Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы
Шрифт:
– Ничего, Виктория Федоровна. Просто задумалась.
– О чем, если не секрет?
– Скажите, вы когда-нибудь ставили зачет ни за что? – неожиданно выпалила Настя. – Например, если не сдано ни одной лабораторки, а начальство требует.
– Как это похоже на тебя, – вздохнула кураторша. – Ты у нас известная любительница задавать трудные вопросы. Просьбы, конечно, такие были, но я всегда предлагала остаться с этим студентом после занятий, помочь ему выполнить работу, оформить бланк и защитить ее. Зачем обострять отношения, когда можно решить вопрос полюбовно. У тебя что: возникли подобные проблемы в школе?
– Вот догадливая, – молча подосадовала девушка. –
Когда она садилась в автобус, заиграл мобильник. Поскольку он был в сумке, а народу в салоне набилось битком, Настя решила перезвонить самой позже. Но он звонил и звонил, пока на нее не начали оборачиваться. Скрепя сердце, она полезла в сумку и долго искала застрявшую трубку, продолжавшую настырно наигрывать мелодию.
– Слушаю вас! – Настя постаралась придать голосу приветливые интонации, как их учили на занятиях по психологии, но это у нее получилось плохо. – Говорите громче, а то я в автобусе, здесь шумно.
– Тогда я перезвоню попозже, – отозвался незнакомый мужской голос и отключился. Настя, пожав плечами, спрятала телефон в карман. Уже возле ее дома сотовый заиграл снова.
– Здравствуйте, Анастасия Олеговна, – поприветствовал ее все тот же голос. Настя лихорадочно пыталась вспомнить, кто бы это мог быть, но на ум ничего не приходило. – Вы можете говорить?
– Да, пожалуйста. Здравствуйте. Я вас слушаю.
– С вами говорит отец вашей ученицы Меркуловой Лидии. Дочь очень расстроена, что вы покинули их класс. Только-только она начала разбираться в предмете, и тут такая незадача. Нельзя ли что-нибудь сделать, чтобы вы переменили решение?
Надо же, поразилась Настя. Со всех сторон обложили. Интересно, откуда у него номер моего сотового? Неужели директор дала? Могла бы у меня хоть разрешения спросить. – Извините, нельзя, – стараясь изо всех сил говорить вежливо, отказалась она. – Мне надо готовиться к экзаменам в аспирантуру и диплом на носу. Кстати, откуда у вас номер моего телефона, если не секрет?
– Ну, узнать ваш номер – не проблема, у меня большие возможности. Значит, отказываетесь категорически. Но тогда, может, индивидуально с ней позанимаетесь? Хоть пару раз в неделю. С оплатой проблем не будет.
Деньги! – пришла в голову мысль. Новые туфли и теплая куртка, в этой уже руки торчат из рукавов. Нет, сначала джинсы, сколько можно их штопать. И Анне Ивановне смогу почаще помогать.
С тетей Вадима Анной Ивановной Настя сумела за эти годы подружиться. Был момент, когда у них с матерью Вадима в материальном плане стало так плохо, что она сама позвонила Насте. Попросила, чтобы та заняла им денег: у них после платы за квартиру и лекарства не на что купить еды. Настя, конечно, тут же отдала все, что у нее было. После этого она сама им позванивала и, как только у нее заводились деньги, немного отстегивала. Подобревшие сестры стали приглашать Настю на чай с домашними плюшками, так напоминавшими ей бабушкины. За круглым столом, покрытым узорчатой скатертью, Настя, замирая от счастья, слушала рассказы Анны Ивановны о детских годах Вадима, его болезнях и шалостях. А сама все не сводила глаз со стены, увешанной фотографиями. Заметив ее интерес, Анна Ивановна однажды достала из секретера несколько семейных фотоальбомов, в которые Настя погрузилась с головой. Перелистывая
Одно смущало Настю во время этих чаепитий: его мать, в глазах которой застыла неутихающая боль. В разговоры она не вмешивалась, лишь выжидающе смотрела на Настю большими, черными, как ночь, глазами, словно ждала ответа на свой немой вопрос. Лишь однажды, когда Настя была уже у выходной двери она, прикоснувшись к ее руке, тихонько попросила: – Вы не могли бы передать Вадиму, чтобы он сегодня не задерживался в институте. Надо помочь Дениске, он опять получил тройку по математике.
Потрясенная Настя так и застыла у двери, потеряв дар речи. Подошедшая Анна Ивановна обняла сестру за плечи и увела в комнату.
Да, размышляла Настя, держа трубку, деньги очень нужны, очень. Согласиться, что ли? – Но мне негде заниматься с вашей дочкой, – нерешительно сказала она. – Своей квартиры у меня нет, а в университете запрещают репетировать.
– Это не проблема. Можете заниматься у нас. Мой водитель будет вас привозить и отвозить, куда скажете.
– Ну, если так. Ладно, я согласна. Но при условии, что Лида будет выполнять мои задания. И, кроме того, у нее огромные пробелы в математике: делает грубые ошибки в элементарных преобразованиях.
– Для меня это новость. Все годы с математикой у нее не было проблем, одни пятерки. Только с вашим приходом это всплыло. Но надо что-то делать: дочка собирается в строительный университет, хочет пойти по моим стопам. А там математика с физикой главные предметы, особенно на младших курсах. Может, заодно и тут ее подтянете?
– Нет, за математику я не возьмусь, это слишком большая ответственность.
– Тогда, может, кто из ваших преподавателей согласится? По прежним временам я нанял бы ей педагогов из строительного вуза, и никаких проблем с поступлением не возникло. Но с вводом ЕГЭ это теряет смысл, нужны настоящие знания. Помогите, Анастасия Олеговна, я в долгу не останусь.
– Хорошо, я попробую завтра поговорить на кафедре математики. Запишите, какие учебные пособия по физике издательства АСТ надо купить, и давайте начнем заниматься по средам и пятницам. Часов с пяти Лиду устроит?
– Как скажете. Куда за вами подъехать?
Настя назвала адрес. Он поблагодарил ее и попрощался, заверив, что послезавтра приедет сам и обсудит условия оплаты. Сунув мобильник в карман, девушка стала медленно подниматься по лестнице. Вот и пошла я по стопам мамы, думала она, радуясь и досадуя одновременно. Не зря говорят, яблоко от яблоньки недалеко падает. Лишь бы Лида учила, а то, если завалит ЕГЭ, папаша может потребовать деньги обратно, а я их потрачу. Нет, надо сразу этот вопрос обговорить. А может, не стоит связываться? Но деньги так нужны, – тех, что присылают за аренду, стало катастрофически не хватать. Ладно, начну, а там посмотрим.
Когда послезавтра отец Меркуловой привез ее в свой особняк, Настя онемела. В ее понимании это был не дом, а дворец, не комнаты, а анфилады. Маленький Эрмитаж! Куда там домик папы-шашлычника, которым она когда-то так восхищалась на море, – перед этими апартаментами тот выглядел жалкой хижиной. Какие-то немыслимой красоты залы с арочными переходами, подогревными полами, устланными роскошными коврами, мебель из стекла и бронзы, – все это заставило ее почувствовать себя жалким плебеем в заштопанных джинсах, недостойным даже взирать на такое великолепие.