Второстепенный: Торг

Нельсон Ирина

– Блага властелинам!

Эльты рванули к Златовласу и Альваху, и я даже на мгновение испугалась, что их разорвут в приступе любви, но нет. Вокруг Изначальных образовался живой коридор до самого поместья Безликих. Златовлас и Альвах пошли по нему, а эльты тянули к ним руки, гладили их по плечам и волосам. Крики радости сменились ласковым воркованием. Кто-то опустил Злату на голову венок из полевых цветов и спелых колосьев, кто-то накинул на плечи Альваху расшитый серебристыми узорами плащ. Изначальные неторопливо шли сквозь коридор,

улыбались, что-то отвечали, подавали руки, позволяя их целовать. Эльты чуть не плакали.

Мы с Безликими скромненько обогнули эпицентр счастья и вошли в поместье. Сопроводив на второй этаж, нас с профессором завели в знакомый кабинет с огромным зеркалом. У окна, забыв про всё на свете, стояли караульные и жадно смотрели, как идут властительные братья. Покинуть пост они не решились, но желание поглядеть на Изначальных было неимоверным, и все трое рисковали заработать косоглазие, глядя одним глазом на улицу, а другим – на зеркало. Они настолько увлеклись, что нашего появления вообще не заметили.

Нужно отдать Безликим должное, дёргать караул они не стали, а просто аккуратно просочились на свои места. Из сейфа появилась моя почтальонка, Кориону вернули его длани, зеркало мигнуло и показало Зал Пиров Фогруфа.

– Я должен остаться рядом с Владыкой, - вдруг заупрямился профессор.

– Когда ты ему понадобишься, мы тебя вызовем. Иди, - спокойно ответил один из Безликих и махнул рукой, мол, не задерживай, и без того дел полно.

Я робко пристроилась к боку Хова, взяла прохладную руку. Он вздрогнул, словно только что вспомнил о моём присутствии.

– Да… Да, конечно.

Перед тем, как шагнуть в портал, он обернулся и бросил взгляд в окно, туда, где эльты поздравляли Златовласа и Альваха.

«Спокойствие, только спокойствие, - сказала я себе. – Ревновать нет причин, Корион просто беспокоится за своего Владыку, которого в своё время очень подвёл… О себе бы лучше переживал, блин! Кто знает, какие пытки любит этот его Владыка!”

Фогруф… Фогруф нас встретил тишиной пустого Зала Пиров, серебряными веточками вьюрозы и ровным сиянием Светоча Туманов. Я невольно взглянула на часы, которые красовались над столом преподавателей. Неудивительно, что никого нет. Время – самый разгар занятий.

– Идёмте, Волхов, - профессор одёрнул свой плащ алхимика и полетел вдоль столов, мгновенно превратившись из провинившегося перед божеством фанатика в уверенного и собранного декана.

Я перебросила ремешок почтальонки через плечо и поспешила за ним. Мы вышли из зала, поднялись по узкой лестнице в хозяйское крыло, которое располагалось прямо над кухней, и вежливо постучались в массивную дверь покоев директора.

– Входите, - голос у младшего Аунфлая был таким, словно его всю ночь заставляли разгружать вагоны с чугунными горшками, а потом на каждый горшок писать по странице отчёта.

Вид оказался не лучше. Бледный, с огромными чёрными синяками под глазами, с кое-как собранными в неаккуратный пучок волосами, он сидел за заваленным бумагами столом в одном халате и смотрел на мисс Дюбуа взглядом великомученика. Оливи Дюбуа виновато ёрзала на стуле, опустив голову.

– И после этого ты ещё хочешь выйти замуж за Мэдога?! Оливи, ты… Корион! Как хорошо, что это ты! Вадим! – возликовал Аунфлай и тут же замахал руками на несчастную француженку, сгоняя с места как надоевшую муху.

Дюбуа с облегчением выдохнула и, закутавшись в цветастый палантин поплотнее, скользнула мимо нас к выходу. На мгновение я пересеклась с ней взглядом и зависла. Её лицо, её глаза – они сияли. Не в смысле освещали всё вокруг, а в смысле – источали какую-то странную невидимую силу. Той же силой дышала земля весной и зреющие плоды летом. Дюбуа захлопнула за собой дверь, вырвав меня из транса. В воздухе остался едва уловимый шлейф восточных благовоний.

– Претендентка на руку и сид Мэдога? – уточнил Корион, расположившись на стуле в царственной позе. – Она оказалась настолько бестолкова?

– Ой, и не говори! – манерно отмахнулся Мерфин и впился в меня нетерпеливым взглядом. – Ну, что? Получилось? Владыка, он…

– Свеж, разумен и готов к великим свершениям, - отрапортовала я. – В качестве оплаты я попросил простить профессора Хова.

– И он простил?! – поразился Аунфлай. – Его же не поймут!

– С парой условий, - невозмутимо ответил Хов и недовольно нахмурился в мою сторону. – И лучше бы вы, Волхов, не лезли больше под руку в самый ответственный момент.

Я сцепила руки за спиной, покачалась с пятки на носок и уставилась в потолок с самым невинным видом. 

– Вы бы всё равно ничего бы ему не сделали, сэр. Он же старейший дух этого мира.

– И этот дух по вашей милости пробрался из Верхнего плана в наш, - ядовито заметил Хов. – И он не остановится, пока не уничтожит наш народ. Волхов, я понимаю, что у вас проблемы с восприятием этого мира, что вы считаете нас всех игрой собственного воображения, но это уже чересчур! Все остальные эльты, в том числе и я, считаем себя настоящими, и больно нам, как живым!

– А было бы лучше, если бы Змей дальше сидел во всемогущем и неубиваемом существе, на которое все молиться готовы?! – огрызнулась я.

– Так мы хотя бы знали, где он!

– Ничего не знаю! Владыка сам выставил условие, и я условие выполнил! И вообще, в ближайшее время Змей будет больше занят человечеством, а не эльтами. Я… Я его попросил, - смутилась я.

– И он, конечно же, вас послушает!

Аунфлай смотрел на наш разговор, как на теннисный матч: поворачивая голову то ко мне, то к профессору. Сиреневые глаза становились всё больше и больше.

– Так, - он хлопнул рукой по столу, оборвав перепалку. – Я не в том состоянии, чтобы искать смысл в непонятных фразах. Так что давайте быстро, чётко и по существу!