Вторая Гаммы
Шрифт:
— Совершенно непостижимо, — сказал он вслух, — космодром и этот образ жизни. Словно древопитеки какие-то. Неужели они домов себе построить не могут или не могли?
— Все не так просто. — Артур нравоучительно поднял палец, потом смутился и торопливо заговорил. — Такой образ жизни для них оптимален. Я тут кое-что просчитал и промоделировал… Поскольку органом выделения у них служит кожа, то очень много значит темп испарения, а следовательно, благоприятные условия для него. Воздух, солнце, ветерок… Если их поселить в замкнутом помещении, они просто-напросто заплесневеют. Или понадобятся специальные климатизаторы, замысловатая техника… Зачем столько сложностей? Кстати, эта вата, из которой они делают свои постели, чрезвычайно гигроскопична.
— Ребятам повезло с деревьями, — пробормотал Патрик.
— Или деревьям повезло с ребятами, — возразил Поэт.
— Скорее так, — согласился Маран.
— Вы хотите сказать?..
— Да. Не знаю, какие данные на этот счет получил Артур, но мне с самого начала казалось, что с
— Не самая краткая. Особенно при незнакомом генетическом аппарате, — ответил тот без всякого удивления, привык уже, подумал Дан. — Но судя по кое-каким признакам, ты, скорее всего, прав. Насчет всей биосферы ничего сказать не могу, но за то, что два сорта плодов, которыми я занимался, выведены искусственно, процентов восемьдесят. Они содержат животные белки и…
— Черт бы вас побрал, — воскликнул Патрик. — То-то я чувствую невольную робость при виде этих «древопитеков»! Наверно, мое подсознание уже угадало, что они — сверхчеловеки.
— Сверхврджлакстлане, — поправил его Поэт.
— Это дела не меняет. Не могу сказать, что мне нравится подобное положение вещей.
Дан подумал, что ему положение вещей нравится не больше. И, главное, чем дальше они продвигаются в познании этого якобы примитивного общества, тем рельефней становится разница между поверхностными, по сути, умениями человеческих существ и способностью врджлакстлан манипулировать глубинными основами мироздания. Позднее, в постели, когда потушили свет, и его товарищи по каюте уснули, он долго ворочался, размышляя над этим самым положением. Конечно, земные генетики тоже умели модифицировать фрукты и овощи, умели давно, правда, век с лишним назад поспешно выброшенные на рынок в силу тех или иных экономических интересов полуэкспериментальные продукты оказались в итоге причиной всяких болезней, вырождались целые поколения, потому на какое-то время все застопорилось, на свалку попало и годное, и негодное, и теперь все начиналось сначала, осторожно и постепенно. Так оно всегда с человечеством и бывает… Но, в любом случае, это люди умели. И однако не в той степени, добиться, чтобы на деревьях росли, так сказать, мясо и рыба, земная наука пока не могла… А ведь здешняя изменила не только плоды, сами деревья вряд ли появились на свет с плотной, похожей на черепичную кровлю кроной, идеально защищающей от дождя… А этот гигроскопический пух! А красочные, ярчайшие птицы и звери, никакой мимикрии, зато радость для глаза, да, несомненно, после стенных росписей в космопорту Дан уверился, что цветовое зрение водолеян более утонченное и совершенное… И вообще… Ужасаясь собственной фантазии, он подумал, что непонятно теплый климат тоже явление не случайное, а рукотворное, а значит, жители Врджлакстлы оказались способны на большее, чем глеллы, те ведь не сумели сделать свою планету менее засушливой и жаркой… впрочем, это не факт, может, они эволюционно приспособились к своим пустыням и ни в чем ином не нуждались… Все равно! Но как же столь развитый и одаренный народ превратился в то, во что он превратился? В каких-то полуобезьян, которые только спят да едят… Тут ему стало совсем уж не по себе. Он не относился к земным обывателям столь беспощадно, сколь Патрик, в конце концов, он сам был человеком средним, в космос его привело не столько стремление к новым горизонтам, сколько уговоры и увещевания Ники, сам-то он до сих пор валялся бы на диване и почитывал книжки, время от времени отбывая смену в лунной обсерватории… И тем не менее… Хлеба и зрелищ, вот и все, что нужно было обывателю с античных времен… Правда, тут телевизора нет, но, кто знает, может, водолеяне передают телепатически не только тексты, но и изображения, и здешние зрелища носят, так сказать, устный характер? Да, но на Земле есть и люди другого сорта, куда же делся слой тех, кто живет не хлебом единым, тут? Не улетели же они в самом деле на исчезнувших космических кораблях? Куда? Зачем?.. Снова ему вспомнилось мрачное периценское пророчество насчет того, что каждому государству положен предел, последний раз он думал над ним на Глелле… Тут же встали перед глазами и Старая Глелла и Новая, до которой им с Мараном после вынужденных похождений на Безымянной все-таки удалось добраться. Планета земного типа, более того, на первый взгляд не отличишь, Земля или нет, лазурное небо, синее море, зеленые деревья со спрятанными в кронах огромными цветами, похожими на магнолии, вот только голубыми, маленькие городки с изящными домиками, ничем не напоминавшими глелльские «термосы», понятно, в таковых не было нужды, а скорее смахивавшими на земные виллы, целехонькими, не тронутыми временем, поскольку не деревянными или каменными, а из пластиков. Еще? Флайеры, яхты, сады, небольшие заводы или фабрики… И все брошено. Как и на Старой Глелле, чисто, производства остановлены аккуратно, бережно, никакого варварства, ушли с достоинством. Куда? Подземелий нет, останков, скелетов нет, следы бегства отсутствуют… И, почти как тут, покинутый космодром, правда, без затей, на поверхности, космодром, ангары и ни одного астролета. Маран, выслушав доклад и полетав-побродив по нескольким поселениям, высказал предположение, что колонисты по какой-то неведомой причине вернулись на родину, а там следы затерялись. Может, еще обнаружатся, когда электронщики разберутся с компьютерами, сказал Дан, и Маран только печально кивнул… Да что ж это такое? Что с ними, со всеми происходит, с цивилизациями этими? Должна ведь в каждом случае найтись какая-то конкретная причина… А может, все-таки?.. Он осторожно вернулся к недавней своей мысли насчет утонувших материков. В свете новой идеи про искусственное изменение климата, техногенная катастрофа казалась более вероятной, не постепенное потепление, как на Земле, связанное с промышленными выбросами в атмосферу, а неверный расчет, хотели согреть, допустим, на пять градусов, а вышло десять, вечные льды растаяли не за два-три века, а за несколько лет, и ничего не удалось придумать, большая часть популяции погибла, а оставшихся недостаточно для воспроизводства творческих личностей, их ведь, как известно, рождается очень мало, а несколько десятков индивидуумов погоды не делают… А могут ли полярные льды, растаяв, повысить уровень океана настолько, чтобы утонули целые континенты? Почему нет, все зависит от строения планетной коры, на Безымянной, например, больше восьмидесяти процентов поверхности единственного материка на уровне моря, чтобы такие равнины затопить, достаточно лишь небольшого подъема воды, особенно если подобного рода суши много… Жалко, что за три года никто тут, на станции, об этой возможности не подумал, но ничего, лучше поздно, чем… Размышляя над тем, что гипотеза, кажется, достаточно безумная, и есть даже кое-какие возможности ее проверить, он незаметно заснул.
