Второе рождение
Шрифт:
– Юля, восемьдесят!
– Женя, восемьдесят пять!
– Ленка-мелкая! Мой вес вы уже знаете! – отрекомендовались изрядно косые участницы застолья.
– А вас мы знаем! – гаркнула Лена. – Витус, я тебя Юльке обещала, Игоряхой Женя займётся!
– Вот так сразу? Прямо без раскачки? – Виктор растерялся от откровенности и однозначности ситуации.
– Пейте, давайте. Это «Ред Булл» для взбодриться, это беленькая. Давай-давай-давай! – командовала Лена.
Выпили одного, сразу выпили другого, на куске хлеба поднесли горку оливье… К этому празднику явно готовились заранее. К удивлению Виктора, Лена-маленькая пила наравне с собутыльниками, граммов по 50 за раз.
Опьянел Виктор мгновенно. Голова закружилась, в глазах поплыло.
– А теперь изволь обнять меня и начинать тискать за все места – Юля легла на колени к Виктору спиной, прижала его руки к своим большим мягким грудям, и прямо навалилась на руки Виктора. – Ммммм… их с восьмого марта не тискали!.. Сделай более алчущее лицо и давай уже целоваться…
Женя в это же время притянула к себе поплывшего Игоря, обняла его, гладила по голове.
Две Лены выполняли функции «аналитиков», выясняли, «а налито ли у вас?». Ещё после двух тостов, перемежающихся поцелуями и тисканьем обширных Юлиных прелестей, Виктор полностью утратил связь с реальностью. Ему стали нравиться эти смелые красивые женщины, которых так много, которые так свободны.
– Так, у вас два часа, Женя, ты идёшь к Игорю, мы с Мелкой пошли искать Анатолия, пусть девку порадует.
– Толику прррывет! – передала Юля. – Кириллов две тысячи форева! Мелкая, Толик – это стержень! Не отступай от него! Ему любая баба по кайфу, если не кобенится! Эх, Толик, Толик, скоро сорок, а всё хрен по ветру… Умный, вроде, мужик… А тебя, Витя, он уже просветил? Спроси у него, обязательно, про хорошую жизнь…
Все посторонние выбрались из палатки. Виктор воспринимал ситуацию как со стороны, фрагментарно. Вот он целует Юлю, она задыхаясь целует его в ответ. Она снимает с него одежду. Обтирает его влажными салфетками. Надевает на него презерватив. Он говорит, что мылся сегодня, пытается забраться на неё, а Юля смеётся, говорит теперь торопиться некуда, обтирается сама, потому что Виктор не может справиться с салфетками, они у него комкаются, выпадают из рук. За брезентовой стенкой ходят, разговаривают, смеются люди. Игорь что-то быстро и настойчиво говорит где-то в стороне. Юля стонет под ним в экстазе, он сам достиг оргазма. Юля снимает заполненный презерватив, обтирает его, надевает другой и процесс в цикле повторяется (отметил про себя Виктор термином из программирования). Теперь Юля на животе. Уже на боку. В следующий проблеск сознания он понимает, что лежит на спине, а Юля в экстазе лежит на нём и ему нечем дышать, но сказать он этого не может, в ней 80 килограммов. Её огромные груди душат его, закрывают всё лицо. Она снова обтирает его влажными салфетками и что-то говорит ласковым голосом…
Возврат к реальности был постепенным. Осознание того, что он только что был с совершенно незнакомой женщиной, вызывало смешанные чувства. Это был первый раз, когда ему для близости не пришлось ничего обещать, упрашивать, ждать, чем-то жертвовать. Она приехала на выходные именно для такой физической разрядки. Послезавтра она уедет, они ничем друг другу не обязаны. Ей гораздо важнее трое детей от двух бывших мужей.
– Если не было секса в палатке на свежем воздухе – считай, лета и отдыха не было – делилась своими представлениями о жизни Юля. – Это я после второго так расползлась, раньше была стройнее. Была вообще пятьдесят пять кило до первой беременности. А вот видишь, за пятнадцать лет как прибавила. Начала мужиков понимать, которым надо, а не даёт никто. Сама сейчас готова перед каждым ноги раздвинуть, да не просит никто. Нет, про женитьбу уже не говорю, на хрен! Была уже дважды, нахлебалась. Только секс и ничего личного! Сейчас на выходные папашам детей развезла, отдохнуть вырвалась. Здесь мужики всегда нормальные, не с одним, так с другим оторваться можно без лишних разговоров и обсуждений. Уж конечно, запаслась, заготовила всё. Если половой акт реже, чем новый год – не грех и подготовиться, запастись, чем надо!
