Вторая ступень
Шрифт:
Зарубский грустно усмехнулся, не проронив ни слова, убрал со стола тарелки, заварил чай. И только после этого заговорил:
– Видишь ли... Вера в себя и самоуверенность... Почему первое всегда идет со знаком «плюс», а второе зачастую со знаком «минус»? Чем различаются эти, казалось бы, идентичные понятия? Ведь и корни у них одни.
Майя растерянно хлопала глазами.
– Почему первое возвышает, а второе губит? Современному человеку это сложно понять. Но в действительности всё очевидно. В вере в себя на первом месте стоит именно ВЕРА, а в самоуверенности САМОСТЬ. В первом главную партию играет чувство единения с высшим, а во втором животный эгоизм.
– Вы говорите про веру в бога?
–
– Не обязательно. Совсем не обязательно, - старик откинулся на спинку стула и пристально посмотрел в растерянные глаза Майи, - Знаешь, люди обожают говорить: “Уверуй! И дастся тебе!” Как будто это так просто. Раз и поверил! Да, с помощью веры можно горы сворачивать. Но вера это не цель, не суть. Вера это инструмент. Инструмент обустройства себя. Самый надёжный и самый мощный инструмент. Правда тяжел он чрезвычайно. Он как кувалда, которой можно сокрушить любую скалу. Но вот поднять эту кувалду, а уж тем паче взмахнуть, мало, ой как мало у кого найдется сил. Тебе смешна аналогия с кувалдой? Тогда скажу для тебя понятнее. Вера - это особый язык программирования, который служит для переустройства человека. Нет, ни разума, ни способностей, а гораздо глубже. Он меняет скрытую ото всех суть человека, тень которой мы называем душой. Научиться программировать себя очень сложно. Но научиться этому нужно обязательно. Ибо вера в себя, это начало осознания человека как разумного существа. Как создания, способного и обязанного развиваться. Ведь развитие - это не увеличение объема никчемной информации, замусорившей мир. Развитие - это качественный рост. Рост изначальной личности. Что такое изначальная личность? Ты еще не догадываешься? Вот это что? Да, это твоя рука. А это нога. Это голова. А в ней твой мозг. Это всё твоё. А где ты сама?
– Я?
– дрожащий лепет Майи совершенно не задел Зарубкого.
– Нет, нет! Это не дзэнский коан. Хотя, похоже. Так где ж ты? В душе? Не совсем. Вот я смотрю на тебя и вижу... вижу солнечного зайчика. Но откуда он тут появился? И что им управляет? Не понятно тебе? Им управляет зеркало. Но зеркало тут не главное, да и зайчик собственно тоже. Главное тут солнце. Вот оно то и есть ТЫ! Поразмысли об этом на досуге.
И Феликс Николаевич резко поднялся, строго поглядел на перепуганную, ничего не понявшую девочку.
– Пойдём. Пора работать.
Майя неторопливо прохаживалась по уже ставшему хорошо знакомым домену Зарубского. Несколько минут обхода, напряженное вслушивание... И тишина. Обычно после совершения первичного обхода девушка возвращалась к старику и усаживалась за просмотром очередной порции образовательного материала. Усвоение новых знаний было для неё наслаждением, не меньшим, чем деликатесы или сказочные виртуальные приключения. Не контактируя со сверстниками, она и не догадывалась о распространённом мнении, что скучнее учёбы ничего и быть не может. Как не догадывался и Феликс Николаевич о своём педагогическом даре. Для него было совершенно естественно ставить себя на место бездомной девочки, вырванной из другого времени, и постоянно нагружать свой мозг вопросами грамотного построение учебного процесса.
Майя с горящими глазами рвалась к лекциям старика. Каждое утро, после дежурного обхода домена, он усаживал девочку напротив себя, десять-пятнадцать минут говорил на неопределённые темы, постепенно выстраивая у ребёнка нужную цепь вопросов. После чего Майя набрасывалась на заранее подобранный ролик. А затем следовало обсуждение, новые вопросы, новые ролики... Такая постановка работы в НИИ удивляла абсолютно всех. Пышущий недоверием Цапин не раз проверял чуткость защиты домена Зарубского. Но даже погрузившись в необычайно интересный фильм, Майя ни разу не пропустила самые осторожные попытки проникновения.
