Вторая жена доктора Айболита
Шрифт:
– Ой, ноги как болят! – пожаловалась она, тихо сбрасывая под столом туфли на каблуках. – Мама у Амира нормальная. Со свекровкой тебе повезло. Говорят, что добрая женщина. А не так, как моя – чтоб ей в аду гореть! Она ведь с нами жила, с моим покойным мужем и со мной, когда свекор помер. Сразу после его похорон и переехала. А у меня тогда только первая дочка родилась. И по нашим законам, если свекровка с нами живёт, то она всем семейным бюджетом распоряжается. Мой покойный муж, бывало, зарплату принесет и просит ее: "Мама, давай Раисе платье новое купим. Я хорошо зарабатываю. Порадовать жену хочу". А она ему: "Сильно балуешь ее. Не заслужила. И так дерзкая. Вот будет свадьба чья-то,
– Если вам плохо жилось, значит, и другим должно быть так же? – мои руки задрожали, когда я налила себе стакан холодной воды.
– Эээ… что тебе плохо, дурочка? – всплеснула руками тетка. – Твоя свекровка даже не явилась к нам домой проверять приданое перед помолвкой. Сказала, что потом посмотрит. Я ей просто перечислила по телефону золото, что есть. Свое тебе подкинула, кстати. Потом Амир купит, так отдашь. Посуда новая, сервизы чайные и кофейные. Все, что собирали много лет. Ковров две штуки. Кастрюли в коробках еще. Все добро, что невеста должна в дом принести.
Я неоднократно наблюдала эту унизительную опись имущества. У горских так принято: жених дает квартиру и машину. Невеста – все, что в этом доме будет, включая мебель. Выглядит это ужасно. Ходят тетки в черном с цеплючими глазами и щупают всё вплоть до трусов.
Так как такое количество шмотья за короткий срок не купишь, то все без исключения горские женщины собирают приданое с того самого момента, как их дочерям исполняется двенадцать-тринадцать лет. Кладовки забиваются наборами постельного белья, полотенцами, упакованными в целлофан и переложенными ароматными сушёными травками. А также кастрюлями, сервизами и прочей утварью, что есть в каждом доме.
– Мебели только нет пока, – подытожила тетка. – Ну так она и не нужна. Ты же с Амиром будешь жить у него в доме в Израиле. И на том спасибо. А то мы с Нисимом вообще бы с ума сошли. И так такие расходы! Куда ещё мебель? А моя-то свекровка явилась перед помолвкой и все ощупала. Трусы на свет рассматривала: настоящее ли кружево? Ложки серебряные перекусала, скотина старая: проверяла или это реально серебро.
К нам подошла опоздавшая на торжество женщина с взрослой дочерью.
– Поздравляю вас! Радость-то какая! – она расцеловала Раису.
– Спасибо, моя дорогая! Дай бог скоро и у вас! – отвечала Раиса, громко чмокая ее в щеки.
– Ой, да какое там! Бог меня наказывает через дочку, – женщина скорбно поджала губы и взглядом показала на дочь лет тридцати, которая протиснулась в узкую щель между столиком и стеной, села рядом со мной и шепнула:
– Держись, бедолага! Очень сочувствую! Можно я здесь у тебя в закутке отсижусь пару минут, чтобы не делать круг по ресторану и не видеть эти поганые морды?
– Конечно! – я даже растерялась от такой откровенности.
– Видала, как моя мамаша рыдает? – она взяла пустую тарелку и принялась наполнять ее едой. – Меня вон тоже десять лет пытаются замуж выдать. А хрен им! Не сдамся. Я в восемнадцать лет в Америку сбежала. Там денег срубила, сюда вернулась, образование получила. Сама зарабатываю и вертела их на… спиннере.
– Ты очень смелая! – искренне восхитилась я. – Но как тебе это удалось?
