Вторая жизнь Арсения Коренева
Шрифт:
— Поставьте пока бутылку и стакан на пол, рядом со скамьёй… А теперь ложитесь, — предложил я подопытному. — Телогрейку можете снять, подложить под голову.
Тот лёг, устраиваясь поудобнее. Я же уселся рядом на стул.
— Теперь положите руки так, как вам удобнее, и закройте глаза. Постарайтесь расслабиться. Думайте о чём-нибудь приятном. Не о водке, — уточнил я под смешки из зала. — Например, вспомните своё детство.
— Так чего там хорошего было-то? — буркнул, не открывая глаз, Кирюха. — Отец бухал без продыху, мать лупил и меня. Всё время жрать хотелось.
— Ну тогда представьте
— О, это я могу, — расплылся в улыбке Филимонов. — Девка и бутылка «Плиски».
В зале засмеялись.
— Пусть так, — согласился я. — А теперь я всё-таки попрошу тишину в зале… Спасибо! Итак, приступаем к сеансу внушения, результатом которого должно стать неприятие организмом напитков, содержащих этиловый спирт.
Я незаметно активировал браслет и приложил ладонь к правому боку Филимонова. Опустил веки. Получится или нет? Этот номер с гипнозом я не планировал, родилось всё экспромтом. Если не прокатит… Опозорюсь на всё село, а то и на весь район. Да что там район — область! До конца жизни будут в спину смеяться, вспоминать неудавшийся сеанс гипноза. Да и по части Минздрава могу люлей получить. На такие вещи надо было хотя бы у Ряжской разрешения спросить. Эх, ты, любитель экспромтов!
Ладно, к чёрту сомнения! Как говорится, взялся за гуж… Я сосредоточился, мысленно сканируя печень лежащего перед мной человека. Да уж, действительно, цирроз порядком оккупировал жизненно важный орган. Фиброзная ткань почти на треть заменила здоровую. Тут же и у меня в правом боку слегка потяжелело. М-да, идёт отдача…
Так, а ведь нужно что-то говорить, а то что это за внушение без слов? Сам же только что рассказывал о силе слова, несущего определённый код. А что говорить-то? Если бы я метод Довженко изучал подробно, а то ведь так, по верхам, всё-таки не моя спецификация — лечить алкоголиков и наркоманов.
— Алкоголь — это зло, — начал я монотонно бубнить первое, что пришло мне в голову. — Он несёт преждевременную смерть. Я даю установку твоему организму: отныне он будет отторгать спиртные напитки. Даже рюмка водки приведёт к тяжёлой интоксикации. Ты не будешь испытывать никакого удовольствия от употребления алкоголя, ты не будешь пьянеть, тебя будет выворачивать наизнанку, ты осознаешь, что пить — значит, убивать себя. В жизни много радостей и без алкоголя. Достойная работа, счастливая семья, светлое будущее — всё это ты можешь обрести, отказавшись от алкоголя.
А тем временем я делал свою работу. Светящиеся нити проникли в печень, и мысленно я дал команду активировать фермент алкольгодегидроденаза, превращающего этиловый спирт в альдегид. Высокая концентрация ацетальдегида в крови должна вызвать неприятные симптомы, включая тошноту. Это будто бы я ввожу человеку препарат дисульфирам, который блокирует активность ALDH — действие лекарства имитирует генетически предопределенную непереносимость алкоголя.
Что там происходило внутри клеток печени — я понятия не имел. Оставалось лишь верить, что мои мысленные команды выполняются и идёт процесс выделения нужного фермента. Опять же, я чувствовал, как расходуется моя энергия, но расходовалась она пока не критично. И по традиции время для меня перестало существовать, превратившись в кисель. Мы это уже проходили, вот только, кажется, я перестал бубнить про вред алкоголя… Да и гипноза как такового не было, человек просто лежал, закрыв глаза. Это ерунда, это всё фон, декорации, успокаивал я себя, главное — повысится уровень фермента до нужной цифры или нет.
В какой-то момент я увидел, что «паутинки» стали меркнуть и вскоре исчезли. В голове чуть слышно тренькнуло, будто бы в соседней комнате сидела машинистка, и каретка её пишущей машинки дошла до крайней позиции, после чего вернулась в исходное положение. Что ж, судя по всему, процесс закончен. Оставался один вопрос — насколько моя попытка была удачной? И ответ мы скоро получим.
— Открывайте глаза.
И сам открыл. Филимонов лежал, вытянув руки вдоль туловища, глядя в потолок, затем ладонь правой приложил к боку.
— Тепло, что ли… Непонятно. Чё, можно вставать?
— Сначала присядьте, не нужно резко вставать, — сказал я, и сам не спеша подниматься, приходя в себя после сеанса. Вроде бы не так и много энергии потратил, но всё равно в ушах слегка шумело.
Филимонов сел, с глуповатый ухмылкой поглядывая в зал. А я медленно встал, прислушиваясь к собственным ощущениям. Чуть поташнивало, голова слегка кружилась, была небольшая слабость, на лбу выступила испарина, но в целом не критично. Хотел поднят бутылку и налить Кирюхе стакан, но опасался, что мелкий тремор моих пальцев будет заметен, не расплескать бы. Потому сказал:
— А теперь, товарищ Филимонов, налейте себе стакан своей горилки и попробуйте выпить.
— Да с моим превеликим удовольствием, — осклабился тот.
Недрогнувшей рукой взял бутылку, налил стакан до краёв под крик с задних рядов: «Кирюха, нам-то оставь!», после чего не спеша, но за один присест влил в себя содержимое стакана. Удовлетворённо крякнул, не став закусывать припасённым бутербродом, просто занюхал рукавом давно не стиранной рубашки.
Посмотрел на меня, ухмыльнулся:
— Ну чё, дохтур, хорошо пошла роди…
Фраза оборвалась на полуслове. Филимонов побледнел, затем резко позеленел, раскрыл рот, как выброшенная на берег рыба, и так же по рыбьи выпучил глаза… Я успел подставить ведро, в которое Кирюха с рёвом тут же и выблевал содержимое своего желудка.
У меня будто камень с плеч свалился. Фу-ух, получилось! А то я уж было начал сомневаться в успехе предприятия. Не хотелось стать посмешищем для всего Куракино.
Филимонов под гомон зала блевал с минуту. Когда стало ясно, что его желудок пуст, и уже даже желчь не идёт, я взял ведро и отдал его стоявшей за боковой кулисой техничке, а сам вернулся на сцену. Чувствовал я себя уже получше, чем сразу после сеанса.
— Ну как вы, товарищ Филимонов, себя чувствуете? Тянет выпить?
— Бля, — выдавил из себя всё ещё зелёный Кирюха. — Чё-то херово мне. Ты чего наделал, дохтур?!
— А что я наделал? Как и обещал, закодировал вас от пьянства. Так тянет вас выпить или как?
Он задумался на несколько секунд, видимо, прислушиваясь к своим ощущениям, затем повернул ко мне искажённое страдальческой гримасой лицо:
— Сука, не тянет! Первый раз со мной такое. Как только подумаю — хреново становится. Ты зачем… Ты на хера это сделал?!