Второе Пришествие
Шрифт:
Василий был решительным человеком. Ему ничего не стоило собрать вещи и уйти, как он ушел от подруги, у которой жил до знакомства с Еленой. Но сейчас его рвало: уйти или остаться. Уйти - это означало выложить на стол все свои помыслы. Но остаться - это подвергать себя риску реализации. А он промелькнул, когда опытным глазом Василий разглядел, как сестра смотрит на него. 'Что сейчас я сделала', - едва не схватилась за голову она, поймав себя на инстинктивном поглаживании волос. Да, разглаживание волос был стародавний прием, который работал безотказно, это был в чистом виде светофор, причем именно желтый сигнал, означавший: внимание, сейчас чуть-чуть потерпи, и я дам тебе зеленый свет. Да, то что встреча не заладилась, понимали теперь оба, и оба понимали мысли друг друга, но сказать не решались. Словно молнии бомбардировали мозг: 'А что, если... попробовать? Один разок...' Встреча закончилась легким поцелуем, а по дороге домой им было нехорошо. Василий вспоминал все случаи из детства, пытаясь понять, с чего все началось. Но теперь не давала покоя ему мысль полярная - почему не решился попробовать. 'А что такого, - рассуждал он, - до кровосмешения все равно дело не дойдет. А уж даже любопытство - какова она? Что умеет? Я ведь не удивлюсь, если знаний у нее побольше, чем у Ленки. Да, конечно, больше. Ленка-то что, по факту одно и то же каждый раз'.
Сестра пришла домой с таким мрачным видом, что муж сразу начал ее утешать, предполагая, что та узнала от брата какое-то неприятное известие. Но она, ничего не говоря, заперлась в своей комнате, где прорыдала в подушку почти час. Рыдание продолжалось бы и дальше, пока ее не осенила идея: одевшись, она выскочила на улицу и стала звонить подруге. Далее целый час она изливала ей
Василий этим вечером был дома один, и скрашивал его качественным фильмом категории восемнадцать плюс. Позвонила Елена и сообщила о своих глубочайших неприятностях, но он настолько уже привык к этим новостям, что прослушивал их на автомате. В последнее время Василий слегка подсел на виртуальные казино, где ему сопутствовала удача, которая вкупе с грамотной стратегией игры в покер, позволила неплохо подняться. Но в этот вечер у удовлетворенного Василия игра не клеилась. Минус рос, и он не нашел ничего лучшего, как хлопнуть по кнопке сетевого фильтра. Он рассеянно побрел по коридору, и едва он нажал на клавишу выключателя, как раздался треск: перегорела лампочка. Запахло противно-горелым. Используя зажигалку, он нарыл в ящике новую лампочку, но только ступил на стул, как ножка хрустнула. Василий не успел перенести тяжесть своего тела на стул, поэтому отделался легким испугом. 'Что все это означает?', - случайно пронеслось у него в голове. 'Просто совпадение, не более'. И именно в этот момент пред его глазами предстала она. Он сел на край диванчика и стал обсасывать детали ее одеяния, которого по воле его воображения на ней становилось все меньше, меньше, до тех пор она не осталась совсем нага. 'Опять?' - переклинило его. 'Что ж, мечтать не вредно. Но стоп? Зачем я опускаюсь до самобичевания? К чему эти сомнения?' Действительно, разве сомнения и страхи не те факторы, что портят нашу жизнь больше всего? Василий полез за бутылкой и налил себе полный стакан водки. 'Кхек, вот теперь другое дело!', подумал он, покончив со скромной закуской, которую удалось нарыть в холодильнике. По телу разливалось тепло, тепло проходило и наполняло собою все тело, словно солнце выходит из-за леса летним утром: еще чувствуется сырость, на листочках и на траве блестит роса, но вот солнце появляется и сразу чувствуется, что день будет жарким, восход наполняет душу надеждой, ожиданием светлых дней. Так и сейчас, тепло дошло до каждой, самой удаленной косточке, смыв оттуда и сомнения, и тревогу, тело духовно очистилось, Василий вздохнул спокойно полной грудью и лег спать.
