Вторая жизнь Арсения Коренева
Шрифт:
— А поликлиника где? — спросил я, когда мы шли снова к лечебному корпусу.
— Она чуть в стороне от главного входа, трёхэтажное здание белого кирпича, наверняка видели, когда заходили. Но туда вас вряд ли направят, хотя… Если кто-то из терапевтов, например, приболеет, и заменить будет некем, то можем и вас направить проводить приём граждан. Как вам такая перспектива?
— Да нормально, — пожал я плечами. — Думаю, справлюсь. Главное — поставить правильный диагноз и назначить лечение, либо выписать направление к узконаправленному специалисту.
— Верно
Наконец мы снова в его кабинете.
— Сегодня можете отдыхать, а завтра в половине девятого общебольничная конференция, — напомнил Настин перед тем, как я с чемоданом в руке покинул его кабинет.
Первым делом пошёл прописываться, проведя в паспортном столе всего минут пятнадцать, благо очереди вообще не было. Сразу же оттуда направился в военкомат. От больницы, может, и тридцать минут идти, а от паспортного стола почти час. Но всё же добрался, был поставлен на учёт, после чего наконец отправился к своему новому жилью на улицу Соловьиную.
И всё пешком, используя подсказку местных жителей, по пути попив водички из водоразборной колонки. Лет через тридцать они начнут исчезать повально, а пока любой мог напиться на халяву водички. К тому же не в каждом доме имелся водопровод, так что наличие таких вот колонок оказывалось как нельзя кстати.
На часах было уже почти половина третьего, когда я наконец нашёл нужный адрес. Это был вытянутый в ширину дом с двумя входами, отделёнными друг от друга заборчиком. Штукатурка местами отвалилась, демонстрируя дранку и потемневшие от времени доски под ней. Понятно, домику, может, лет сто, а то и больше. Интересно, кто тут жил до того, как его передали в собственность районной больницы?
Моя квартира, как я понимаю, справа, то есть ближняя по ходу нумерации домов. Участки разделены палисадом, за забором виднеется плодовый сад, в углу участка — будка сортира. Сбоку от калитки почтовый ящик с намалёванным на нём белой краской номером моей квартире. Внутри что-то белело сквозь проделанные снизу круглые отверстия. Открыть ящик труда не составило, если у соседей имелся маленький навесной замочек, то мой «замочек» представлял собой продетую через «ушки» алюминиевую проволочку, закрученную в короткую косичку.
Нижняя планка откинулась, и мне в руку выпала «Комсомольская правда».
— Это прежняя жиличка выписывала.
Я обернулся на голос. На крыльце 2-й квартиры стояла молодая женщина. Волосы спрятаны под косынку, в руках половая тряпка.
— Она только выписала на вторые полгода, как уехала в Пензу, — продолжала она. — Газеты так и приходят, мы каждый день считай вынимаем. А это вот сегодняшняя, я ещё не успела вынуть. Ну так теперь это будет ваша забота, до Нового года «Комсомолку» читать будете. Вы, наверное, тот самый интерн из Саратова?
— Здравствуйте! — ответил я ей улыбкой на улыбку. — Он и есть. Но вообще-то я пензенский, а в Саратове учился. Вас как звать?
— Наталья.
— А меня Арсений. Будем знакомы!
В этот момент из-за угла дома появилась кошка… Или кот, с ходу, понимаете ли, определить как-то трудно. В общем, серое существо с рыжими подпалинами. Бросило в мою сторону презрительный взгляд и, запрыгнув на перила крыльца, где нагло разлеглось. Наталья погладила его по спинке, и оно, прищурив глаза, довольно заурчало.
— Это наш Маркиз. Приблудился в прошлом году, сам пришёл, мы его и не стали прогонять… А мужа моего Петром звать. Он в больнице хирургом работает. А вы по какой специальности?
— В терапевтическое направили.
— А-а, ясно… А я на часовой устроилась. Сначала ученицей в сборочный цех, а с прошлой осени часовщик-сборщик 4-го разряда. А сейчас в отпуске, вот, уборкой занимаюсь. Закончу уборку — и в детсад за дочкой. Ленке моей три годика. Тут неплохой детский сад, и главное, недалеко. У вас-то своих ещё нет, небось?
— Рано пока, — немного смущённо улыбнутся я. — Надо сначала своё место в жизни найти, на ноги твёрдо встать, а потом уж семью заводить.
Собственно говоря, в прошлой жизни я действовал почти что по озвученному сейчас плану. Вот только с выбором спутницы жизни как-то не задалось.
— Оно и верно, — вздохнула Наталья. — А мы свадьбу сыграли, когда Петя ещё на последнем курсе учился, он тоже в Саратовский заканчивал, пять лет назад выпустился. А я тогда в пединституте училась. Родители мои не одобряли такой ранний брак, но меня было не переубедить. Пошли, подали заявление, через месяц расписались. На свадьбе друзья были и Петины родители. А от меня даже сестра не пришла, младшая, у нас три года разницы. Ну Танька-то просто побоялась, так бы пришла, конечно. Она мне так и сказала… Знаете что, приходите к нам сегодня вечером в гости, а? Часиков в семь вечера. Телевизор посмотрим, чайку попьём с вареньем… Сама варила, смородиновое.
— В гости? В общем-то, делать всё равно нечего, если ваш муж не будет против, то, пожалуй, и зайду.
— Не будет, — улыбнулась Наталья.
Наконец я добрался до двери своей новой квартиры. Выкрашенная голубой краской, местами облупившейся, над косяком засохший букетик какой-то травы, вроде как полыни. Читал или слышал от кого-то, что полынь отгоняет нечистую силу. Но что-то слабо верится, что предыдущая жиличка верила во всю эту мистику, скорее всего, от тех, кто ещё до неё тут жил, осталось.
Дверь была заперта на висячий замок, солидный такой, как говорится, амбарный. Ключ не без труда провернулся, когда я вставил его в замок, и вот я переступаю порог жилища, в котором мне предстоит жить как минимум до следующего лета. Ну а какие были варианты? Гостить в Пензе у матери я смогу только в выходные, тут та же история, что и с Саратовом. В общем, придётся приспосабливаться. Впрочем, в той жизни я бобылём прожил немало, так что нас этим не испугаешь. Хотя в частном доме прежде жить на правах хозяина, путь и временного, мне не доводилось. Но не думаю, что отсутствие тёплого туалета и ванной меня сильно расстроит.