Вспомнить всё
Шрифт:
Тимоти Шайн дернул отца за рукав.
– Пап, ну а на этот-то раз мне с вами можно? Пожалуйста, возьми и меня!
– О'кей, – негромко, будто себе самому, ответил Норм, постепенно собираясь с мыслями. – Ладно. Пошли, Фрэн. Здесь мы больше не ко двору. Если Сэм тачку покатит, думаю, к ночи дойдем. Не успеем – заночуем на воздухе, а от со-кошек с помощью Тимоти как-нибудь отобьемся.
– По-моему, выбора у нас нет, – откликнулась мертвенно побледневшая Фрэн.
– И это с собой забрать не забудьте, – буркнул Хукер, протянув ей крохотную резную фигурку младенца.
Фрэн Шайн, приняв куколку, бережно
– Со временем то же самое произойдет и здесь, – сказал он бывшим соседям, пинольским флюкерам. – Оклендцы просто немножко опередили в развитии остальных.
– Иди, иди, не задерживайся, – поторопил его Хукер Глиб.
Согласно кивнув, Норм потянулся к тачке, однако Сэм Риган отодвинул его в сторонку и взялся за ручки сам.
– Идем, – сказал он.
Снявшись с места, троица взрослых – и Тимоти Шайн впереди, с ножом наготове на случай нападения со-кошек, – зашагала в сторону Окленда, к югу. Шли они молча: о чем тут еще говорить?
– Все-таки жаль, что так вышло, – нарушил молчание Норм, когда они одолели около мили и пинольские флюкеры скрылись из виду вдали, за спиной.
– А я вот ничуть не жалею, – отозвался Сэм Риган. – Может, оно только к лучшему.
Действительно, держался Сэм бодро, не унывал. Да, он только что навсегда расстался с женой и вообще потерял куда больше всех… однако остался жив.
– Рад за тебя, – уныло проворчал Норм.
Умолкнув, оба продолжили путь, поглощенные каждый своими мыслями.
Спустя какое-то время Тимоти подбежал к отцу.
– Пап, все эти громадные флюк-бункеры, что на юге… там ведь куда больше дел всяких, правда? То есть там не сидят целыми днями за этой игрой? – спросил он, явно надеясь, что так оно и есть.
– Наверное, – подтвердил отец.
Над головами путников со свистом пронесся и тут же скрылся за горизонтом корабль благ-курьера. Тимоти по привычке проводил его взглядом, однако на самом деле корабль мальчишку нисколько не интересовал: ведь впереди, на юге – на земле, под землей – его ожидало столько нового, интересного!
– Хотя играть тоже можно по-разному, – задумчиво пробормотал отец. – К примеру, оклендцев их игра, их кукла кое-чему научила. Их Конни растет и вынуждает их, хочешь не хочешь, расти вместе с ней, а наши флюкеры от Прелестницы Пат так ничему подобному и не научились, и неизвестно, научатся ли когда-нибудь. Для этого ей нужно расти, как растет Конни: ведь Конни наверняка тоже когда-то, давным-давно, была девчонкой наподобие Прелестницы Пат…
Однако Тимоти пропустил отцовские разглагольствования мимо ушей – какой интерес в этих дурацких куклах и играх в куклы? – и снова помчался вперед, поглядеть, что там, дальше, какие возможности, какая жизнь открывается перед ним, перед матерью с папкой, а заодно и перед мистером Риганом.
– Скорей бы дойти! – во весь голос крикнул он отцу.
В ответ Норм Шайн сумел лишь устало, с великим трудом улыбнуться.
Резервист
За час до начала утренней передачи на шестом канале Джим Брискин, известный клоун-телеведущий, собрал у себя в кабинете весь съемочный персонал. Прежде чем выйти в эфир, следовало сообща решить, как быть с сообщением о неизвестно чьей, весьма вероятно, враждебной флотилии, замеченной наблюдателями в восьми сотнях астрономических единиц [6] от Солнца. Разумеется, новости – из разряда важнейших… но как подать их нескольким миллиардам зрителей, разбросанных по трем планетам и семи лунам?
6
Астрономическая единица – единица измерения расстояний в астрономии, примерно равная среднему расстоянию от Земли до Солнца. В настоящее время считается равной 149 597 870 700 метрам.
– Не стоит пугать их, Джим-Джем, – закуривая, предложила Пегги Джонс, его секретарша. – Выступи этак мягонько, по-простецки.
Откинувшись на спинку кресла, она зашуршала депешами, полученными их коммерческой студией с телетайпов «Уницефалона 40-Д», прямо из Белого дома, из Вашингтона, округ Колумбия.
Гомеостатическая система для решения всевозможных задач, «Уницефалон 40-Д» засек возможную угрозу извне и, во исполнение обязанностей президента Соединенных Штатов, немедля отправил навстречу заслон, эскадру линейных космических кораблей. Похоже, флотилия шла из совершенно другой звездной системы, но все обстоятельства, конечно же, предстояло выяснить линкорам заслона.
– По-простецки? – переспросил Джим Брискин, пронзив секретаршу мрачным, недобрым взглядом. – Вот так вот осклабиться и заявить: «Эй, слышьте-ка, братцы-товарищи, вот и случилось то самое, чего все мы боялись, хе-хе»? Ну да, на Земле и на Марсе животики со смеху надорвут, однако зрителям с дальних лун уж точно будет не до смеха.
Ясное дело: если к системе движется враг, дальним колониям достанется в первую очередь.
– Да, им будет совсем не до смеха, – согласился с Джимом Эд Файнберг, его консультант-сценарист, тоже не на шутку встревожившийся: семья Файнберга как раз проживала на Ганимеде.
– А чего-нибудь посветлее для начала эфира у нас в новостях разве нет? Такого, что придется по нраву рекламодателям? – заметила Пегги, вручив Брискину кипу новых депеш. – Вот, погляди. Может, найдется что-либо подходящее. Ну, сам понимаешь: «Верховный суд штата Алабама подтвердил право быка-мутанта голосовать на выборах мэра наравне с…»
– Понимаю, – буркнул Брискин и принялся просматривать депеши одну за другой.
Один из подобных курьезов – репортаж о мутировавшей голубой сойке, после долгих мытарств и стараний выучившейся шитью и как-то раз, ясным апрельским утром, сшившей себе с птенцами гнездо близ Бисмарка, Северная Дакота, перед объективами телекамер студии Брискина, – тронул сердца миллионов.
Действительно, кое-что подходящее отыскалось довольно быстро. Едва взглянув на депешу, Джим Брискин немедля почуял: вот, вот что способно сгладить остроту ужасающего, неутешительного сообщения о неизвестной флотилии! Дочитав депешу до конца, он вмиг успокоился. Дела трех планет с семью лунами пойдут своим чередом, как обычно, что бы там ни творилось в восьми сотнях астрономических единиц от Солнца.
– Глядите-ка! – с широкой улыбкой воскликнул он. – Старый Гас Шатц помер… наконец-то!