Заснул он быстро; а вот Елене не спалось. Она долго ворочалась с одного бока на другой. Ей стало душновато, и она встала и прошлась до окна. За ним горели фонари; внизу во дворе стояли двое полупьяных парней и о чем-то оживленно говорили. 'Так противоположности притягиваются все-таки?' - уже в который раз задала она себе вопрос, думая о Василии. Лена облокотилась о подоконник задней частью. Хотелось курить. 'А все непонимания должны закалять отношения, как проверка на верность?' - подумалось ей. 'Не буду ему завтра звонить. И трубку брать не буду. А домашние... Они ведь шли к этому до меня... Противно то, что я не то что не учусь на их ошибках, но делаю только еще глупее. Типичная я, что тут сказать'.
В воскресенье Елена вместе с подругой отправилась в поход по магазинам. Они встретились в двенадцать часов и начали с одного торгового центра, а всего в их планах было посещение трех-четырех мест. Конечно же, не было такой вещи, которой реально бы не доставало с гардеробе Елены и ее подруги Ольги, однако подобные мероприятия проводились девушками с завидной регулярностью. Настроение у Лены с самого утра было ужасное. Не то что бы это была какая-то депрессия, и посещали мысли в духе 'ах, как не хочется жить', но были мысли толка 'как же все это надоело, когда все это закончится'. Родители, в субботу неожиданно помирившиеся и уехавшие вместе в кино, подарили надежду, но когда они вернулись, Лена явственно услышала, как они обсуждают время работы загса, чтобы отнести туда заявление на развод.
Она уже и забыла о своих мыслях по необщению со своим парнем. Да и с чего бы это - с Василием они вроде бы не ссорились, разве что несколько дней до этого общались на уровне 'привет - как дела - пока', но такие моменты случались у них периодически и раньше, и Лена никак не могла понять, связаны ли ее мысли с этими периодами взаимного охлаждения, или напротив, сами мысли провоцируют его. И сейчас, несмотря на предпринятую попытку развеяться походом по магазинам, эти мысли окружали ее плотным кольцом.
'Зачем я с ним? Неужели я не вижу, что это не тот человек, совсем не тот. Но если я уйду, то где окажусь, в какой ситуации? Так я хотя бы в любой момент могу уйти из дома, а если Васи не будет? Это полная привязка к моим... Но и Вася не меняется, я тешу себя мыслями, что это моя жертва, что я очищаю его, но...По-моему, ему все равно, как он любит говорить, 'фиолетово'. Ему я никогда не была интересна как личность. Только плотские моменты. Разве не так? Так. И что с того? А смогу ли я жить без плотских утех? Да еще и Вася... Кто восполнит его? Да кто так сможет... Нет, никак. Да и вообще, глупо верить, что другие парни устроены по-иному. Все они хотят одного, только маскируются по-разному. Кто-то сразу показывает себя грубым, добытчиком, а кто-то строит из себя интеллектуала, скромняжку. Был ведь у меня такой! Начал вести диалоги о философии и потом пригласил в гости. И первым делом повел куда? К книжным полкам, про которые все рассказывал, когда говорил, что будем читать то-то и то-то? Нет, конечно же, в постель. А после нее... После нее как-то было уже и не до книг, и не интересна была вся эта философия. Да и вообще, я думаю, Василий далеко не худший вариант. Может быть, он и не заботится обо мне, как того бы хотелось, но это даже лучше лживой заботы, направленной на использование человека. Да и за что обо мне заботиться? Я не красавица... Да что говорить, может даже в чем-то и стремная. Я не худышка... Да что уж я о себе возомнила! Я толстая! Вон ляжки-то! (она при этой мысли пощупала себя за слегка провисающее мясцо) В постели я, может, и не совсем бревно, хотя... Наверняка бывшие девушки Васи умели больше, и я это понимаю. Да и вообще, кому я такая буду нужна?'
