Вторая мировая война. Ад на земле

Хейстингс Макс

Но подобные оценки задним числом делает потомство, а в ту пору показалось бы немыслимым остановить вдруг наземные операции (разве что летчики приветствовали бы такое решение, они рады были доказать, что и сами справятся с япошками). Американский корпус морской пехоты и армейские подразделения на Тихом океане продолжали сражаться. Ничего другого ни они сами, ни их близкие, ни народ в целом не могли ожидать. Когда народы вступают в смертельную схватку, они с мрачной неизбежностью будут убивать друг друга, пока один из них не будет полностью разбит. Весной 1944 г. японцы еще не были готовы признать свое поражение.

18. Италия: большие надежды, жалкий итог

1. Сицилия

В сентябре 1939 г. умники в Англии рассуждали: «В последней войне генералы кое-чему научились. Обойдется без массового кровопролития».

На что Ивлин Во со свойственной ему язвительностью возражал: «Какая же победа без массового кровопролития?»¹ И хотя Ивлин Во, быть может, хотел всего лишь эпатировать публику, его вопрос оказался вполне точным: чтобы покончить с нацистской Германией, требовалось разбить наголову вермахт. Западным союзникам невероятно повезло: по счетам уплатила главным образом Россия, на ее долю пришлось 95 % от общего числа потерь трех великих держав. В 1940–1941 гг. Англия сражалась против Гитлера в одиночку. Затем США внесли существенный материальный вклад в разгром Германии, снабдив оружием, транспортом и боеприпасами как Великобританию, так и Россию (поставки достигли пика к 1943 г. и с тех пор продолжались в максимальном объеме). Также огромную роль сыграли морские и воздушные армады США. Существенно подорвали дух противника английские и американские авианалеты на Германию. Но участие сухопутных армий союзников оставалось незначительным вплоть до высадки на Континенте в 1944 г. Советские войска перебили более 4,5 млн немцев, американцы и англичане на земле и в воздухе – лишь около полумиллиона. Эти цифры наглядно демонстрируют степень вовлеченности каждой страны в боевые действия.

Чтобы армии Черчилля и Рузвельта могли сыграть заметную роль в наземной войне против Германии, следовало высадить на Континенте по меньшей мере 40 дивизий, а то и больше, и сделать это до того, как русские начали в 1943 г. одерживать крупные победы. И американские, и английские военачальники считали, что для подобной операции им недостает обученных солдат и снаряжения. Более того, не хватало и кораблей, чтобы доставить на Континент столь многочисленное войско и затем снабжать его. Люфтваффе все еще представляло собой заметную угрозу: лишь в следующем году американские истребители Mustang уничтожат большую часть воздушного флота Германии. Но, если бы союзники предприняли попытку высадиться раньше, чем в 1944 г., их господство в воздухе над Францией, к 1944 г. неоспоримое, подверглось бы серьезному испытанию.

Американцы рискнули бы высадить небольшой отряд во Франции в 1943 г. и даже в 1942 г. Вот только основную часть этого отряда должны были составить англичане, а англичане не хотели этого. Они полагали (и, скорее всего, справедливо), что по Франции следует ударить превосходящими силами, иначе их постигнет очередная катастрофа, столь же страшная и унизительная, как в первые военные годы. Даже если б кампания на Континенте и в 1943 г. привела к победе, она обошлась бы в сотни тысяч дополнительных потерь для англичан и американцев сверх тех, что они понесли в 1944–1945 гг., ведь им пришлось бы столкнуться с куда более сильной немецкой армией, чем та, которая защищала Нормандию в День «Д» и позднее, – сказался еще один год сражений на Восточном фронте.

Море, отделявшее союзников от оккупированной Европы, было дополнительным препятствием для экспедиционных сил, которым предстояло высадиться во Франции. Но пока что море защищало англичан и американцев от немецкого вторжения. У Рузвельта и Черчилля имелась свобода действий – роскошь, в которой русским было отказано: Красная армия вынуждена была изо дня в день вступать в непосредственный контакт с противником. Капитан Павел Коваленко, как и многие его соотечественники, возмущался «малодушием» союзников (разумеется, вовсе не помня, сколь неблагородную роль разыгрывало его отечество в период с 1939-го по июнь 1941 г.). Коваленко писал с фронта в марте 1943 г.: «Уинстон Черчилль произнес по радио речь, он-де полагает, что как-нибудь в будущем году или годом позже мы добьемся поражения Гитлера. Чего и ждать от этих сволочей союзников? Подлецы и обманщики. Лезут в драку, когда исход уже решен».