Но сегодня Майя не спешила к учёбе. Она размышляла над услышанным за обедом. Старик в очередной раз натуральным образом запудрил мозги. Что хотел сказать этим Феликс Николаевич, Майя понять не могла. Неспешно бредя, девушка всё сильнее ощущала, что в этих разговорах скрыт какой-то смысл. Но вот понять его она была не в силах. В голову постепенно пришло осознание факта, что Зарубский общается в двух режимах - обычный и разговоры “за жизнь”. Невеликий жизненный опыт подсказывал, что люди чаще всего говорят в одном ключе. Здесь же наблюдалось чёткое разделение. Феликс Николаевич охотно шутил, его рассказы рисовали картины мировой истории куда сочнее любых виртуальных постановок, а уж про научные изыскания он говорил с невероятной доходчивостью и фантастической привлекательностью. Даже его причитания, которыми он постоянно сыпал, готовя еду, вполне вписывались в образ. Но вот эти странные беседы на мировоззренческие темы... Не то, чтобы они были чрезмерно сложны для Майи. Нет, Феликс Николаевич, не изменяя себе, говорил просто и понятно. Но в эти моменты он становился иным. Каким именно, девушка понять не могла, но ощущала это безошибочно.
Этот день Феликс Николаевич решил посвятить географии, и Майя с головой окунулась в романтику эпохи великих географических открытий. Виртуальные иллюстрации со сказочно-живописным размахом показывали средневековых путешественников, отважно бросавших вызовы всем и вся. Парусники резали буруны волн, караваны брели через бесконечные барханы, то и дело слышался лязг оружия, конский топот, удивляла незнакомая речь... Майя по обыкновению полностью растворилась в происходящем, совершенно забыв об окружающей действительности.
Вдруг по сознанию резануло так, что девушка разом вскочила. Система тут же подняла тревогу. Майя бросилась к кабинету Зарубского, но старик тоже услышал сигнал. Он встревоженно посмотрел на Майю и произнёс:
– Всё нормально. Домен уже экскомуницирован.
– Что?
– Отключён домен, отключён. Это я случайно старое словцо припомнил, - Зарубский, охая опустился в кресло.
Майя сиротливо присела напротив. Задумавшись, старик нервно теребил кожаный подлокотник. Погрузившись в размышления и совершенно забыв о девушке, Феликс Николаевич поднялся и направился в сторону лабораторий. У двери, обведенной красным, замер. Майя прекрасно знала, что это самая защищенная часть домена. За нарисованной дверью стоял невероятно мощный виртуальный барьер. Майя боялась даже представить, что за тайны там находятся. Это место Зарубский посещал по несколько раз на дню. Он подходил к двери, замирал на несколько секунд, давая системе защиты опознать хозяина, а затем скрывался в недрах маленького бункера. Старик проводил там иной раз несколько минут, иной раз и час. В первый же день Майя поинтересовалась предназначением комнаты. На что старик сухо пояснил, что секретность документов слишком высока, поэтому никто, кроме него, сюда допущен быть не может. Любопытство, этот извечный бич женского рода, совершенно не имел над Майей власти. И девушка удовлетворилась скупыми объяснениями Феликса Николаевича.
Но в этот раз всё произошло иначе. Майя явственно ощутила, что в комнате происходит перекачка информации. Это новое ощущение удивило её до невозможности. Она переминалась с ноги на ногу в коридоре и одновременно не могла отделаться от ощущения, что перекачка блоков шифрованной информации идет через неё. От удивления Майя зажмурилась, потрясла головой, а потом распахнула глаза. От увиденного она едва не закричала. Домен исчез. Совершенно! Девушка стояла в кошмарном желеобразном помещении. Колышущиеся стены, пол и потолок готовы были в любой момент обрушиться и утопить незадачливую гостью. Но секунды летели, а ничего страшного не происходило.
Сделав над собой невероятное усилие, Майя шагнула вперед. Пол слегка спружинил. Ещё шаг, ещё... Девушка маленькими шажочками добрела до стены. Ладонь коснулась холодного желе. Майя не без удовольствия погладила прохладную поверхность. И внезапно пришла в голову хулиганская мысль - а почему стена именно как холодное желе? Почему бы ей не быть горячей? Усмехнувшись собственному предположению, девушка вновь коснулась стены и вскрикнула. В этот раз стена была как натуральный кипяток. Майя испуганно дула на пальцы, но в голове уже сформировалось понимание, что она может управлять этим странным местом. Она смело шагнула к двери секретной комнаты и ясно представила абсолютную прозрачность. К двери прикасаться не пришлось. Массивная плита, как по мановению волшебной палочки, стала стеклянной. Майя увидела старика, сидящего перед непонятным аппаратом. И опять почувствовала слабый поток. Он струился от головы учёного в непонятный прибор.