Вторая любовь
Шрифт:
— Мадам слишком добра.
У официанта отлегло от сердца, и он быстро ушел, унося тарелку Глории.
— И зачем вам понадобилось говорить ему это? — воинственно проворчала младшая миссис Уинслоу.
Алтея проглотила кусочек тунца. Когда она заговорила, от ее голоса можно было замерзнуть.
— Дорогая, нужно ли проявлять столько недружелюбия? Если честно, то такое поведение начинает слегка действовать на нервы.
— А я всего лишь попыталась оживить общество. Посмотрим, может быть, мне удалось разбудить кого-нибудь из этих
Глория приоткрыла сумочку достаточно широко, чтобы достать сигареты и зажигалку, но так, чтобы свекровь не заметила плоскую бутылку со спиртным. Положив сумочку на место, она открыла золотой портсигар и выбрала сигарету.
— Убери, — спокойно произнесла Алтея. — Ты отлично знаешь, что эта часть зала для некурящих.
Невестка щелкнула замочком, но сигарету оставила и начала постукивать ею по полированному золоту.
— Ну и что? — пожала она плечами. — Почему это должно меня волновать?
Глория собралась было сжать сигарету губами, но оказалась недостаточно проворной.
Быстрая, словно молния, Алтея отбросила всю свою светскость и схватила Глорию за запястье. Хватка у пожилой женщины оказалась как у кузнеца. Она силой убрала руку невестки со стола, подальше с глаз.
Молодая женщина попыталась освободиться, но Алтея держала ее словно в тисках.
У Глории округлились глаза от легкого удивления. Для всех окружающих свекровь выглядела абсолютно спокойной. Она сидела, выпрямившись во весь рост. Ничто в ее осанке или выражении лица даже не намекало на происходящую борьбу. Но, что и говорить, эта ее свекровушка всю жизнь привыкла одерживать верх.
— А теперь ты будешь слушать и слушать внимательно. — Голос Алтеи звучал очень холодно, очень отчетливо. — Я нахожу эти твои пьяные выходки все в большей степени утомительными.
Глория деланно тяжело вздохнула.
— Ну, начинается лекция.
— Боюсь, что так, дорогая. Я сожалею только о том, что ждала слишком долго.
— Так вот для чего весь этот ленч. Мне следовало догадаться.
Пальцы Алтеи сжались еще сильнее.
— Так ты уберешь сигарету или нет?
Глория уставилась на нее.
Большой палец Алтеи нашел чувствительную точку на тыльной стороне запястья невестки и усилил давление.
Глория стиснула зубы. Только так она могла сдержаться и не завопить от боли.
Старая леди ждала.
Невестка смотрела на нее пылающими ненавистью глазами.
— Ну?
— Да, хорошо, — свирепо отозвалась Глория.
Алтея выждала несколько ударов пульса, потом отпустила ее руку.
Невестка массировала запястье и хмурилась. Как только кровообращение восстановилось, она с вызовом бросила сигарету в портсигар и убрала его.
Алтея вздернула подбородок.
— Так-то лучше. Спасибо, моя дорогая. — В ее глазах появился странный отсвет триумфа.
У Глории внутри все кипело. Она сдерживалась, пытаясь дышать глубже и повторяя про себя нараспев
Ей остается только терпеть и ждать, пока все это достанется ей.
Два миллиарда долларов…
Алтея подняла свой хрустальный бокал с вином и отпила глоток «пино нуар».
«Как это характерно для старой суки, — с горечью думала Глория, с отвращением разглядывая свой бокал с минеральной водой „Калистога”. — Она ограничит меня одним коктейлем. А что потом станет делать сама? Квасить прямо у меня перед носом!»
Алтея поставила бокал и продолжала есть: вилка — в левой руке, нож — в правой.
— Итак, моя дорогая. Мне неприятно тебе это говорить, но за последние несколько дней ты стала предметом очень многих пересудов.
— Только последние несколько дней? — поинтересовалась Глория с сарказмом, который не сумела скрыть.
Алтея, не торопясь, прожевала и проглотила.
— Куда бы я ни пошла, я слышу об этом. — Ее глаза напоминали кобальтовые сверла. — Я крайне обеспокоена, и это меньшее, что можно сказать.
— Я думаю, что вам следует выразиться конкретнее, мама. Я на самом деле не представляю, о чем вы говорите!
— Тогда позволь мне освежить твою память. Вечер по поводу открытия «Сан-Франциско Палас». — Алтея сделала паузу. — Судя по всему, ты в ту ночь устроила настоящий спектакль.
И снова Глория почувствовала, как внутри у нее закипает негодование.
— Вы знаете, что было бы неплохо? — натянуто спросила она.
Алтея подняла брови.
— Да, дорогая?
— Если бы люди перестали мешать меня с грязью.
— Это твое поведение вызывает все эти разговоры, моя дорогая, — спокойно ответила Алтея, — а не поведение Ханта.
— Хант, Хант, Хант! — возмущенно нахмурилась Глория. — Господи. Вы только о нем одном и думаете. Разве не так, мама? Все остальное неважно, только бы это не повредило Ханту?
Алтея никогда не уходила в кусты.
— Верно.
— И вы бы простили вашему драгоценному сыночку все, так?
Пожилая леди, казалось, удивилась самой постановке подобного вопроса.
— Разумеется, я так и поступлю. Я его мать, он мой сын.
— А я? А как же я, мама? Или мне не следовало спрашивать?
— Конечно, ты можешь спрашивать. — Глаза Алтеи сияли, взгляд оставался пристальным. — Ты моя невестка. Так как ты жена Ханта, ты должна дополнять своего мужа.
— Дополнять его имидж, вы имеете в виду, — горько заметила Глория. — Другими словами, я всего лишь ширма. Разрешите угадать, где мое место. Где-то за посыльными, обслуживающими избирательную кампанию, но перед флажками?