Вторая мировая война (Том 5-6)
Шрифт:
Наши воздушные налеты на Германию, приобретавшие все более важное значение, стали гораздо мощнее благодаря увеличению взрывной силы наших бомб. Был отдан приказ об улучшении применяемого нами взрывчатого вещества – в первую очередь в наших тяжелых бомбах – путем примешивания алюминиевого порошка; таким образом, во второй половине войны их эффективность возросла почти в полтора раза.
Ожесточенность борьбы подвергла люфтваффе гораздо большему напряжению, чем они были в состоянии вынести. Вынужденные сосредоточить свое внимание на выпуске истребителей, они утратили всякую способность к стратегической контратаке в форме ответных бомбардировок наших объектов. Потерявшие равновесие и истощенные, они с тех пор были не в состоянии защитить ни себя, ни Германию от наших тяжелых ударов. Говоря о завоевании нами превосходства в воздухе, которое к концу 1944 года выросло в полное господство, нужно полностью воздать должное действиям американского 8-го авиаобъединения, после того как ему были приданы истребители дальнего радиуса действия.
Приближалась
Глава 13
Осложнения в Греции
После отступления союзников в апреле 1941 года Греция была оккупирована державами Оси. Крах армии и уход короля и его правительства в изгнание возродили ожесточенные распри, присущие греческой политике. Как в самой Греции, так и в греческих кругах за границей царило резко отрицательное отношение к монархии, которая санкционировала диктатуру генерала Метаксаса [212] и тем самым прямо связала себя с режимом, ныне потерпевшим поражение. Покидая Крит в мае 1941 года, король взял с собой правительство, в основном по характеру монархическое, во главе с Цудеросом. Их длительное странствование через Каир и Южную Африку в Лондон дало более чем достаточно времени для политических дискуссий среди греческих общин за границей. Действие конституции было приостановлено в 1936 году, и дебаты о характере будущего режима, который надлежало создать после окончательного освобождения Греции, пришлось вести беженцам на союзной земле.
212
6 августа 1936 г. военный министр Греции генерал Метаксас совершил переворот и встал во главе правительства. – Прим. ред.
Я уже давно понимал важность этой проблемы и в октябре 1941 года обратился к греческому премьер-министру с письмом, в котором поздравлял с первым его обращением по радио из Лондона к оккупированной Греции; в письме я выразил свое удовлетворение тем, что Греция провозглашена демократической страной под властью конституционного монарха.
В апреле 1942 года организация, называвшая себя Национально-освободительным фронтом (известная по своим греческим инициалам как ЭАМ) и возникшая предыдущей осенью, объявила о создании Народно-освободительной армии (ЭЛАС). В течение следующего года создавались небольшие боевые группы, в особенности в Центральной и Северной Греции, тогда как в Эпире и в горах на северо-западе страны остатки греческой армии и местные горцы сплотились вокруг полковника Наполеона Зерваса. В организации ЭАМ-ЭЛАС господствующее положение занимало крепкое ядро коммунистических лидеров. Сторонники Зерваса, которые по своим симпатиям первоначально были республиканцами, с течением времени стали решительными антикоммунистами. Вокруг этих двух центров сплотилось греческое движение Сопротивления. Ни один из них не имел прямой связи с греческим правительством в Лондоне и нисколько не сочувствовал его взглядам.
Накануне битвы у Эль-Аламейна мы решили атаковать линии снабжения немцев, шедшие через Грецию к Пирею – афинскому порту и важной базе на германском пути в Северную Африку. В связи с этим осенью 1942 года первая британская военная миссия во главе с подполковником Майерсом была сброшена в Грецию на парашютах и установила связь с партизанами. С их помощью был уничтожен имевший важнейшее значение виадук на афинской железнодорожной магистрали. Одновременно греческие агенты проводили блестящие и смелые диверсионные операции против судов стран Оси, стоявших в Пирее. Успех этих операций побудил средневосточное командование послать в Грецию новые английские группы с запасами взрывчатых веществ и оружия.
Таким образом, была установлена прямая связь с оккупированной Грецией. В течение весны 1943 года английские миссии были расширены. Англо-греческие отряды взорвали еще один железнодорожный мост на главной афинской магистрали и провели ряд других успешных диверсионных операций. В результате в Грецию были переброшены две германские дивизии, которые иначе могли бы быть использованы в Сицилии. Однако это было последним непосредственным военным вкладом греческих партизан в войну. С тех пор их внимание было поглощено в основном борьбой за приобретение политической власти по окончании военных действий.
