Вся жизнь - поход
Шрифт:
– Так кто им мешает?
– Овчинников подошел к стенду.
– Смотрите: вот, вот и вот - эти всего на неделю отстают, а эти на две. Захотят - сдюжат.
Мы проговорили долго и приняли предложение Суркова.
Когда ребята собрались после каникул, я рассказал о нашем решении, предупредив, что обсуждать его не будем.
– Это нечестно!
– зашумели те, которым уже ничего не светило.
– Честно, честно!
– закричали те, у кого появилась надежда.
Я не позволил разгореться новой ссоре, но видел, что многие остались недовольны: одно дело, когда в горы никто не пойдет - все-таки не так обидно. И другое, когда пойдут избранные.
– Вы нарочно так сделали, - сказала девочка, отстающая на две недели. Раньше надо
– Какие любимчики?! О чем ты?
– Ни о чем! Я все знаю!
– зло сказала девочка и, не дослушав меня, выбежала из класса.
Последняя четверть была для меня мучительной. Те, кто уверенно приближался к 15 мая, радовались успехам догонявших товарищей, другие тоже радовались, но тогда, когда кто-нибудь срывался и не переходил на следующий день.
– Не догонишь, не догонишь,
Посреди реки утонешь!
– распевали они новую дразнилку и разбегались, когда к ним медленно подходили - руки в карманах - Юрка Овчинников и Мишка.
Меня уже мало волновали результаты последней четверти. Все, что я успел сделать за два года работы с классом, рухнуло за несколько месяцев, и рухнуло с таким треском, что восстановить утраченное было невозможно. Мальчишки как-то быстро успокоились: нет похода - и не надо. После нашего туристкого лагеря поедут в обычный пионерский - там тоже совсем неплохо.
Зато девочки смотрели на меня с открытой враждебностью, не отвечали на вопросы, только при крайней нужде цедили "Да" или "Нет" и тут же поворачивались спиной. Выдержать такое было очень нелегко, и Лена Гусева, не только начальник Штаба лагеря, но и командир будущего похода, как могла успокаивала меня.
В горы набралась команда из 16 человек. Пятеро ребят заранее предупредили, что на Кавказ поехать не смогут - значит, за бортом оказалось восемь неудачников. Я было заикнулся, не взять ли их тоже, но ребята наотрез отказались. И не только потому, что были недополучены нужные очки, а потому, что это были их враги, которые смеялись над догонявшими и распевали разные дразнилки.
Я не хочу подробно анализировать причины случившегося
это увело бы в сторону от разговора. Достаточно открыть работы по психологии личности и социальной психологии, как многие вопросы отпадут. Я внимательно читал о детерминантах активности, о целенаправленном привлечении и притяжении к деятельности, о внутренних затрудненных условиях поведения, о редукции отрицательной модальности, но читал, как теперь понимаю, не так и не с той стороны. Внешняя правильность моих рассуждений не учитывала побочных моментов, а они-то как раз и стали главенствовать в отношениях между ребятами и по отношению к цели, которую я поставил перед ними.
Из педагогического дневника:
" 17 мая 1961 г.
Мой теоретический багаж, скорее всего, достаточен для осмысливания крупных блоков деятельности, которой занимаюсь. И совершенно непригоден для тех нюансов, тех кирпичиков, из которых складывается целое. То, что произошло с классом, - не организационная, а психолого-педагогическая ошибка. Я рассматривал класс как коллектив - и не более того. А то, что в этом коллективе есть не только Гусева, Сурков и Овчинников, учитывалось вторым параграфом. Отсюда не только общая цель, но и общие требования при движении к ней. Отсюда организация взаимозависимости, когда невиновный отвечает за виновного. Флотская команда "Поворот все вдруг!" стала превалирующей, а то, что "все вдруг" может далеко не каждый, опускалось за незначительностью. Даже при индивидуальном соревновании конфликты в группе, особенно детской, более чем вероятны: отстающие начнут завидовать товарищам и постепенно найдут средства, как эту зависть опредметить. А дальше консолидация по враждующим микрогруппам и деление класса на чистых и нечистых. Все это можно было предусмотреть...
