Встречи с русскими писателями в 1945 и 1956 годах
Шрифт:
1
Исайя Берлин. Встречи с русскими писателями в 1945 и 1956 годах
"Mееtings With Russian Writеrs in 1945 and 1956" Isaiah Bеrlin 1980 Впервые
опубликовано в книге: Isaiah Bеrlin Pеrsonal Imprеssions, Thе Hogarth Prеss, London, 1980.
Публикуется с разрешения Фонда литературного наследия Исайи Берлина (Thе Isaiah Bеrlin Litеrary Trust).
Перевод с английского Юлии Могилевской, julia1960@mail.ru
Исправленная и дополненная версия, 3.10.2010
Об авторе.
Сэр Исайя Берлин (лтш. Jеsaja Bеrlins; англ. Isaiah Bеrlin, 6 июня 1909, Рига - 5
ноября 1997, Оксфорд) — английский историк, писатель и философ, один из
основателей современной либеральной политической философии, переводчик
русской литературы. Его классические работы по политической теории и
интеллектуальной истории объясняют XIX век и предсказывают XXI. Здесь
представлены воспоминания И. Берлина о его визите в СССР и встречах с
А.Ахматовой и Б.Пастернаком.
Считаю своим долгом выразить глубокую благодарность г-же Аманде Хэйт, д-ру
Георгию Каткову, д-ру Эйлин Келли, д-ру Робину Миллер-Галланду, проф. Дмитрию
Оболенскому, г-ну Питеру Оппенгеймеру, г-же Жозефине Пастернак, г-же Лидии
Пастернак-Слэйтер, г-ну Джону Симмонсу, г-же Патриции Утехиной и, в особенности, моей жене. Все эти лица любезно согласились прочесть первый вариант моего эссе. Почти
все их замечания оказались весьма полезными: я принял их во внимание и внес
необходимые изменения. Разумеется, я готов нести ответственность за возможные
ошибки.
Всякая попытка связных мемуаров - это фальшивка. Ни одна человеческая память не
утроена так, чтобы помнить все подряд. Письма и дневники часто оказываются плохими
помощниками.
Анна Ахматова. (1)
– I -
Летом 1945 года - в то время я работал секретарем в британском посольстве в
1. Цит. по Мандрыкина Л.А. Ненаписанная книга. Листки из дневника А.А. Ахматовой //
Книги. Архивы. Автографы. М. 1973. стр. 57-76. Цитату см. на стр.75. Статья Мандрыкиной
основывается на материалах из архива А.А. Ахматовой в государственной публичной
библиотеке.
Вашингтоне - мне сообщили, что на несколько месяцев меня переводят в Москву: в нашем
московском представительстве не хватало людей. Очевидно, выбор пал на меня из-за
моего знания русского языка, а также участия несколькими годами ранее в конференции в
Сан-Франциско, где я познакомился с особенностями официального и неофициального
отношения Америки к Советскому Союзу. Я должен был оставаться в Москве
2
предположительно до Нового года, пока не освободится другое лицо, обладающее
лучшими профессиональными навыками для временно доверенной мне работы.
Война закончилась. И хотя Потсдамская конференция не сгладила противоречий
между победившими державами, общее настроение в официальных кругах Вашингтона и
Лондона было оптимистичным, а пресса и население и вовсе выражали энтузиазм.
Выдающаяся храбрость и жертвенность советских людей в войне против Гитлера подняли
во второй половине 1945 года волну симпатий к Советскому Союзу, заглушившую во
многом критику советской системы и ее методов. Повсюду в мире люди горячо
стремились к взаимопониманию и сотрудничеству. И вот я, вполне разделявший эти
настроения, отбыл в Москву.
Я не бывал в России со времени отъезда оттуда моей семьи в 1919 году (мне тогда
было десять лет) и никогда не видел Москвы. Я приехал в столицу ранней осенью, получил свой рабочий стол в посольстве и приступил к работе. В мои несложные
обязанности входило чтение, изложение и резюмирование советской прессы. По
сравнению с Западом содержание печатных органов казалось мне повторяющимся и
предсказуемым, интерпретация фактов - всюду одинаковой. Свободного времени у меня
было предостаточно. Я использовал его на посещение музеев, исторических мест, архитектурных памятников, театров, книжных магазинов, а то просто гулял по улицам.
Судьба подарила мне - как иностранцу, который прибыл из капиталистического
запада и не был коммунистом - уникальную возможность встретиться с несколькими
русскими писателями, двое из которых были, несомненно, гениальными, выдающимися
личностями. (2) Прежде чем рассказать о встречах с ними, хочу описать литературную и
культурную обстановку в Москве и Ленинграде - так, как я воспринял ее за те пятнадцать
недель, что провел в Советском Союзе. Великолепный расцвет русской поэзии пришелся
на 1890 годы, а позже, в начале двадцатого века, охватил и другие области искусства.
Смелые творческие, получившие широкую известность новые течения - такие как
2. Я никогда не вел дневника, и этот рассказ базируется на моих воспоминаниях. Я знаю, что
память, во всяком случае, моя память не является надежным свидетелем фактов и событий, и особенно разговоров, которые я иногда пытался приводить дословно. Я могу дать
гарантию лишь того, что передаю все так, как вспоминаю сам. Охотно принимаю любые
дополнения и коррекции. (Прим. И. Берлина)
символизм, постимпрессионизм, кубизм, абстракционизм, экспрессионизм, футуризм, конструктивизм в живописи и скульптуре; их различные ответвления в литературе, равно
как и акмеизм, кубофутуризм, имажинизм в поэзии; реализм и антиреализм в театре и
балете - вся эта гигантская амальгама, еще далекая от революционного террора, войн и
арестов, излучала жизненную силу и черпала свое вдохновение в мечтах о новом мире.
Несмотря на преобладающий консерватизм большевистских лидеров, все в