Вторая ступень
Шрифт:
Майя отошла от двери, оглянулась вокруг. Понимание происходящего вспыхнуло в голове словно маленькое солнце. Девушка усмехнулась, мысленно желая увидеть домен в прежнем качестве. И желание тут же исполнилось. А пару мгновений спустя дверь распахнулась, выпуская старого учёного. Феликс Николаевич продолжил шествие по коридору, заходя во все помещения домена. И в каждом Майя ощущала небольшой обмен информацией человека и виртуального домена. Обойдя все свои небольшие владения, Феликс Николаевич наконец-то заметил девушку.
– Майя, прости меня, пожалуйста!
– старик смешался, - Перепугался
– Я тоже с вами.
Для расслабления у Зарубского был организован микроскопический кинозал. Два огромных кресла, накрытые полусферой старинного объёмного экрана. Феликс Николаевич с нескрываемым наслаждением плюхнулся в недра мягкого ложа, поворочался, крякнул от удовольствия и стал ждать, пока девушка отрегулирует ложе под себя. Майя наконец справилась и уставилась в медленно темнеющий свод. На темно-синем фоне незаметно проступила крохотная звёздочка, потом глаз заметил вторую, третью... А через пару минут их было уже не счесть. Майя озадаченно следила за происходящим. Ей было забавно, что старик игнорирует передовые технологии и наслаждается в пси-сети примитивным планетарием. А вокруг уже неторопливо разворачивался млечный путь. Зрители летели сквозь громады мохнатых рукавов галактики, мимо проносились звёзды-гиганты, неторопливые кометы, застывшие сполохи туманностей...
Появление музыки Майя не заметила. Да это было и не мудрено. Гармония звуков смешалась с фантастической красотой зримых образов. Девушка утратила ощущения нереальности гораздо быстрее, нежели в любом портале пси-сети. И едва она поймала себя на этом, как тут же хрустальная сказка рассыпалась. Майя лежала в нарисованном планетарии и смотрела нарисованное кино. И при этом считала, что эта виртуальность гораздо реальнее, чем та, другая. Майя беззвучно засмеялась. “Интересно, а как Феликс Николаевич воспринимает это место?” Она повернула голову и от удивления раскрыла рот. Объем информационного обмена был огромен. Какую информацию учёный может получать и передавать, находясь в модели старого планетария? Майя терялась в догадках.
***
В этот раз возвращение домой произошло невероятно шумно. Из распахнутой двери донёсся дружный хохот. Это было столь неожиданно, что Феликс Николаевич выбежал в прихожую чуть ли не вприпрыжку.
– Добрый вечер. Чего это вы так развеселились?
– голос старика полнился недоверием.
– У нас сегодня праздник!
– Олег сиял от удовольствия, - Угадаете, какой?
Зарубский оторопело хлопал глазами. Замешательство старика смотрелось столь трогательно, что Леонид сразу выложил причину:
– У нас сегодня первая зарплата! Майя, тебе тоже перечислили. Так что мы с полным правом купили тут...
– и Леонид извлёк из пакета пару бутылок вина.
– Ах, вот оно что! А я уж подумал, что мне чудится запах спиртного. Значит, вы начали праздновать заранее?
– Мы по чуть-чуть, - Олег сразу смутился, - Извините...
Феликс Николаевич нарочито строго погрозил пальцем, а потом усмехнулся и сделал приглашающий жест.
На душе Феликса Николаевич было тревожно, хотя стороннего наблюдателя вряд ли что-то могло насторожить. Ужин как ужин. Слегка более громкое веселье, меняющиеся темы разговоров, стародавние анекдоты, случайно разлитое на скатерть вино... Ничего удивительного. Но в тоже время чувство беспокойства всё сильнее охватывало старика. Он то и дело бросал взгляды на непривычно спокойную Майю. Девушка наблюдала за происходящим с холодной отстранённостью, вытянутая по струнке спина не касалась спинки стула. Майя смотрела на ребят с совершенно непривычной снисходительностью, свойственной людям старшего возраста. Впервые заметив это, Феликс Николаевич опешил. А когда встретился с девушкой взглядом, мигом почувствовал себя школьником под пристальным взглядом классной дамы. Ребята же состояния Майи не замечали в упор. Веселье шло своим чередом. Захмелевший Олег повернулся к девушке:
– Майка, а ты нас резко засекла. Сильна! Я только сунул нос в вашу сторону, как - оп! И домен захлопнулся.
– Погоди-ка, погоди-ка...
– Феликс Николаевич аж привстал, - Так это вы сегодня пытались вломиться?
– Простите, - Леонид тут же погрустнел. Глаза стали серьёзными, а голос привычно тих и спокоен. Майе даже показалось, что вокруг него растаял винный аромат.
– Что значит “Простите”? Вы отдаете себе отчёт, что вы тут устроили? Наверняка пол-института с ума посходили из-за вашей шалости!
– и старик разразился долгой тирадой.
***
Темнота тренировочного зала в несколько мгновений растворила беспокойство Пушкова. Службист не стал зажигать свет, просто открыл дверь и позволил тусклому отсвету дежурной лампы освещать дверной проём. Зал для метания ножей был знаком до мельчайших подробностей. Валентин Иванович спокойно шёл мимо едва различимых во мраке деревянных колонн. Шершавое покрытие пола великолепно глушило звуки шагов. Окружённый ватной тишиной службист привычно услышал метроном собственного сердца. Он сосчитал до двадцати, беззвучно выдохнул и метнул первую пару ножей. Клинки ещё не успели вонзиться в мишени, а Пушков уже словно пантера метнулся в сторону. Неуловимо быстрый разворот, бросок и снова уход с позиции.
Стремительно опустошив боезапас, Валентин Иванович застыл на полу в позе лотоса. Несколько секунд и дыхание вновь стало неощутимо лёгким. Пушков поднялся, память тут же безошибочно подсказала расположение поражённых мишеней. Собрав ножи, он подошёл к пульту. Щелчок тумблера, и деревянные колонны в полной тишине начали хаотически перемещаться. Валентин Иванович поправил перевязи с ножами, медленно опустил веки и кинулся в гущу носящихся мишеней. Первая серия бросков, вторая... Но третью начать не удалось. В зале вспыхнул свет, колонны замерли. Пушков посмотрел в сторону двери. В проёме замер Гликин.
– Шеф, вы отключили связь. Есть новая информация.
Валентин Иванович обернулся и, ни слова не говоря, направился из зала. Уже обойдя Гликина, он тихо бросил:
– Докладывай.
– У парней опят рухнул уровень считывания. Никакая резня не помогает. Цапин рассматривает вариант активизации их действий, - Гликин замолк и топал за шефом в тишине.
Пушков спокойно выдал:
– Мне клещами из тебя тянуть?