Второе Пришествие
Шрифт:
– Вот, кстати, по моим наблюдениям, есть около двух процентов людей, которые руководствуются принципом 'один раз живем, все надо попробовать'. Кстати, если уж все, то почему бы не пройти пешком БАМ? Почему в понятие 'попробовать все' обязательно надо включать отраву? Да даже если и отраву, то почему вы не включите сюда дуст??? Ну, чтоб не отравиться совсем, можно воду из луж лакать! Но это им противно, ведь нет 'культуры пития' из луж. Что любопытно, именно эти люди, кто 'умеет пить', часто являются в подростковом возрасте 'душами компаний', неформальными лидерами. На них равняются, на них хотят походить, им завидуют. И с них берут пример. И люди эти не глупые.
–
– Мы или государство.
– И мы, и государство. Но и мы в первую очередь. Твой отказ от рюмки уже шаг в сторону общей победы.
– То есть ты хочешь сказать, что государство не может повлиять на нравственность людей, хотя в советское время всячески акцентировалось внимание на той же честности, бескорыстности?
– Именно этот опыт и убеждает меня в этом - какие люди были, такие и остались, а страх, он еще больше усилил все эти процессы. Если бы таких попыток не было, то можно было бы рассуждать, а так, вот он, пример-то, на ладони, и пытались, и вот видим, как все выразилось
– А религия, значит, может? Но это же смешно! Государство можно не любить, критиковать, но оно опирается на реалии, власть реальна. А религия всего лишь красивая сказка. Да и красивая ли? По мне так некрасивая и абсурдная, вот посуди сам: если все люди идут от Адама и Евы, и у них было два сына, значит все первое время люди размножались инцестом, так ведь?
– Сыновей было не два, а три, зачем критиковать то, что не читал? А что им еще оставалось делать? Зачем ты пытаешься увидеть прямой смысл в этом тексте? Ты всерьез думаешь, что там тебе опишут слово в слово, как оно и было на самом деле? Библия не должна восприниматься как историческая хроника. Если тебе так нравится, можешь считать ее сказкой, но очевидно, что эта сказка учит правильному мировоззрению, правильным отношениям.
– Ха! Тоже мне сказанул! Каким правильным? Правильно, получается, это убийства, насилие и инцест!!! Хороша же сказка! Наикровавейшая сказка!
– Колобка тоже съели...
– Там не было крови, а во-вторых, колобок и создан изначально, для того чтобы его съели. И самый хитрый его и съел. Но это же хорошо, через неделю он бы весь засох и заплесневел, он же хлеб.
– Основная идея 'колобка' - это 'не ходите, дети, гулять одни; слушайтесь родителей, бабушек и дедушек'.
– А я смотрю буквально, как рационалист. Да и что за попустительское отношение к дитятке - оставили на окне, и поживай себе как знаешь.
– Ты хоть и рационалист, но ведь твои суждения о политике наивны. Справедливый рынок, конкуренция - двигатель прогресса, но ты их не признаешь. СССР, успехи, да? Но вот возьми космическую отрасль, знаешь, какая внутренняя конкуренция была между Королевым и Глушко, когда они ракетные двигатели создавали? Разные конструкторские бюро предлагали свои идеи, и пытались опередить друг друга. Да и сам Хрущев как говорил? Догнать и перегнать Америку.
– Сейчас почему-то так не говорят. Да и смешно было бы говорить об обгонах, когда по уровню жизни такие показатели. С нынешней системой-то уже столько стран вперед убежало...
– Все успехи СССР так или иначе наталкивают на мысль не о господстве марксистской экономики, но напротив, о ведущей роли рыночных механизмов и в первую очередь конкуренции. И пытались проводить конкурсы между колхозами, предприятиями, но как криво! Как бюрократически! Рынок все определит сам.
Михаил замолчал, увидев, что Антон обернулся в сторону. Его внимание привлек парень явно нестандартной
– А вот если в темном переулке нехорошие и невоспитанные его обзовут непечатным словом, он обидится. Скажет, не умеют признавать тех, кто не похож на всех. Но елки-палки, когда ты красишь волосы в синий цвет, ты просто должен быть к подобной реакции! Ты хочешь, чтобы все говорили тебе 'о, как круто?' Да вот нет! Ты сознательно идешь на привлечение внимание к себе - так и иди до конца! Жди и ответной реакции, ведь когда тебя обидят, у тебя появится возможность поднять свою самооценку, мол, я терплю издевки и подшучивания от окружающих, потому что я выгляжу иначе, я герой!
– Ох, да успокойся ты. Человек волен сам выбирать, как ему выглядеть. Не нравится - не смотри. Так вот, о тюрьмах. Условия в царских тюрьмах были действительно курортные по сравнению с гулаговскими. Но что лично меня поражает - до сих пор в Москве и России улицы названы именами террористов! Недавно устроили шумиху с Войковым, но вот улица Халтуринская есть; Халтурин таскал взрывчатку в Зимний дворец, но Александру в тот раз повезло. Софья Перовская, Каляев, их имена все еще звучат! Кто-нибудь помнит фамилию мужика, стрелявшего в Борбачева? Он ведь уже вышел на свободу! Борбачева у нас не любят, давайте сделаем его героем! Вот убивать Александра, освободителя крестьян, было верно с точки зрения коммунистов, но сами они отняли потом эту свободу у крестьян, загнав их в колхозы!
Возможно, они спорили бы так вечно, но уже стемнело. Михаил отправился в ресторан быстрого питания ожидать Марину, а Антон отказался составить ему в этом компанию и поехал домой. День завершился.
Глава VI. Закрытый университет
После того, как Ивана посетила гениальная идея о легендарном усопленнике, встал вопрос о доведении информации до доктора Фогельштейна, чтобы при общей сохранности тайны выяснить о дополнительных потребностях последнего перед операцией. Сам доктор, безмерно довольный своей отговоркой, постепенно начинал жалеть о собственном отказе, отчаиваясь из-за невозможности после него войти в историю. Окончательно расстроился он после гигантского успеха, достигнутого им со свиньями, на которых он полностью переключился летом семнадцатого года. Две ожившие свиньи смогли даже дать потомство - успех был ошеломляющим. Фогельштейну уже не хотелось славы, ему нравилось, что открытие на сей раз осталось тайной даже для глубоко погруженных в науку. В середине августа в гости неожиданно нагрянул Иван, который завел с доктором разговор о посторонних вещах.
– Как Вы думаете, Евросоюз долго просуществует?
– вопрошал профессор Ивана.
– Классно, с какой-то стороны, что европейские страны договорились, поняли, что выгоднее торговать, чем воевать, - соглашался Иван.
– Хоть мы и живем в Швейцарии, все равно ничего хорошего от конфликтов для нас. Сейчас на всей Европе единое пространство, простор. Приезжих многовато, но это не так и плохо.
– Удобнее всего с валютой, что ни говори!
– усмехнулся Фарнберг.
Они выпили по бокалу сухого вина и начали обсуждать античное искусство, которым Фогельштейн давно увлекался.