Политические распри мешали партизанской войне, и вскоре мы оказались в сложном и неприятном положении. Становилось ясно, что налицо имеются три различных по своим взглядам элемента: ЭЛАС, насчитывавшая к тому времени 20 тысяч человек и находившаяся в основном под контролем коммунистов; отряды Зерваса, известные под названием ЭДЕС и насчитывавшие 5 тысяч человек; и политические деятели-монархисты, сгруппировавшиеся в Каире или в Лондоне вокруг короля, с которым нас связывали особые обязательства как с главой государства, сражавшегося в качестве нашего союзника в 1941 году. К 1943 году все эти группировки прониклись мыслью, что союзники, вероятно, выиграют войну, и между ними, к выгоде общего врага, началась серьезная борьба за политическую власть. В марте 1943 года группа видных политических деятелей в Афинах подписала манифест, призывавший короля не возвращаться после войны в Грецию, пока не состоится плебисцит. Было важно, чтобы король четко сформулировал свою позицию. Поэтому 4 июля он обратился к греческому народу по радио с примирительным заявлением, в котором обещал провести всеобщие выборы, как только страна будет освобождена; он указал, что греческое правительство, находящееся за границей, уйдет в отставку по возвращении в Афины, чтобы можно было создать правительство, опирающееся на широкую базу. Однако общественное мнение в самой Греции стремилось к действиям в более близком будущем. Вскоре после этого в малочисленных греческих вооруженных силах, которые были сконцентрированы нами на Среднем Востоке и в которых действовали пропагандисты ЭАМ, вспыхнул небольшой мятеж. В августе делегация в составе шести лидеров, представлявших главные группы движения Сопротивления в Греции, была доставлена в Каир; они также настаивали на проведении плебисцита до возвращения короля и на предоставлении трех мест в эмигрантском правительстве политическим деятелям, находящимся в самой Греции. Ни король, ни его премьер-министр на это не соглашались.
Когда я был в Квебеке, я получил от короля Георга II следующее послание по поводу этих событий:
Король Греции, Каир – премьер-министру и президенту Рузвельту
19 августа 1943 года
4 июля я объявил моему народу, что после освобождения его призовут определить при посредстве свободных выборов форму правления в стране.
Сейчас я внезапно столкнулся с весьма любопытным положением, когда из Греции прибыли некоторые личности, якобы представляющие различные партизанские отряды; кроме того, приехал представитель ряда старых политических партий, настаивающих, чтобы я объявил о том, что вернусь только после плебисцита, который определит форму будущего режима… В этих обстоятельствах я был бы весьма благодарен Вам за совет по поводу политики, которая является в данный момент наилучшей с точки зрения дела Греции и Объединенных Наций.
Я лично в настоящий момент склонен продолжать политику, о которой мы договорились перед моим отъездом из Англии. Я вполне определенно считаю, что мне следует вернуться в Грецию вместе с моими войсками – хотя я и был вынужден покинуть мою страну после кратковременного в ней пребывания, – для того чтобы трудиться во имя ее национальных интересов среди наших союзников, если в свете дальнейшего развития событий такой образ действий с моей стороны будет целесообразным.
Получив это письмо, я написал:
Премьер-министр – министру иностранных дел, Англия
19 августа 1943 года
Если значительные английские силы примут участие в освобождении Греции, король должен вернуться вместе с англо-греческой армией. Это, пожалуй, наиболее вероятная возможность. Если же, однако, греки окажутся достаточно сильны, чтобы самостоятельно выгнать немцев, у нас будет значительно меньше права голоса в этом вопросе. Отсюда следует, что король должен требовать для монархистов равного представительства с республиканцами, как это сейчас предполагается. Во всяком случае, он совершил бы большую ошибку, если бы каким-либо образом выразил свое согласие остаться за пределами Греции, пока продолжаются бои за освобождение и пока условия исключают возможность проведения плебисцита в мирной обстановке.
Капитуляция Италии в сентябре 1943 года отразилась на расстановке сил в Греции. ЭЛАС сумела захватить основную часть итальянского снаряжения, включая вооружение целой дивизии, и добиться, таким образом, военного превосходства. Опасность коммунистического переворота в случае ухода немцев, который теперь стал вполне возможен, требовала неослабного внимания.
Премьер-министр – генералу Исмею для комитета начальников штабов
23 сентября 1943 года
Я полностью согласен с министром иностранных дел по этому вопросу, который по природе своей является политическим. В случае эвакуации немцами Греции мы обязательно должны быть в состоянии направить в Афины 5 тысяч английских солдат с бронемашинами и бреновскими самоходками; транспорт и артиллерия не нужны. Греческие войска в Египте будут их сопровождать. Их задача будет заключаться в оказании в этом центре страны поддержки восстановленному у власти законному правительству Греции. Греки не будут знать, сколько еще войск последует за ними. Возможно, что между греческими партизанскими отрядами разгорится кое-какая грызня, однако англичанам будут выказывать всяческое уважение, в особенности потому, что спасение страны от голода зависит целиком от наших усилий в первые месяцы после освобождения. При формировании этих войск следует исходить из того расчета, что им не придется иметь дело с чем-либо более серьезным, чем бунт в столице или набег на столицу из деревень… Как только будет создано устойчивое правительство, мы сможем уйти.