Хождение по магазинам выбило из головы все эти тяжелые мысли, а после первой покупки Елена заметно повеселела. Они с подругой перекусили и поехали в другой торговый центр. Чего там только не было! У другого человека голова закружилась бы от богатства выбора, но не у наших героинь. 'О, а в этом магазине я в том году себе такие классные шорты купила, - ткнула Лену Оля, - правда за все лето так и не удосужилась их одеть ни разу. Ну да ничего, сейчас зимой сделаю разбор всего ненужного, именно из летнего'. День проходил размеренно, это было то время, которым сполна можно было наслаждаться. Позвонил Вася и пригласил Лену приехать к нему на ночь. Она согласилась. Желание было сильней контроля домашних. Да, действительно, она боялась, что в ее отсутствие случится непоправимое. Более того, пару раз ей снилось, как отец душит мать и как мать режет его ножом. И Лена считала своей миссией сохранение семьи, она видела себя единственным и последним примиряющим фактором. С тяжелым сердцем она позвонила по очереди обоим родителям, потом домой на городской телефон, но нигде трубку не брали. Напряжение нарастало. Она ехала к Василию также с не самым приятным предчувствием. Но ожидания не оправдались: Вася был учтив, галантен, довольно улыбчив, что редко случалось с ним. Через десять минут позвонила мама: дома все было хорошо. И Лена вмиг увидела новый мир. День прошел замечательно: хорошие покупки, отсутствие конфликтов дома и постель с Васей. Она вмиг забыла, что когда могла падать духом, ей хотелось смеяться и пить вино, после которого уверенность в том, что так будет всегда увеличиваться. Утром их разбудил телефонный звонок, Вася посмотрел на номер, скорчил гримасу и сбросил. Сердце у Лены забилось чаще. 'Кто ему мог звонить?' В последнее время у Лены периодически просыпались смутные подозрения в отношении одной девушки, уж очень тесно общавшейся с Васей. Вася на все допросы отвечал спокойно: 'она мне хорошая подруга, чувств к ней не испытывал и не испытываю'. 'Но что-то здесь не так, - думалась Лене по дороге на учебу.
– Почему он, когда говорит о ней, словно пересмаковывает эти факты? Обо мне он как знакомым рассказывает?
Вечером в семье царила необыкновенная атмосфера: казалось, забылись все недавние взаимные удовольствия. По телевизору показывали весьма интересный фильм, и вся семья с интересом смотрела его, живо обсуждая во время рекламы. Ложась спать, Лена подумала: 'Вот, все и восстановится сейчас. Я всегда верила, что у них это временно. Хотя... Сколько раз я думала, что вот, долго держатся, и тут - бам - конфликт из-за непосоленного супа'. Лена встала, чтобы проверить, не заснули ли родители. Обычно на ночь глядя она курила в форточку, стоя на подоконнике. Да, конечно, родители знали о вредной привычке своей двадцатилетней дочери, но критика их была довольно поверхностна. 'Ай-ай-ай', 'зачем ты так, тебе еще детей рожать', 'мальчикам это не нравится' и прочий набор штампов, не сильно Лену на что-либо вдохновлявший: к моменту, когда пора рожать настанет, он собиралась бросить, а на отсутствие внимания со стороны мужского пола жаловаться ей никогда не приходилось. Свет был погашен, это было ясно по отсутствию полоски под дверью. Однако родители не спали: Лена аккуратно приложила ухо к дверной щели... и услышала причмокивание! Не было сомнений, они целовались! Да!!! Внутри разово проскочило чувство приятного удовлетворения, Лена даже слегка подпрыгнула. 'Когда я последний раз видела, чтобы они целовались в губы?
– задала себе вопрос Лена.
– Да я, видимо, совсем малая была, класс седьмой'. В последнее время и обнимающихся-то их приходилось видеть где-то раз в месяц. 'Неужели и у меня будет так?
– вдруг с ужасом кольнула в сердце ее мысль.
– А что? Так все и будет. Так и будет. Значит, главное - дети. Все им...' Лена крадучись вошла к себе в комнату, залезла на подоконник, открыла форточку и прикурила. Но она успела сделать пару затяжек, как по коридору раздались шаги. Подобное случалось не впервые, но внутри все передернуло, неведомая сила прошла насквозь сверху вниз, Лена всякий раз как в первый в испуге выбросила окурок, спрыгнула на пол, юркнула в постель, забилась под одеяло и начала демонстративно громко сопеть, попутно придумывая объяснения легкого табачного запаха в комнате. Впрочем, тревога оказалась ложной. Шаги протопали в обратную сторону, минуя Ленину комнату. Повторно пытать счастье она не стала, хотя уж теперь, казалось бы, вероятность облавы была в разы меньше. Но Лена страдала иногда подобными суевериями, пошла на поводу у них она и сейчас и заснула.