Виктор постепенно приходил в себя, всё ещё значительно пьяный, он уже мог соображать. Однако, подступила другая сложность: наступающее похмелье вызывало тошноту. Юля заботливо помогла ему одеться, оделась сама в свежую одежду (её рюкзак лежал в дальнем углу), помогла выбраться на воздух. В этой заботе было что-то профессионально-материнское, абсолютно женское.
В бане звенели две гитары, громко звучали удивительно стройные голоса, хором исполнявшие какую-то залихватскую песню, по стенкам бани метались тени от нескольких фонариков и костра внутри. В стороне, в глубине леса, за палатками, обнаружились обе Лены, Большая и Маленькая. Маленькую нещадно рвало, просто выворачивало от перепоя. Лена Большая заботливо закапывала лопатой рвоту подруги, переводя её метр за метром на новое место. Лена-маленькая плакала. Она была убита горем: Анатолий не стал с ней ничего делать!.. Юля удивилась, мол, не похоже на Толика. Большая уточнила, что «он не увидел, за что её брать».
Подошли Игорь и Женя. Женя была в узеньких трусиках и распахнутой джинсовой куртке (при всех объёмах очень фигуристая), Игорь был завёрнут в покрывало на голое тело, его тоже рвало. Лена Большая с неприличным гоготанием начала закапывать вдвое больше. Женя крепко поддерживала Игоря, когда того сжимали спазмы, запахивала на нём явно мешавшее ему покрывало. Это покрывало Женя привезла с собой, как и презервативы, и салаты, и водку, и «конский возбудитель». Так они называли какой-то препарат для усиления полового влечения, который подсыпали в энергетик, что бы «уже никто не дал заднюю». Но, кажется, не учли дозировки или совместимость с алкоголем, отчего и Виктор согнулся пополам, выдавая земле весь праздничный ужин.
Несколько часов Лена Большая, Женя и Юля отпаивали водой с содой и солью Виктора, Игоря и Лену Маленькую. Около полуночи, во время очередного похода на свежий воздух, на небе обнаружились яркие холодные звёзды. Дождь, хлеставший весь день, прекратился. В середине ночи прямо сквозь кусты с треском и хрустом пришла Катя, соседка Лены Большой. В ней сидело не меньше полкило выпивки. С трудом ворочая языком, пожелала всем спокойной ночи пробралась в палатку, мгновенно провалилась в тяжёлый хмельной сон, с хрипом и тяжёлыми протяжными стонами. Лена Большая заботливо сняла с неё мокрую верхнюю одежду.
Виктор и Игорь в целом пришли в себя. Сидели на корточках у своей палатки, пили солёно-содовую воду, дышали ледяным свежим воздухом. Через полчаса, опираясь друг на друга, так же сквозь кусты, с треском и хрустом пришли в дугу пьяные Юля и Олеся. По ошибке начали лезть в палатку к Оксане. Оттуда громким чётким голосом Аня дала указание перейти к своей палатке. С визгливым смехом первокурсницы с явным трудом залезли к себе, долго хихикали, икали, возились, толкались в стенки палатки, и, наконец, затихли. Лена, Юля и Женя, «250 килограммов женской биомассы», заботливо проводили ко сну Игоря и Виктора, сами улеглись. Примерно к двум ночи лагерь затих.
Около пяти утра Виктор проснулся от яркого света и жары в палатке. Палатка стояла под деревом, но восходящее солнце на чистейшем небе под углом осветило и согрело брезентовое жилище. В голове было пусто, не хорошо. В кишках так же был дискомфорт. Но спать уже не получалось, слишком светло и жарко. Игорь тоже ворочался, не спал. Виктор выбрался из спальника, откинул полог палатки. Сразу стало холодно. Около половины шестого Катин голос начал причитать, что встать она не может. Началась «школа молодого повара», в курсе которой Катя через стоны и причитания рассказывала, как надо готовить завтрак, а Лена Большая со смехом внимала науку. Женя добавила, что сегодня завтраком кормит «Харчевня «Три толстяка». А если бы Ленка Маленькая была в состоянии выйти, то харчевню назвали бы «Премудрый пескарь».
Минут через 10 в откинутый полог в палатку к Виктору заглянула тепло одетая Женя: новоявленные поварихи не могут найти сегодняшних дежурных, Лёшу и Петра, нужна помощь, подежурить.
– Вы тут для нас самые близкие люди, к вам первым идём, – закончила Женя кокетливо. В ярком солнечном свете у Жени было очень красивое, тонкое, как у Серены Гранди, лицо, тонкие длинные пальцы на руках. Вчера в суматохе приветствия днём, потом в обманчивом свете фонариков, в угаре пьянки Виктор этого не разглядел. Отказать в помощи после произошедшего несколько часов назад было неловко.