Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы
Шрифт:
– Ну, клянусь, клянусь, – досадливо проговорил Никита, – что ты, в самом деле. Клятвы какие-то. Детский сад. Хорошо – клянусь.
Но она уже не верила ему. – Отпусти меня! – закричала девушка, вырываясь из его рук. – Ты лжешь! Ты все выдумал! Не верю, не верю! Пусти!
– Ну, не веришь и не надо. Это ничего не меняет. Ты моя! По крайней мере, сейчас. И не вздумай орать! Хочешь, чтобы я тебе рот заткнул?
И он потянулся за полотенцем.
– Значит, ты хочешь взять меня силой? – сделала она последнюю попытку
Судорога исказила породистое лицо Никиты. Он на мгновение замер, потом с силой оттолкнул ее от себя. Настя отлетела к столу и, ударившись о его край, упала на колени.
– Убирайся! – страшным голосом закричал Никита. – Будь ты проклята! Ты мне всю жизнь… всю душу! Уходи сейчас же!
Вскочив, она схватила с кресла сумочку и опрометью вылетела из комнаты. Мужчина с женщиной, отпиравшие дверь соседнего номера, изумленно посмотрели на взъерошенную девушку, вихрем пронесшуюся мимо. Проигнорировав лифт, Настя слетела с лестницы и вынеслась из гостиницы. Пробежала несколько кварталов и только тогда перевела дух.
Он жив! Жив! – билась в голове только одна мысль. Нет никакой могилы, Вадим жив! Мы найдем друг друга, непременно найдем!
Сегодня я уеду, но в августе на неделю вернусь. Заработаю на грибах побольше денег и вернусь. И буду его ждать у нашего Амура. Каждый год хоть всю жизнь. А сейчас проведаю его родных и поеду на вокзал. Ни к кому еще заходить не буду, чтобы больше не искушать судьбу.
И она поехала к Тумановым. Дверь открыла тетя Вадима. Как обычно, она обрадовалась неожиданному визиту своей любимицы:
– Настенька! Как удачно, что ты меня застала: я чуть было не ушла навестить Машу. Она опять в больнице с обострением. Вот, приготовила ей покушать: пюре и котлетки. Будешь? Еще тепленькие, я много нажарила.
Настя знала, что во время обострений маму Вадима нельзя было оставлять дома одну. Она тогда не контролировала свои действия: могла порезаться, обвариться и даже поджечь квартиру. Поэтому врачи посоветовали помещать ее на пару недель в больницу, где за ней наблюдали и подлечивали успокоительными уколами и витаминами.
– Спасибо, Анна Ивановна, – поблагодарила Настя радушную женщину, – но я сыта. Недавно в кафе поела. Я попрощаться пришла: уезжаю из Петербурга навсегда. Возвращаюсь домой.
– Уезжаешь? А что так?
– Мне больше негде жить. Невеста племянника меня невзлюбила, а я не хочу быть причиной их ссор. Тем более что она беременная. И в общежитии мне отказали. Без питерской прописки на работу не берут, а временная с окончанием университета тоже закончилась. Выхода нет, придется возвращаться.
– Боже мой, как печально! Неужели ничего нельзя придумать? Квартиру снять, например.
– Это очень дорого. У меня нет таких денег.
– А если ты с какой-нибудь подружкой скооперируешься? Или
– Да нет у меня здесь подружек. Я уже все обдумала – ничего не получается. Мне самой ужасно не хочется уезжать, до слез. Но ничего не поделаешь.
Анна Ивановна тяжело вздохнула и надолго задумалась. Настя поднялась, взяла сумочку и уже приготовилась прощаться, когда та движением руки остановила ее:
– Постой, детка. Сядь. Послушай, что я предлагаю. Ты живи здесь. А что? Квартира большая, Машенька возражать не будет. Не уезжай, прошу тебя. Нам без тебя будет совсем одиноко, мы так к тебе привязались.
– Но прописка? Я же без нее на работу не устроюсь. Меня ведь у вас не пропишут.
– Пропишут, пропишут! Ты пойми: Маша инвалид, ей положена сиделка. Муж погиб, сын уж несколько лет как пропал. А у меня своя квартира есть, там дочь с семьей живет. Поэтому прописать тебя здесь вполне можно: по уходу за больной. И площадь позволяет. Когда Машеньке станет полегче, мы все оформим. Как тебе мое предложение?
– А если Вадим вернется? Вдруг он будет возражать?
– Кто, Вадим? Возражать? Да что ты! Ладно, вернется, придумаем что-нибудь. Лишь бы вернулся. Не уезжай, Настенька, пожалей нас, старух. Так хоть какая-то надежда: если что – поможешь. Дочка моя детьми занята, их у нее трое. А больше у нас никого нет. Эх, как все у Маши сложилось, кто бы мог подумать! Такая семья была: муж, двое сыновей, все красавцы. Да и сама она в молодости блистала, – я все ей завидовала. Как посмотрит своими темными глазищами, никакой мужик не устоит. Вот и дозавидовалась. Была семья, и не стало.
Как и у меня, печально подумала Настя. Тоже казалось: такая крепкая семья, – и все в момент рухнуло. Правда, причина другая.
– А где ваш муж? – осторожно спросила она.
– Помер он. Давно уж. От рака. За полгода сгорел. Светка моя еще маленькая была, я одна ее поднимала. Что скажешь, Настенька? Как тебе мое предложение?
Теперь задумалась Настя. А ведь это выход, размышляла она, чувствуя, как снова поднимает голову надежда. Жить в квартире Вадима, где он бегал маленьким, рос, ходил по этим комнатам, взрослел, – и ждать, что он вернется, позвонит в дверь. Это счастье. Пусть горькое, но счастье. Надо хвататься за эту соломинку. Надо соглашаться.
А если он вернется не один? Ведь столько лет прошло. Он мог встретить другую. Ведь такое может быть?
Что ж, тогда и уеду, решила она. Но только это неправда, он меня не мог разлюбить, я это чувствую. Анна Ивановна права, лишь бы вернулся.
– Хорошо, – решительно сказала она. – Анна Ивановна, давайте сделаем так. Сегодня я все-таки уеду в Муром. Поживу в лесу заработаю денег на грибах. И буду вам позванивать. А вы тем временем решите все вопросы. Если с пропиской получится, дайте знать, я сразу примчусь. Договорились?