– Да не очень легко, – она пожала плечами. – Гавкалась со своими так, что стены тряслись. Опять-таки из-за этого в Штаты и рванула. Ну а когда вернулась, так они уже мне и перечить боялись. Сестры мои правда замуж так и не вышли из-за
– Не должна, – тихо ответила я.
– Вот и я так думаю, – она запихнула в рот кусок мясного пирога. – Конечно, я мечтаю о счастливом браке, любви, но думаю, это так и останется мечтой. Совсем перестала верить в парней. Не вижу хороших. Среди горских подруг все несчастны, но большинство из них просто не показывают этого и молчат. Правда, их глаза выдают. Помню, как до побега в Америку боялась каждого свата. В мыслях только одно было, когда приходили свататься: когда же они уберутся из моего дома? Все окружающие думают, что я – сумасшедшая. А я просто устала видеть женские слезы. Вот не верю, что встречу человека, который согласится, чтоб я стала его единственной. Вокруг сплошная жестокость. Ни разу не видела любви в горском браке. Один расчет. И что безумного в том, что я хочу любви? Разве храня верность мужу мы не заслуживаем быть любимыми? Разве мы, рожая детей и оберегая домашний очаг, не заслуживаем уважения? Почему все мужики так легко разрушают семьи? Почему они никак не поймут, что достаточно уважать и защищать свою жену, чтоб она была покорна ему? И еще говорят, что семья держится на женщине. Да ерунда! Семья держится на мужчине! И всё в браке зависит от отношения мужа к жене.
– Ты это горским расскажи, – тихо сказала я.
– Рассказала уже. Потому и считают сумасшедшей, – улыбнулась она, встала, отряхнула ладони от крошек. – Ладно, долг крови выполнен.
Пойду я. Не могу на эти еврейско-кавказские пляски смотреть. С души воротит.
– Ой-вай-вой! – вдруг шёпотом запричитала Раиса. – Смотри, Маша, кто идет, – она показала на двух пожилых женщин, которые опираясь друг на друга, медленно, но верно приближались к нашему столу. – Накидку мою возьми. Быстро! Да не спи ты! – она сорвала с себя меховое манто из норки и сунула мне в руки под столом. – Засунь это за вазу, да поглубже, чтобы видно не было.
Я быстро затолкала меха за вазу.
– У этих старых гадюк мужья при советской власти держали самые большие в Союзе нелегальные меховые цеха. Они с первого взгляда, не щупая, определят, что моя норка фальшивая, – заскулила шепотом Раиса. – А я виновата, что дела идут плохо и такие расходы? У детей брать стыдно. А им же не объяснишь. На весь свет опозорят. Скажут, что Раиса в обносках на торжества ходит. Ой, я не переживу это всё! – она оторвала кусок чуду и разжевала. – Еще чуду в этот раз не удались. Как назло! Кто-то глаз положил на мои чуду. Завидуют, что у меня всегда самые мягкие и вкусные. Свекровка твоя будущая хорошая, но на чуду мои завидует. Всё пытается выведать секрет моего теста. Ты ей не рассказывай, ладно?
Я кивнула. Секрет был не в тесте, а в советской старинной плите с газовой духовкой. Тетка всю Москву обегала в поисках этой плиты. Потому что бабушки горские хором говорили, что ни в одной электрической духовке такие чуду не выходят. С тех пор на теткиной кухне две плиты стоят: одна новая, а вторая ветхая, советская. Специально для чуду. Прекрасная родня мне достаётся! Даже на пироги завидуют. И это называется хорошей свекровью!
– Ты со свекром когда говоришь, не забывай глаза опускать. Сейчас-то еще ладно. Времена немного изменились. А я своего свекра никак в первые два месяца рассмотреть не могла вблизи. Потому что глаза опускала. Ну всё, пошла пить змеиный яд, – Раиса приподнялась, радушно улыбаясь, раскинула руки и собралась было пойти поприветствовать двух заклятых подруг.