Михаил и Марина видели друг друга в четвертый раз. Но у них была полная уверенность, что они были знакомы давно, разговор велся сам с собой, легко и непринужденно. И если в первый раз они ограничились прогулкой по центральной части столицы, а второе свидание провели в квартире у Михаила, то сейчас они сидели на кухне в Марининой квартире. Марининой, в смысле, в той, где она жила, а не в том, что она ей принадлежала. Да, всегда случаются счастливые времена, когда родителей нет дома, и глупо подобными возможностями не пользоваться. Они наговорились достаточно за первую встречу, и сейчас Марина молча сидела у Миши на коленках и молча смотрела ему в глаза. В них сияла истина, высший смысл, вдохновение и источник вечной жизни. 'Что же Андрей Семенович-то не звонит', - думал в этот момент Михаил о клиенте, который обещал сегодня заехать в студию. Но вида не подал и перевел взгляд на Марину, та дышала тяжело. Губы ее раскрылись и прошептали 'Я тебя... хочу...' Она закрыла глаза и припала к груди Михаила. Пришлось поглаживать ее аккуратно по спинке, массируя элементы шеи. Насидевшись таким образом, она поманила его в комнату, где находился стенной шкаф. 'Полезай', - скомандовала она, распахнув дверцы. В шкафу было неимоверно тесно, но уютно. Тела их сплелись. Михаил, находившийся внизу, не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Марина пала ему на грудь и вдруг он услышал, почувствовал, как быстро бьется ее сердце. Но она лишь на несколько секунд перевела дыхание. Сейчас она вновь задышала тяжело, и стук сердца был уже не слышен. Но Михаил успел испытать до боли знакомое ощущение. Целоваться в шкафу было намного удобнее, чем в первый раз на улице, где приходилось использовать тротуар, чтобы нивелировать разницу в росте, либо эскалатор метро. Вкус Марины казался вроде бы и не передаваемым, а вроде бы почти таким же, как и у предыдущих девушек Михаила. Они вылезли из шкафа и начали раздеваться, готовясь залезть под одеяло. Марина деловито отвернулась, имитируя смущение. На противоположной стороне стояло зеркало, подобная сцена случалась не в первый раз, и она находилась в нужной точке: зеркало отражало именно то, что она хотела видеть. 'Могло быть лучше, но да ладно, опробуем и так' - оценила она. В этот момент зазвонил телефон. Михаил завозился, вытаскивая его из отброшенных им в угол штанов. Марина засмеялась: уж больно забавно дергался обнаженный Михаил. Однако, в ту же секунду лицо ее сделалось серьезным. Михаил вышел из комнаты. Его не было две минуты, когда он вошел, уже заканчивая разговор. 'Да вы уже были у нас пять раз! Четыре? Ну так четыре! Это замечательно, я потому и говорю, что сделаем вам бонус как постоянному клиенту. Сегодня подъедете? Отлично!' - они переглянулись, и Марина хмыкнула. 'До свидания!' - радостно произнес Михаил. 'Фак!
– с абсолютно серым лицом крикнул он.
– Дорогая, прости, но мне придется покинуть тебя... Этот Андрей Семенович.... Наш постоянный клиент, я уже неделю жду его звонка, испугался, что он ушел или передумал. Если я не приеду, это будет невежливо, пойми сама'. Она и понимала. Они оделись, обнялись крепко на прощание, и Михаил уехал. 'Самое дурное чувство в этой жизни, когда ты уже готова, когда уже и мыслями себя накачала, и все слетает!' - думала Марина. 'Да не только с этим, а вообще, в любой жизненной сфере. А парню хорошо. Зашел в туалет, оп-оп и готово, все спало, расслабился. А мне как?' И она полезла в нижний ящик стола за заботливо припрятанной и завернутой в пакет игрушкой.