Черчилль, прекрасно осведомленный о таких чувствах, наставлял в марте 1943 г. начальников штабов: «Англичане и американцы повсеместно норовят подстраховаться до такой степени, что уже сделались неспособны вести наступательную войну. Ближайшие шесть или восемь месяцев Англии и Соединенным Штатам предстоит сражаться против полудюжины немецких дивизий [в Северной Африке и на Сицилии]. К этому сводятся все наши усилия, и вы должны постараться исправить положение»². Но англичане и американцы так и не сочли возможным развернуть в Европе крупномасштабную наземную операцию в 1943 г., а предпочли

ограничиться вылазками против южного фланга оси. В Касабланке делегация Черчилля вырвала у американцев согласие осуществить высадку на Сицилию: в тот момент ее планировали на начало лета. Большие надежды возлагались также на операцию Pointblank – совместную бомбардировку Континента, которая должна была стать прелюдией к вторжению во Францию. К следующей встрече на высшем уровне в Вашингтоне (она состоялась в мае) затянувшийся эндшпиль в Северной Африке вынудил перенести сроки Сицилийской кампании на июль. Американские начальники штабов были недовольны таким отвлечением сил от грядущей высадки во Франции, но на встрече в Вашингтоне они вынуждены были признать, что в тот год экспедиция в Северо-Восточную Европу состояться не может. Американцы считали, что недостаток кораблей, на который ссылаются англичане, – всего лишь предлог, чтобы уклониться от высадки на Континенте, но, хотя англичане, безусловно, перестраховывались, транспортные проблемы были от того не менее реальными. Союзные армии не могли томиться без дела в Англии до следующего лета, но никакого другого назначения для них, кроме Сицилии, не существовало.

Союзники знали, что значительное число итальянцев мечтает выйти из войны. Айрис Ориго, американская писательница, поселившаяся в замке в Южной Тоскане, в апреле писала: «В общественном мнении произошла явная перемена. Активная неприязнь, горечь, вызванные высадкой союзников в Северной Африке и бомбардировкой итальянских городов, сменились близкой к отчаянию апатией. Все открыто заявляют: “Беду навлек на нас фашизм”»³. Было ясно, что вскоре Италия прекратит боевые действия. Англичане полагали, что в таком случае большая часть страны попадет в руки союзников: по данным Ultra, немцы не были готовы развернуть кампанию на юге полуострова, но собирались удерживать линию гор на севере. Вот пример того, как опасно порой заглядывать в карты противника: союзники думали, будто им заранее известны намерения Гитлера, но он частенько менял их и доставал из рукава другие карты.

Черчилль и его военачальники совершенно правильно приняли решение овладеть основной частью Италии, тем более что на 1943 г. это было единственное поле боя, где сухопутная англо-американская армия могла вступить в сражение с немцами. Но необъяснимой и непростительной ошибкой была неосведомленность о тех географических, стратегических, политических и экономических проблемах, с которыми предстояло столкнуться. Союзники недооценили трудности продвижения по гористой местности при упорном и умелом сопротивлении врага. Они видели в Италии трамплин для нападения на Германию с юга. Английские начальники штабов заявили в Вашингтоне: «Средиземноморье откроет перед нами возможность осуществить следующей осенью кампанию, которая может оказаться решающей. У нас есть все шансы сломить державы оси и успешно завершить войну к маю 1944 г.».

Американцы согласились выбрать ближайшим направлением действий Италию, с тем условием, что осенью часть отправленных туда дивизий вернется в Англию для подготовки к высадке в Нормандии. Еще 27 июля 1943 г. британский Объединенный разведывательный комитет правильно предсказал неизбежное поражение Италии, но ошибочно предположил, что гитлеровские войска отступят к Приморским Альпам на позиции, прикрывающие Венецию и Тироль. Английские начальники штабов проявили большую настороженность: они ожидали, что немцы укрепят оборону в самой Италии. Но операция союзников против Муссолини началась с полной уверенности англичан в легкой победе – и тем сильнее было возмущение американцев, когда они столкнулись с реальностью.

10 июля флот из 2590 боевых и транспортных судов начал высадку 180 000 солдат на берегу Сицилии. Командовал ими генерал Гарольд Александер. Англичане высаживались на восточной части острова, американцы – на юго-западе. Сильный ветер сорвал воздушный десант, планеры падали в море – 69 из 147 вылетевших с побережья Туниса планеров пропали, и с ними утонули 252 британских десантника; всего двенадцати удалось приземлиться в намеченном месте. Неорганизованный огонь зениток с союзных кораблей причинил дополнительный ущерб собственным транспортным самолетам. Четыре итальянские дивизии не оказали сопротивления, и в этом десанту повезло, тем более что многие англичане и американцы высадились не там, где планировалось. Даже среди немцев нашлись желающие выйти из войны. К американскому парашютисту, приземлившемуся точно посреди вражеского отряда, приблизилось трое немецких солдат и, к его изумлению, выразили желание сдаться этому беспомощному одиночке. Главный из них на безупречном английском пояснил: «Мы сражаемся уже три года и восемь месяцев в Европе, России и Северной Африке. По меркам любой армии этого достаточно. Мы сыты по горло»⁴.