Вся жизнь - поход
Шрифт:
– Ну, смотри. Маршрут не такой уж трудный. Но если будете собачиться, начнете отставать. А выбиваться из графика нельзя - продуктов в обрез, сам знаешь.
Горы. Круто забирающие вверх тропы и предательски скользкая трава на спусках. Ребята усердно пытаются скрыть усталость, и когда я останавливаюсь, пропуская мимо себя отряд, вымученно улыбаются мне. Сколько ни просили, ни требовали, чтобы каждый предупреждал, когда уж слишком устанет - все молчат, из последних сил стараясь поспевать за товарищами. Но мы все-таки вылавливаем уставших. Тогда на очередную жертву направляется карающий перст дежурного командира, и раздается
К рюкзаку отчаянно сопротивляющегося туриста сбегается вся группа. Начинается веселая свалка - каждый старается захватить себе побольше вещей. Запомнилось: из-под борющихся тел вылезает растерзанный Борис Отставнов, победно поднимая над головой ботиночные шнурки - единственное, что досталось ему...
Неожиданно под бдительной опекой оказался и я, руководитель. Начинается перераспределение продуктов - мне приносят самый легкий мешочек или не дают ничего. Надеваю рюкзак - всегда рядом кто-нибудь из ребят, чтобы помочь. Отбирают топор, когда иду за дровами; тут же бегут навстречу, увидев, что несу охапку хвороста. Я пробовал протестовать, но Саша Орлов грубовато остановил меня:
– Вы лучше не спорьте. Нужна будет ваша помощь - скажем. А пока сами справляемся. Так что сидите у костра и отдыхайте. Для вас что, карпатское собрание не указ?
Я, конечно, помнил постановление собрания - запрещать мне перегружаться, но не думал, что оно будет выполняться так рьяно. Впрочем, нет худа без добра. Во время нескольких дождливых дней, когда всем смертельно не хотелось забираться на мокрые склоны в поисках сушняка, я брал топор и неторопливо уходил от палаток. Тут же за моей спиной раздавался шепот:
– Ребята, Вэ-Я за дровами пошел.
Меня догоняли, просили вернуться, но я указывал, что это тот случай, когда тоже имею право работать, и запасы топлива быстро пополнялись.
Как бы ни были трудны переходы, радость бытия переполняла ребят. Потому что синее небо, потому что высокие горы, потому что близкие звезды ярко застыли над головой. И еще потому, что мы вместе. А раз вместе - значит, ничего не страшно, значит, все у нас будет хорошо.
Где-то в середине пути я начал замечать, что дежурные командиры не слишком утруждают себя работой. Не то чтоб они ничего не делали, но их руководство на биваках перестало быть таким заметным как прежде. Проведет дежурный командир подъем, примет рапорт - а вечером спокойно докладывает на Штабе:
– День прошел нормально. Нарядников нет. Ставлю себе оценку "пять".
– И ребята утверждают отчет, хотя всем ясно, что ничем особенным дежурный командир себя не проявил.
А ведь совсем недавно должность дежкома была одной из самых трудных в группе: проследить за выполнением намеченного на день плана, организовать все бытовые работы, а главное - сделать так, чтобы не было ни одного случая нарушения дисциплины и чтобы все распоряжения выполнялись быстро и без пререканий. Получить отличную оценку было делом достаточно сложным - ребята придирчиво наблюдали за работой дежкома и редко не находили в ней никаких упущений. Поэтому меня несколько удивила либеральная линия Штаба, но, приглядевшись, я увидел, что ребята правы. Дежурным командирам зачастую действительно некем было распоряжаться: все работы выполнялись с упреждением указаний, а о конфликтных ситуациях мы давно позабыли.
Чтобы не болтаться без дела, дежурные командиры,
От того времени, когда по понятиям новичков Штаб должен быть прежде всего карающим органом, остались только дружеские подтрунивания, но начинались они столь серьезно, что трудно было сразу понять - шутит ли человек или старается вскрыть крупные неполадки. Скажем, прошел отчет дежкома, и Саша Орлов задает стереотипный вопрос: "Замечания по отчету есть?" И тут кто-нибудь из ребят начинает пространную речь, упрекая Штаб в верхоглядстве и в компанейских отношениях с дежкомом. А между тем каждому непредвзятому человеку ясно, что дежурный командир не заслуживает "пятерки", а Штаб во главе с Орловым пытается защитить его.
– У тебя есть факты?
– обрывает выступающего Орлов.
– Есть. И не только у меня, но и у него, и у него, - указывает оратор на удивленных товарищей.
Тут выясняется, в чем основная претензия к дежкому: на тропе сегодня было слишком много камней, а дежком не удосужился убрать их. Это обвинение подхватывается всеми; уже вспоминают, что солнце припекало сильнее вчерашнего, поэтому ставить "пятерку" дежкому никак нельзя. Теперь дежком должен с серьезным видом принять или опровергнуть возводимые на него обвинения, и длительность перепалки целиком зависит от его остроумия. Возможно, суровым педагогическим зубрам, свято отстаивающим чистоту воспитательного процесса, все эти пересмешки и розыгрыши на заседании Штаба покажутся неуместными, но нам они нисколько не мешали. Ведь шли по горам люди 12-15 лет. Шутки и смех снимали напряжение после трудного дня, а хорошее настроение, по философскому определению Жени Мухина, всегда лучше подгорелой каши...
Несмотря на непренужденную обстановку на заседаниях Штаба, он оставался авторитетнейшим органом, и ребята хорошо понимали, что тому, кого вызовут на Штаб для объяснения своего проступка, будет не до шуток. Уже в Москве Аннушка Баранова, теперь восьмиклассница и секретарь комсомольской организации школы, говорила мне, что самое страшное, что может случиться с человеком - это вызов на заседание Штаба.
– Почему же самое страшное?
– спросил я.
– Ведь Штаб, как правило, ограничивается только обсуждением проступка.
– Ну как вы не понимаете?! В Штабе же свои ребята... И стоять перед ними, когда знаешь, что виноват!... Нет, уж лучше на педсовет, пусть даже вы отругаете - но только не на заседание Штаба!
Соседняя группа шла за нами в пределах видимости, но на ночевку располагалась подальше от наших палаток. Что-то у них происходило неладное. Руководитель говорил, что ссорятся ребята постоянно, не хотят помогать отстающим, и как бы сделать, чтобы подсократить маршрут.
Мы посоветовались на Штабе и решили пожертвовать одним перевалом, чтобы поскорей вывести соседей к морю.