Второстепенный: Торг
Шрифт:
– Это нормальный интерес в принципе, - заметил Хов.
– Мой папа так не считал, - хихикнула я.
– Думал, что я вырасту маньяком. Но мне было интересно не причинять боль, а разбираться, как всё устроено и как исправить патологию. Вы себе представить не можете, как он был рад, когда услышал о мечте стать хирургом.
Хов хмыкнул.
– Отчего же? Примерно такую же радость испытала моя мать, когда узнала, что среди эльтов я не ублюдок, а полноправный наследник своего отца. Хотя тогда война была в самом разгаре. В какой-то мере вам повезло, Волхов. Это счастье – знать, чего хочешь и как этого добиться,
Мы вышли на широкую поляну с остатками кострища в центре. Кострище было большим, метра три в диаметре. В кругу из камней лежал толстый слой старой золы. Видимо, его использовали часто. Профессор не останавливаясь прошёл мимо и снова углубился в лесную чащу.
– Можете уже не хвататься за меня и побегать. На острове нет такой живности, которая вам навредит. А я найду вас в любой точке. Бегите, я же вижу, вам не терпится.
Угу, я-то побегу, а он пойдёт себе неторопливо, погрузившись в меланхолию ожидания. Я шагнула в сторону, сделала диковато-слабоумный вид, больно ткнула профессора в ребра и с криком «Сила юности! Тебе не поймать меня, старик!» – побежала от него. Естественно, у эльта тут же включился инстинкт хищника, и он помчался за мной прежде, чем осознал это.
На его стороне были сила и длинные ноги, но зато я реагировала быстрее и каждый раз уворачивалась от рук с ехидным хохотом, что только его сильнее раззадоривало. В какой-то момент профессор яростно оскалился. В кровь плеснулся адреналин, и я начала убегать уже всерьёз. Впереди замаячила ещё одна поляна. Я метнулась через неё, думая спрятаться в раскидистой кроне куста… и со всей дури налетела на притаившийся в траве камень.
Ступня хрустнула и вспыхнула адской болью. Я кувыркнулась через голову, едва успев сгруппироваться, прокатилась по земле и с матерным стоном села, схватившись за ногу. На глазах выступили слёзы.
– Твою мать…
От досады и злости захотелось закинуть камень куда-нибудь подальше, но это оказалась целая гранитная плита, огромная и старинная, с выбитыми на ней надписями на нескольких языках. Нашлась и кириллица. Глотая слёзы, я смахнула с неё траву и листья и, продравшись через яти, прочитала: «Здесь лежит последний волхв рода людского. Он был истинным целителем этих земель. Убит людской неблагодарностью».
– У-у-у… Как же тебя сюда-то занесло? – провыла я, дрожащими пальцами ощупывая ногу.
– Что ж тебе дома-то не сиделось?
Лежащий под плитой коллега, естественно, не ответил, но мне ответ был не нужен – больше занимала нога. Осмотр немного успокоил. Не перелом, всего лишь вывих. Но такой болючий, что слёзы лились сами собой. Такой меня профессор Хов и нашёл: растрёпанной, плачущей, с вывихнутой ногой. Причём выскочил он на меня бесшумно и так внезапно, что я шарахнулась от испуга.
– Волхов? – какую-то секунду он выглядел растерянным, словно ожидал увидеть кого-то другого, а потом вздохнул. – Волхов, вы даже в чистом поле найдёте себе неприятности! Перелом?
– Вывих, - всхлипнула я, вытирая слёзы рукавом. – А всё надгробие дурацкое. Кто так строит? И почему так далеко?
Профессор присел рядом со мной, ощупал лодыжку и с хрустом поставил сустав на место, а пока я ожидаемо орала и считала звёздочки из глаз, наложил заклинание, прошедшееся по коже неприятным зудом. А затем просто вздёрнул меня за руки – я поёжилась и охнула. Нога уже так не болела, но ступнёй двигать было сложно.
– Потому что он захотел здесь лежать, он был другом Альваха, - пожал плечами профессор. – А насчёт гробницы вам следует спросить Альваха. Лично я подозреваю, что такое надгробие он сделал специально, чтобы люди ноги ломали.
– Здесь бывают люди? – изумилась я.
– Только особо опасные и очень редко. Им дают выбор – либо смертная казнь, либо охота в этих лесах. Если человек выживает в охоте, с него снимают все обвинения. Нужно добежать до капища и не попасться, - пояснил он, увидев мой непонимающий взгляд.
Я не поверила своим ушам.
– А если маньяк какой-нибудь добежит? Отпустите?
– До капища доходят только невиновные люди, Безликие проверяли, - пояснил профессор.
– Незадолго до моего освобождения мы охотились на поставщицу незаконных донорских органов. У неё была целая сеть для ловли людей. Она их потрошила, а органы продавала на чёрном рынке. Иронично, но она сломала ногу о могилу истинного целителя и не дошла до спасения всего чуть-чуть. Пройди она дальше, и её бы отпустили.
Профессор подхватил меня на руки, пересёк поляну, повернул куда-то направо, обогнул пузатое дерево и остановился. Я покачнулась, оказавшись на ногах, выдохнула. Зрелище поражало воображение. Стоящие кругом каменные колонны, испещрённые рисунками, остатки стен; сквозь толстые плиты пробивались травы, а по центру – великолепная статуя: сидящая на большом троне полуобнажённая женщина со змеёй на руках, вся в золотых украшениях и дорогих тканях. И бурый алтарь с желобками у её босых ног. Не капище – остатки храма.
Воздух вокруг них гудел, вибрировал от невидимых волн. Не спасало даже кольцо Абигора. В уши ворвался то ли гул, то ли звон, то ли чей-то крик. Меня затошнило, затрясло в безотчётном ужасе. Пугала не статуя, нет. А тёмный, насквозь пропитанный кровью алтарь.
– Пойдёмте отсюда, - прохрипела я, пятясь назад. – Мне нельзя к нему прикасаться. Я не хочу видеть это. Возвращаемся.
Любой другой мужчина начал бы бурчать: «Вот, сначала поднял, притащил сюда и даже не посмотрел ничего – сразу, видите ли, назад!» Но профессор выбивался из бесчисленного множества обычных мужчин и поэтому спокойно, без глупых вопросов повёл меня назад. Шла я за ним, прихрамывая. Колдунство помогло, но наступать всё равно было неприятно.
Мы почти добрались до замка, когда над островом вдруг раздался громкий «бом!» и полетел голос Альваха:
– Прошу ко мне Вадима Волхова и Седьмого из бруидена Гвалчгвин.
Профессор чуть побледнел, напряжённо выпрямил спину, бросил на меня косой взгляд. Казалось, вызов его не испугал, а просто заставил сосредоточиться… Он на самом деле больше сосредоточен на моей персоне, чем на своей?
Я глубоко вздохнула, старательно давя вспыхнувший огонёк панического ужаса в животе, и взяла Хова за руку. Голова моментально стала пустой и лёгкой, не осталось даже места на боль. Я сразу постаралась заполнить пустоту мантрой «Злат не откажет, он не сможет этого сделать после моей помощи. У меня всё получится».