Вторая жизнь Арсения Коренева
Шрифт:
Обустроено у них было, конечно, получше, нежели в моей берлоге. И уютно — чувствовалась женская рука. Планировка была точно такая же, как у меня. В гостиной помимо работающего телевизора, стола и прочей мебели имелся диван-раскладушка, на котором по-хозяйски развалился Маркиз. Детской кроватки я не увидел, выходит, Лена спит в своей спаленке.
В этот момент дверь во вторую комнату открылась и на пороге с плюшевым мишкой в руках появилась девчушка лет четырёх с двумя свисавшими на плечи косичками.
—
— А это кто? — спросила девочка, показывая на меня указательным пальчиком.
— Это дядя Арсений, он работает с нашим папой.
— Дядя Асений, — не выговаривая «р», повторило голубоглазое чудо.
На столе к чаю помимо моих конфет, к которым девочка сразу же потянулась, были обещанная розетка со смородиновым вареньем, варёная колбаса, выложенная ломтиками на тарелочку, по виду похожая на «Докторскую», печенья, вафли и карамельки.
— Лена, тебе много сладкого нельзя, у тебя диатез, — строго предупредила дочь Наталья. — Две конфетки — и всё.
— Холосо, — промямлила девочка, засовывая в рот первое суфле, а второе аккуратно сжимая кончиками пальцев. — Мозно мы с Мисей в моей комнате поиглаем?
— Ступайте, — потрепала её по голове Наталья. — А в 9 часов спать, ты помнишь?
— Помню, — отмахнулась девочка. — «Спокойной ночи, малыши» посмотлю — и спать пойду.
Сейчас по Первой программе ЦТ шёл «Дневник социалистического соревнования». Победители соцсоревнования бодро рапортовали о взятых высотах и обещали выполнить пятилетку в три года.
— Вторая программа тоже принимает? — спросил я, кивая в сторону телевизора.
— Ага, из Саратова сигнал ловим, — пояснил Пётр, зачерпывая десертной ложечкой варенье и опуская его в кружку с чаем. — Антенна на крыше позволяет нормальный сигнал ловить, и Первую программу, и Вторую. В Саратове телевышка мощнее пензенской, тем более из Пензы Вторую программу вообще не передают.
Точно, областной радиотелевизионный передающий центр начнёт передавать передачи Второй программы только в 77-м, этот момент почему-то хорошо засел у меня в памяти. Так что еще год ждать.
— Жалко, мультфильмы редко показывают, — сказала Наталья. — Хорошо хоть «Спокойной ночи, малыши» почти каждый вечер идут. А по воскресеньям «В гостях у сказки», Ленуська ждёт её каждый раз как манну небесную. Хотя сказки там, честно говоря, на более старший возраст рассчитаны. Вот «Спокойки» — это как раз для неё.
— Кстати, предлагаю перейти на «ты», — повернулся ко мне Пётр. — Всё ж таки почти ровесники, да и работать нам теперь вместе. То есть в одном медучреждении, думаю, по-любому будем периодически видеться.
— Я не против, — улыбнулся я.
— Тогда и я на «ты», — улыбнулась Наталья и неожиданно спросила. —
— Наташ, — укоризненно посмотрел на неё Пётр.
— Да ладно, чего я такого спросила? — удивлённо подняла брови молодая женщина.
— На данный момент моё сердце свободно, — честно признался я.
— О-о-о, в больнице тебя быстро захомутают, — рассмеялась Наталья. — Там такие санитарочки есть… активные. Да, Петя?
Она многозначительно поглядела на мужа. Тот слегка даже слегка побледнел:
— Наташ, ну хватит уже! Ничего между нами не было, я ни разу не поддался на всякие провокационные намёки. Я ж тебе говорил.
О как! Она ещё и в курсе всех дел своего супруга, хотя вроде бы на другом предприятии работает. Или он сам ей всё рассказывает?
— Арсений, ты ешь варенье, не стесняйся, — снова сменила тему Наталья. — Прямо на хлеб намазывай.
— Лучше в чай, как Пётр, а то, боюсь, слишком приторно будет, слипнется одно место, — плосковато пошутил я.
— Может, чего покрепче? По рюмашке за знакомство? — предложил Пётр и смущённо добавил. — Так-то я не пью…
— Если только по рюмашке, чисто символически, — согласился я.
— И я с вами, пока Ленка не видит, — поддакнула Наталья. — По чуть-чуть можно. Тем более наливочка своя. Супруг у деда своего научился, тот в Пачелмском районе жил, а Петя к нему каждое лето приезжал.
— К деду и бабушке, — уточнил Пётр. — А самогонку и наливки да, дед варил, он меня и научил втихаря от родителей. Мол, сын — то бишь мой отец — не стал учиться, а жаль будет, если мастерство пропадёт.
Вишнёвая наливка и впрямь оказалась приличной, но рюмкой и ограничились.
— А вы в каком районе Пензы живёте? — спросила Наталья,
— На Карла Маркса, напротив «Родины».
— Это ведь центр, только там дома старые, верно?
— Старые, — согласился я, отхлёбывая чай. — Наш дом ещё дореволюционной постройки, но кирпичный, на семнадцать квартир.
Этот дом в той моей жизни снесли в 86-м, а годом ранее мы переедем на Новую Западную, где я впоследствии прожил до конца своих дней. Первой жене помог с покупкой квартиры, а вторая, к её чести, просто ушла к маме.
— Петя в Терновке вырос, а я родителями и сестрой сначала тоже в центре жила. Почти в центре, на Богданова, в частном доме. А когда мне было семь лет — переехали в Арбеково, в новостройку. Хорошая квартира. Две комнаты, но обе большие. В одной родители жили, в другой мы с сестрой. Скучаю по ним, если честно. А я, как жена декабриста, за мужем в Сердобск. Пришлось новую профессию осваивать… Ну я уже рассказывала тебе про часовой завод.
— Кстати, не знаете случайно, кто в моей квартире до этой, как её… Тани жил?