Проснувшись, Дан включил ночник, чтобы посмотреть, который час, время оказалось раннее, более точно определить это понятие он затруднялся, поскольку, каково здешнее деление суток, и с чего начинается отсчет, не знал, земные дни и ночи не имели с водолеянскими ничего общего, в итоге он сообразил, что во-первых, солнце уже взошло, а во-вторых, с момента, когда он лег, миновало полных восемь часов, так что можно вставать. В орбитолете царила тишина, но хотя Поэт спал, койка Марана была уже застелена.
Когда Дан вошел в кают-компанию, он увидел, что Маран колдует у пульта, по ритму, в каком мигали световые индикаторы, да уже по характерным движениям рук, он понял, что тот работает с зондами. На мониторе, впрочем, была лишь карта западного полушария целиком и рядом увеличенный регион, в центре которого находился их архипелаг.
— Доброе утро, — сказал он.
— Доброе утро, Дан, — откликнулся Маран, не оборачиваясь. — Если идешь в камбуз, прихвати, пожалуйста, на обратном пути кофейник.
Пустая кружка уже стояла у его локтя, но тарелки Дан не увидел, потому наготовил побольше бутербродов, выгреб из холодильника несколько баночек с йогуртом и творожным кремом, заварил свежий кофе и вернулся в кают-компанию с подносом. Поставив кружки и тарелки прямо на пульт, он подсел к Марану и стал наблюдать за его манипуляциями, но понять, чем конкретно тот занимается, не смог.
— Давно встал? — спросил он.
— Пару часов назад, — ответил Маран рассеянно.
— Ну и что делаешь?
— Промеры.
— Вот как, — протянул Дан. Он старался говорить безразличным тоном, но разочарование, которое он испытал, видимо, отразилось в его голосе, потому что Маран обернулся к нему, посмотрел пристально и улыбнулся.
— Еще вчера — по дороге туда, утром ведь море прозрачнее, увидев воочью, насколько тут, в районе островов, мелко, я подумал, что хорошо бы промерить глубины. Но день был тяжелый, и я решил отложить эту операцию на сегодня.
— Qui prior tempore, potior jure, — вздохнул Дан. — Хотя, если честно, я еще и не промерять шел. Я только собирался поделиться с тобой одной идеей…
И то еще неизвестно, подумал он тут же, при том характере, который достался на его долю, он всякий раз стеснялся высказывать посещавшие его неординарные мысли, дожидаясь, пока они получат практическое подтверждение или хотя бы подкрепление. И обычно опаздывал…
Но Маран немедленно спросил насчет идеи, и ему волей-неволей пришлось свои домыслы изложить. Маран выслушал, кивнул и снова повернулся к пульту.
— Много успел? — полюбопытствовал Дан.
— Смотря с какой точки зрения. Если делать это всерьез, то немного, если для прикидки, то… — Он пробежался пальцами по сенсорам, и на карте региона появились десятки цифр.
— Сколько скинем? — спросил Маран.
— Пять, — решил Дан, присмотревшись к числам, очень, надо заметить, небольшим. — Для начала.
Маран сформулировал задачу и откинулся на спинку кресла. Минуту оба нетерпеливо пожирали глазами экран, на котором ничего не менялось. А потом произошло маленькое чудо. Уровень океана стал стремительно понижаться, мелькнули отметки 1, 2, 3, 4, 5, и из-под воды выплыли три большущих острова с прихотливо извивавшимися берегами, без гор, но со множеством озер и узким, длинным морем посередине.
— Если скинуть еще метров пять, появится континент, — сказал Маран.
— По всей видимости, — согласился Дан.
— Однако это ничего не доказывает, — продолжил Маран хладнокровно. — У нас ведь нет подводных археологов, чтобы покопаться на шельфе. Да и если б они были, кто может гарантировать, что в допотопные, так сказать, времена, врджлакстлане возводили какие-либо постройки.
— Если уровень океана поднялся от таяния льдов, то есть в результате потепления, значит, прежде было холоднее, и они нуждались в закрытых помещениях, — возразил Дан. — Правда, если это было очень давно, постройки могли просто раствориться в воде…