Вторая жена доктора Айболита

Халь Евгения

– Тут вот какое дело, – начал Исраилов, – хочу открыть клинику в Израиле, – он подцепил с блюда кубик сыра и положил в рот. – По женским делам клинику. Как раз по вашему профилю, Иван. Мне нужен свой проверенный человек в качестве владельца. У вас же в Москве клиника есть. Предлагаю открыть филиал в Тель-Авиве. Будет сеть.

– При всем уважении, я не могу принимать пациентов без израильской лицензии. Там с этим строго, – возразил Айболит.

– А принимать никого не нужно., – Исраилов повертел в руках пучок зелени и оторвал от него веточку. – Врачи уже есть, свои, горские.

Нужно только, чтобы официальный владелец был гражданином Израиля. Так легче прорваться через их драконовские законы. А мне Нисим Ирганович сказал, что гражданство Израиля у вас уже есть.

Айболит кивнул. Хоть он никогда и не хотел уехать, но Диана настояла на том, чтобы он получил гражданство, как муж еврейки.

– Нашим горским женщинам такая клиника давно нужна, – неспешно продолжил Исраилов. – Чтобы все было спокойно было и тихо. По традициям, но современно и на высшем уровне. Израильтяне это умеют, если им хорошо заплатить. Туда будут приезжать горские женщины со всего мира. Не горские тоже.

– Двери всегда открыты для тех, у кого есть деньги, – засмеялся Нисим.

– Да, – согласился Исраилов. – Бухарским вот тоже нужно. Они же на нас во многом похожи. Если вы, Иван, не в курсе, бухарские – это евреи из Узбекистана. Они по обычаям и традициям очень на нас, горских, похожи.

– Я в курсе, – кивнул Айболит.

– Слушай, а он в теме, а? – обрадовался Исраилов, обратившись к Нисиму. – Ай, молодец!

– Ну я же вам говорил: он много лет в семье. Всему уже научили, – радостно подтвердил Нисим.

– А то русские как слышат еврей, так сразу про Рабиновичей вспоминают. Как будто кроме ашкеназов и нет никого, – в голосе Исраилова прозвучала горькая обида. – А мы все, кто в Европе не родился, пейсы не отрастил и лапсердак не носит, вроде как погулять вышли.

– А это потому, что мы тихо сидим. А ашкеназы всегда вперед лезут. Хотя это еще нужно проверить, кто больше еврей, – подал голос Рафик. – Мы еврейские законы больше соблюдаем. Смелее нужно быть. И всем рассказывать, что мы существуем.

– Ээээ… дурак ты! – прикрикнул на него отец. – Пусть и дальше так думают. Их, ашкеназов, перебьют, а мы, горские и бухарские, останемся.

Все, кроме Айболита, рассмеялись.

– Ну, значит, по рукам! – Нисим потер ладони.

– Подожди, Нисим, подожди, дорогой, – возразил Исраилов, – Иван еще свое слово не сказал.

– Да я его знаю, своего сынка. По глазам вижу, что он согласен. Мы же с ним родные люди. Я даже внучку свою ему без споров отдал. Хотя мне все говорили:

– Ээээ, Нисим, как же так? Девочка с отцом растет. Нужно в семью брать Нельзя так! Чужой вырастет. Не по законам это. Но я понимаю, что отец – это отец. Правда, Ваня? – он лукаво посмотрел на Айболита.

Тот опустил руку вниз и сжал пальцы в кулак. Я тебя понял, старый ты лис. Как ловко по больному ударил! Родные люди. Ты даже сам не понимаешь степень своего цинизма! Эту фразу нужно брать в жирные красные кавычки. Только так мы с тобой "родные люди". И никак иначе!

– 7 -

Синие трико Супермена

Айболит

понимал, что если бы Нисим захотел, он бы просто увез Ёлку и спрятал бы ее. Причем надежно. В Израиле. Выдрать у израильтян ребёнка совершенно невозможно. Особенно нееврею. Такой же случай был с Настей Калманович, вдовой убитого олигарха Шабтая Калмановича. Он перед смертью вывез дочь в Израиль. И Настя много лет за нее боролась, но вернуть так и не смогла. Не помогли ни огромные деньги, которые ей оставил покойный муж, ни связи. Она была счастлива, что ей позволили изредка видеться с дочерью.

Айболит хорошо понимал, что тягаться с такими людьми не может. Ему просто нужно дождаться, когда Ёлке исполнится восемнадцать лет и она сама будет решать свою судьбу. Тогда ее уже никто не увезет.

– Чего молчишь? – взорвался Рафик. – Прояви уважение, да? Хотур! Забыл о нем? Солидные люди твоего ответа ждут, а ты воды в рот набрал. Тебя, дворнягу, взяли в семью, так умей уважать тех, кто тебе помогает!

– Ай-яй-яй! Осади! – закричал Нисим. – Что ты себе позволяешь?

– Да, перебор явный, – недовольно покачал головой Исраилов. – Мужчина должен уметь разговаривать. Тихо, уважительно и по делу. А ты, Рафик, оскорбляешь, как базарная баба. Зачем, а?

Айболит исподлобья сверлил взглядом Рафика. Тот не уступал и глаза не отводил. Наглая ухмылка расползалась по его физиономии. Ну, давай, доктор, что же ты? Или слабо?

Не слабо, тварь, совсем не слабо. Но не сейчас. Я своего часа дождусь. Понимаю, как тебе хочется меня подставить перед родней. Готов даже по ряшке получить. Ты немного подожди, и мы с тобой все счета закроем.

– Я согласен, – Айболит встал. – С вашего позволения, – он кивнул и направился к двери.

– Да, конечно, – хором ответили Исраилов и Нисим.

Айболит вышел, спустился вниз.

– Ну куда ты пропал, Ваня? – Дарья бросилась к нему, держа в обеих руках бокалы с коктейлем из морепродуктов.

И вдруг замерла. Ее глаза полыхнули такой ненавистью, что Айболит растерялся. Но через пару секунд понял, что смотрит она не на него, а куда-то за спину. Он медленно повернулся. За ним стоял Рафик, растерянно глядя на Дарью.

– Ты? – с угрозой произнесла она.

– Здравствуй, – буркнул он и попытался проскочить мимо нее.

– Не могу пожелать тебе того же. Не хочу, чтобы ты здравствовал! – и с этими словами она выплеснула на него оба бокала. – Давно хотела так сделать! – она медленно поставила бокалы на стол.

Рядом с ними образовалось пустое пространство. Окружающие шептались, ожидая, что сделает Рафик. Даже музыка смолкла.

– Что происходит? – Нисим, который только что спустился вниз, бросился на помощь сыну.

– Все в порядке, – Рафик вдруг улыбнулся и стряхнул куски креветок и крабов с белой рубашки. – Не вписался в поворот. С кем не бывает? Продолжаем веселиться. Ну что застыли? – крикнул он оркестру и певцу в снежно-белом костюме и лакированных туфлях с золотыми пряжками. – Играйте! У нас сегодня радость! Опппа! – он поднял руки и протанцевал в сторону туалета.