Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы
Шрифт:
– Здравствуйте, Анастасия Олеговна, – услышала она девичий голос и оглянулась. Лида Меркулова в атласном халатике приветливо улыбалась ей. – Проходите в мой кабинет.
Лидочкин кабинет представлял собой просторную комнату – вдоль ее стен тянулись книжные полки, а у окна стоял большой компьютерный стол. Еще там имелись красивый кожаный диван и стеклянный журнальный столик, на котором стояли фарфоровая чашечка, кофейник и тарелочка, полная миниатюрных бутербродов.
– Угощайтесь, Анастасия Олеговна, – предложила маленькая хозяйка. – Перекусите, а потом будем заниматься. Вы ведь из университета.
И как это будет выглядеть, подумала Настя,
– Но я недавно обедала. Ладно, я тоже кофе выпью. – Девочка сбегала куда-то и принесла такую же чашечку. – Это из Японии, ручная работа, – сказала она, заметив, что Настя заинтересовалась изображенным на чашке драконом. – А если посмотрите донышко на просвет, увидите гейшу.
Настя посмотрела. И правда, в почти прозрачном донышке просвечивалось женское лицо с высокой прической. Это каких же денег стоит одна такая чашечка, подумала она. А все остальное? Неужели строитель, пусть даже занимающий высокий пост, может столько зарабатывать? Наверно, он хозяин какой-нибудь фирмы, что строит шикарные многоэтажки? Тогда, конечно, он имеет бешеные деньги, ведь квартиры в них такие дорогие. – Я что ли завидую? – спросила она себя. – Нет, ничуть, – подумала с облегчением. Жить в таком дворце: это сколько комнат надо прибирать ежедневно, сколько пыли вытирать, – пока одни полы пропылесосишь, выдохнешься. Хотя у них, наверно, есть прислуга. Нет, для меня предел мечтаний однокомнатная квартира, не требующая долгой уборки, чтобы можно было заниматься чем либо более продуктивным.
– Анастасия Олеговна, скажите правду, как я написала тот зачет по электростатике? – Лида пытливо посмотрела на молодую учительницу. – Только правду! А то мне иногда ставят пятерку, хотя я точно знаю, что решила неправильно. А как правильно, не объясняют.
– Плохо, Лида, – честно ответила Настя. – Ты не решила ни одной задачи. Давай сначала повторим основные формулы и графики, а потом разберемся с твоими ошибками.
И они погрузились в физику. Три часа пролетели незаметно. Когда за окном стало темнеть, в комнату вошел Лидочкин отец. – Думаю, на сегодня достаточно, – решительно заявил он. – Я ожидал, что вы позанимаетесь пару часов, а вы, похоже, потеряли счет времени. Давайте, Анастасия Олеговна, я отвезу вас домой и по дороге обсудим условия оплаты.
Когда в машине он спросил у Насти про гонорар, она только пожала плечами. – Не знаю, – честно призналась девушка, – я прежде никогда не занималась репетиторством. Мама занималась, она английский преподавала в институте. Но сколько она брала за уроки, я не спрашивала. Решайте сами. Сколько можете, столько и платите.
– О, вы не так просты, как кажетесь! – сказал он, отсмеявшись. – «Сколько могу» – верно, вы догадались, что я могу немало.
– Ничего я не догадалась, – насупилась Настя. – Я не это имела в виду. Можете вообще ничего не платить, мне просто нравится заниматься с Лидой. Я люблю, когда не надо заставлять, когда человек сам хочет больше знать. А она как раз из таких.
– Ладно, ладно, не сердитесь. – И он протянул девушке конверт. Настя, не глядя, сунула его в сумку – ей было неудобно при нем считать деньги.
– Неужели даже не пересчитаете? А вдруг недостаточно? – Он с любопытством взглянул на нее.
– Я же сказала: платите, сколько считаете нужным. До свидания! – И выбравшись из машины, Настя поспешила в свой подъезд. Когда у себя в комнате она вытащила из конверта деньги, то даже уронила их на пол от неожиданности:
Глава 67. Квартирный вопрос
Вот и кончились мои студенческие годы, с грустью думала Настя, выходя из актового зала, где им вручили дипломы. Хорошо, что впереди еще два года аспирантуры, – а как дальше? Без прописки ведь на работу не возьмут, даже если защищусь. А сестра постоянную прописку не предлагает, хотя могла бы: все-таки я ее родственница и метраж позволяет. И ведь относится она ко мне хорошо, грех жаловаться. Все пять лет заботилась, переживала за мои успехи, слова дурного от нее не слышала. А прописать не торопится, хотя прекрасно понимает, что без этого я на работу не устроюсь. Наверно, сын не разрешает.
Догадливая Настя была недалека от истины. Повзрослевший племянник познакомился в походе с девушкой – хорошенькой сероглазой туристкой с личиком веселой лисички и конским хвостиком на затылке. Девушку звали Даша, она работала медсестрой в поликлинике. Период их платонических отношений длился недолго: по возвращении из похода Даша сразу осталась у него на ночь.
Возмущенная Наталья после ухода девушки на работу устроила сыну грандиозный скандал. – Или женись, – кричала она, – или чтоб этого больше не повторялось! Нечего мне здесь бордель устраивать!
– Мама, уймись, – спокойно отреагировал сынок, глядя на нее с высоты почти двухметрового роста. – Я взрослый человек, и это не только твоя квартира, но и моя. Буду жить, как хочу и с кем хочу. Посмотри вокруг. Все сейчас живут без регистрации, это нормально. А ты со своими старомодными принципами просто смешна.
От этих хамских слов Наталья сначала онемела, а потом залилась безутешными слезами. Как же она не заметила, что ее любимый, всегда послушный мальчик вдруг превратился в чужого циничного человека? А этот человек, вместо того чтобы утешить плачущую маму, только усмехнулся и ушел, хлопнув дверью.
Пару месяцев Наталья терпела, потом решила воздействовать на сына через его подругу. – Дашенька, – обратилась она к девушке, когда они остались одни, – если вы любите друг друга, почему не поженитесь? Квартира большая, места всем хватит. А если ребеночек появится?
– Никаких ребеночков, – засмеялась Даша, тряхнув хвостом. – Этого еще не хватало!
– Но как же так можно? Ведь без регистрации у него никакой ответственности перед тобой. А если он поживет-поживет и бросит тебя?
– Бросит – другого найду. Можно подумать, печать от этого спасает. Пока хорошо вместе, будем жить. А надоест, – разбежимся. И вообще, не кажется ли вам, Наталья Юрьевна, что вы вмешиваетесь не в свое дело?
– Но любовь проходит, а обязанности остаются, – попыталась еще раз образумить вертихвостку Наталья. – Нельзя же так: один бросит, другого найду. Ты женщина, тебе надо думать о семейном очаге.
– Ах, оставьте! Мне еще только двадцать. Вот когда будет тридцать, может, задумаюсь. А пока буду жить для себя. Жизнь-то всего одна.