Встреча выпускников
Шрифт:
— Вы должны выйти замуж и завести собственных, мадам. Ох! Я не должна так говорить, это не моё дело. Но мне кажется так ужасно видеть, что все эти незамужние леди живут в одном месте. Это неестественно, правда?
— Ну, Энни, — это дело вкуса. И нужно дождаться правильного человека, чтобы выйти замуж.
— Это очень верно, мадам. — Харриет внезапно вспомнила, что муж Энни был не совсем нормальным и совершил самоубийство или что-то в этом роде, и задалась вопросом, была ли её банальность тактичной. Но Энни казалась вполне довольной. Она снова улыбнулась, у неё были большие голубые глаза, и Харриет
Харриет нахмурилась. Она не очень любила этот вопрос и не хотела обсуждать свои личные дела со слугами колледжа. Но, казалось, за этим вопросом не было никакой дерзости, и поэтому она приветливо ответила: «В данный момент нет, но ведь никогда не знаешь. Как вам нравится Новая библиотека?»
— Очень красивое помещение, правда, мадам? Но ведь это стыдно поддерживать на высоком уровне это огромное место лишь для женщин, которые только изучают книги. Я не понимаю, чего девочки хотят от книг. Книги не научат их быть хорошими женами.
— Какое ужасное мнение! — сказала Харриет. — А что же тогда заставило вас, Энни, устроиться на работу в женский колледж?
Лицо скаута омрачилось. «Ну, мадам, меня постигло горе. Я была рада взять то, что давали».
— Да, конечно, я просто пошутила. Вам нравится эта работа?
— Да, вполне. Но некоторые из этих учёных леди немного странные, правда, мадам? Не обычные, я имею в виду. Бессердечные.
Харриет вспомнила о недоразумениях с мисс Хилльярд.
— О, нет, — оживленно сказала она. — Конечно, они очень занятые люди, и у них недостаточно времени для внешних интересов. Но они все очень добры.
— Да, мадам, я уверена, что они стараются такими быть. Но я всегда думаю о том, что говорится в Библии, «большая ученость доводит тебя до сумасшествия». [42] Так жить неправильно.
Харриет резко взглянула на неё и поймала странное выражение в глазах скаута.
— Что вы имеете в виду, Энни?
— Совсем ничего, мадам. Только странные вещи иногда происходят, но конечно, поскольку вы приезжая, то не знаете, а рассказывать не моё дело, ведь я сейчас только прислуга.
42
Деян. 26:24.
— Я бы, конечно же, — сказала Харриет, несколько встревоженная, — не стала рассказывать о ваших домыслах посторонним или посетителям. Если у вас есть жалоба, следует поговорить с экономкой или директрисой.
— У меня нет никаких жалоб, мадам. Но вы, возможно, слышали о непристойных словах, написанных на стенах, и о вещах, которые были сожжены во дворике, — об этом было даже в газетах. Ну, вы обнаружите, мадам, что все эти происшествия начались после того, как в колледж пришёл конкретный человек.
— Что за человек? — строго спросила Харриет.
— Одна из этих учёных леди, мадам. Но, возможно, лучше об этом больше не говорить. Вы пишете детективные книги, правда, мадам? Покопайтесь, и вы найдёте кое-что в прошлом этой леди, можете не сомневаться. По крайней мере, многие так говорят. И нехорошо находиться в одном
— Я совершенно уверена, что вы ошибаетесь, Энни, и я бы поостереглась распространять по колледжу такие рассказы. Лучше идите в Холл, вас, наверное, заждались.
Итак, вот что говорят слуги. Конечно же, этой «учёной леди» была мисс де Вайн, прибытие которой совпало с началом беспорядков даже точнее, чем могла знать Энни, если только она также не видела того рисунка во дворике во время встречи выпускников. Любопытная женщина, эта мисс де Вайн, и, несомненно, за этими приводящими в замешательство глазами скрывается много пережитого. Но Харриет она нравилась, и она, конечно же, не выглядела безумной в том смысле, в каком был безумен анонимщик, хотя было бы неудивительно обнаружить у неё фанатизм другого рода. Что, между прочим, делала она предыдущей ночью? В настоящее время она жила в Квин-Элизабет, и теперь у неё было немного шансов доказать своё алиби. Мисс де Вайн, что ж, её следует рассматривать наравне со всеми остальными.
Открытие библиотеки прошло без эксцессов. Канцлер торжественно открыл главную дверь позолоченным ключом, не зная, что этот же ключ уже открывал её при довольно любопытных обстоятельствах прошлой ночью. Харриет внимательно наблюдала за лицами собравшихся донов и прислуги, но ни одно из них не выказало признаков удивления, гнева или разочарования при виде библиотеки в приличном состоянии. Мисс Хадсон присутствовала и выглядела бодрой и беззаботной, мисс Кэттермоул также была там. Было похоже, что она плакала, и Харриет заметила, что она стояла в углу в одиночестве и ни с кем не разговаривала, пока в конце церемонии тёмноволосая девушка в очках не пробралась через толпу к ней, и они ушли вместе.
Позже в тот же день Харриет пришла к директрисе с обещанным отчётом. Она указала на трудности предотвращения инцидентов, подобных случившемуся этой ночью, без посторонней помощи. Осторожное патрулирование двориков и проходов большим количеством помощников, вероятно, позволило бы захватить преступника, а всех подозреваемых можно было бы легко проверить на ранней стадии. Она настоятельно посоветовала пригласить несколько женщин из агентства мисс Климпсон, природу которого она объяснила.
— Я понимаю ваши аргументы, — ответила директриса, — но я знаю, что по меньшей мере двое из нашей профессорской очень возражают против такого плана действий.
— Знаю, — сказала Харриет. — Мисс Аллисон и мисс Бартон. Но почему?
— Кроме того, я думаю, — продолжила директор, игнорируя этот вопрос, — что это дело представляет определенные трудности. Что подумают студентки об этих незнакомцах, расхаживающих в колледже ночью? Они зададут вопрос, почему полицейские функции не можем взять на себя мы сами, а мы едва ли сможем сообщить им, что сами находимся под особым подозрением. И чтобы выполнить должным образом такие функции, как вы предлагаете, потребуется очень много людей, раз надо будет перекрыть все стратегические пункты. Затем эти люди плохо знакомы с условиями жизни в колледже и легко могут совершить грубые ошибки, преследуя и подозревая не тех, кого нужно. Я не вижу, как мы смогли бы избежать очень неприятного скандала и жалоб.