... Соревнования по жизненно значимым моментам внутри одной группы недопустимы. Ни между звеньями, ни между спальнями, ни между отдельными
Можно соревноваться индивидуально: настольный теннис, шахматы, бег, лыжи, викторины - результат тот же. Но выдвигать перед всей группой значимую цель, достижение которой связано с наличием у ее членов определенных и далеко не равных качеств, ни в коем случае нельзя. Я взял за критерий учебу. А почему не токарное мастерство? Или швейное? А еще лучше - бег по пересеченной местности. По крайней мере, он полезней для горного путешествия, чем знание басен Крылова. Вместо того чтобы мучить слабых учеников непривычными нагрузками, выставляя перед всем классом их несостоятельность, надо было просто помогать им. Я нахватался каких-то теоретических знаний и не смог правильно распорядиться ими. Ведь сформированная у детей потребность, лежащая в районе средней перспективы (Кавказ), позволяла заниматься с отстающими без сопротивления с их стороны. Им надо было только помочь (целенаправленное привлечение, преодоление внутренних затрудненных условий поведения). А я своими эксперементами поставил их в положение изгоев, востановил против них вчерашних товарищей. Какого же результата, кроме того, что получился, можно было еще ожидать?
... А сплочение класса и улучшение успеваемости надо было организовать так:
1. На Кавказ едут все желающие.
2. Каждый ученик берет обязательство закончить четверть с определенными оценками.
З. Обеспечивается помощь слабым ученикам со стороны товарищей и воспитателя. Хвалить отстающих за малейший успех.
4. Обязательства контролируются еженедельно и только внутри звена. Никаких негативных последствий для не выполнивших обязательства, кроме группового обсуждения, не должно быть.
5. Сплоченность достигается за счет единства цели и подготовки к ее достижению: технические умения, физические качества, краеведческая работа, ремонт снаряжения - там, где нужно - по сводным отрядам и без всякой оглядки на успеваемость.
6. Различные дежурства - сводными отрядами и под руковод-ством дежкома.
7. Участие в интернатских мероприятиях - под руководством назначенных ребят.
8. Успеваемость достигается за счет нежелания отстающих быть постоянно под прицелом негативной общественной оценки и закрепляется одобрением всей группы.
Больше ничего не надо!"
Сейчас, по истечении многих лет, я бы подписался под этими строчками, может быть, что-то добавив и чуть изменив формулировки.
Мы выехали на Западный Кавказ, в Теберду, сделали несколько радиальных выходов в горы, перешли в Домбай и через Клухорский перевал спустились в Сухуми. Конечно, все поражало ребят - и горы, и море. Но для меня путешествие было нерадостным. То и дело вспыхивали какие-то мелкие ссоры, пустяковые обиды, и самое неприятное - появились маленькие группки, почти не общавшиеся между собой. Посторонний человек, скорее всего, ничего бы и не заметил. Дежурства проходили нормально, на маршруте ребята помогали отстающим, вечерами долго и с удовольствием пели у костра. Но не было того оптимистического тона, который звенел в нашем туристком лагере, не было шуток и дружеских подначиваний, потому что в ответ на шутку можно было услышать что-то раздраженно-презрительное, и Лена Гусева шепотом рассказала мне, что две девочки плакали в палатке и хотят поскорее вернуться домой. Не думаю, что это были только плоды моего дурацкого соревнования, хотя кто знает. Погоня за очками вымотала ребят. Правда, после окончания учебного года прошло больше месяца, все вроде бы должно забыться, утрястись. Но, возможно, тогдашняя недоброжелательность к тем, кто едва не сорвал путешествие, все же сохранилась. Во всяком случае, сплоченности группе она не прибавила.