ее раздеть.
– Готова идти?
Алли нахмурилась.
– И все же, должно быть, она тебе нравится, раз ты так торопишься.
Хадсон несколькими быстрыми шагами приблизился к ней.
– Напротив, Алессандра, я тороплюсь, потому что умираю от желания сорвать с тебя немногочисленную одежду и оттрахать прямо на этой барной стойке, пока ты не начнешь умолять меня остановиться, - его взгляд прожигал ее насквозь.
– И поверь мне, учитывая, насколько я уже тверд, мне хватит безумия сделать это.
Она вспыхнула, грудь ее вздымалась от прерывистых вздохов.
– Так что выбираешь, Алессандра - барную стойку или поездку домой?
– Поездка домой, прекрасный вариант, - ее голос был едва слышен, и ему определенно недоставало решительности.
– Пойду возьму ключи.
***
Хадсон стиснул руль Астон Мартина, пытаясь распознать чувство, бурлившее в груди. Все его тело вибрировало, чем дальше он уезжал от дома Алли, тем сильнее напрягался.
Она четко обозначила свои чувства по этому вопросу, поэтому он отбросил в сторону всепоглощающую жажду. Но когда сегодня вечером он сказал, что хочет трахнуть ее, это было чистой правдой, и отрицание этого никак не помогало и не облегчало его нужды. Не охладило его мотор и не приглушило назойливые мысли. Почему, черт подери, она просто случайно зашла к нему? Незнание его не устраивало, а вести машину в том направлении, куда он теперь ехал, казалось оскорблением чего-то чистого, чего-то значимого, чего-то, в чем он нуждался.
Светофор сменился зеленым, и с рефлексами гонщика он нажал на газ. DB9 пробудился, рыча на полосе дороги, когда Хадсон вырулил на поворот на следующей скорости. Свет был все еще зеленым, горящая стрелка дорожного знака подсказала ему, что делать. С возросшей решимостью он вывернул руль и выполнил резкий разворот налево. DB9 набрал скорость и вскоре роскошный автомобиль вновь слился с дорогой. Пролетая через перекресток и заворачивая за угол по направлению к Астору, Хадсон понял, что готов ломиться напролом, возможно, убивать, все что угодно, лишь бы направляться туда. В этот раз, несмотря на десятикратно возросшее чувство собственного идиотизма из-за преследования женщины, он собирался получить ответы.
Глава 11
Хадсон крепко стиснул руку в кулак и заколотил в дверь. Он подождал секунд десять, затем заколотил снова. Обычно он не устраивал сцен, но внезапно понял, что сейчас ему плевать, и с головой нырнул в Идиотсвилль.
Как раз тогда, когда он собирался снести эту чертову дверь с петель, она открылась.
– Что-то ты долго, - ни капли веселья не прозвучало в его голосе.
Алессандра уставилась на него с недоверием и замешательством.
– Я была в душе.
Хадсон встал в дверном проеме. Прямо сейчас он чувствовал себя не магнатом или миллиардером, которого знал весь остальной мир, а мужчиной, который исчерпал все запасы контроля. Он окинул ее взглядом с головы до ног, и под его опаляющим взглядом она потуже запахнула халат.
– Зачем ты пришла ко мне домой?
– потребовал он.